Мария Смык - Открыта вакансия на должность четвертого мужа

• Название: Открыта вакансия на должность четвертого мужа
• Автор: Мария Смык
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Если вам 53 года, вы серьезно больны, успех операции сомнителен и вдруг вы оказываетесь в другом мире в чужом теле, это счастье? Или тяжелое испытание? Что выбрать — стать образцовой женой своих мужей или, с помощью мужей совершить что нибудь интересное? Ясно ведь, что от замужества не отвертеться. И что не так с этим миром? Что за проклятие висит над ним? Кто сможет с эти разобраться, может быть ты?  

---

Когда мы дошли до «моей» лужайки, рука Харма уже вовсю поглаживала мою пятую точку, а тело уже горело и требовало продолжения. Может быть это мое воображение разыгралось? Я не знала как быть. Может быть у них так принято на первом свидании? Это обязательный минимум, или еще что-то должно быть? Если горничная не вмешивается, значит ничего предосудительного не происходит? Ведь она кто-то вроде моего телохранителя? А странные замечания моей матери? На что она намекала? К тому же ощущения нереальности происходящего, ожидание, что меня вот-вот разбудят, усилились.

Не могу сказать, что мне было неприятно. Во-первых, что меня сразу расположило к Харму — его доброжелательность и веселый взгляд. Во-вторых — он до безумия был похож на Алена Делона, а я помню, как в одиннадцать лет, сбежав с уроков, целых пять раз за день успела посмотреть в кинотеатре фильм «Черный тюльпан», с ним в главной роли. Сеанс за сеансом. В-третьих — ласкал он меня с такой нежностью и восхищением во взоре, что обидеться на него не могла, ну никак не могла. Потом пах он изумительно — «Морской бриз», кажется, назывался у нас этот запах. Свежесть и легкость. Мысли перепутались. Я уже и не верила, что это реальность. Это все таки сон! Не может Ален Делон быть так близко и тем более увлечься мной. Честно говоря, то, что у меня совсем другая внешность, совершенно забыла.

Дойдя до заветной лужайки, удивилась. Кроме, уже знакомых кресел, здесь оказалось несколько канапе — узких диванчиков без спинки с приподнятым изголовьем. Утром их еще не было. Значит это моя мать распорядилась расставить? Интересно, для чего?

Харм, дав мне немного пройти, обнял сзади и я почувствовала, как нежно его язык щекочет мою шею. Затем развернув меня, начал целовать лицо, стараясь, что бы каждый миллиметр его получил свою толику счастья. Поцелуи были нежные и шальные одновременно.

Неожиданно его губы приникли к моим губам, как к роднику с вкуснейшей водой. Первое время я, ошеломленная неожиданным натиском, просто стояла, как статуя. Потом мне стало так сладко и хорошо(это ведь Ален Делон!), что начала отвечать на его поцелуи со всем пылом женщины, истосковавшейся по ласке, забыв, что мне всего шестнадцать и я, скорее всего, еще не целовалась. Плотно сомкнутые губы разомкнулись и наши языки начали свой танец — танец наслаждения.

В какой-то момент я почувствовала как рука Харма ласкает мою обнаженную грудь и обнаружила, что платье лежит у ног, сделав шаг назад, запуталась, он подхватил меня и бережно положил на ближайшее канапе. Его губы прочно завладели моими, а что вытворяли его руки! И было так хорошо! В моей жизни никогда не было эротических снов, но я так часто о них слышала от подружек, что решила полностью насладиться нынешним моментом.

Пикантность ситуации добавляло еще то, что я была полностью обнажена, а он полностью одет. Мои попытки расстегнуть рубаху, облегающую его тело, окончились ничем. Он отвел мои руки, оставалось только гладить по плечам и сжимать их в порыве страсти.

Когда его рука достигла внутренней поверхности бедер, мои вцепились в канапе, как утопающий хватается за соломинку, цепко, до побеления костяшек. Это было самое чувствительное место моего тела. И вот его пальцы достигли желаемой точки и начали ласково и настойчиво доводить до вершины. Я потерялась в ощущениях и желаниях. То, что расцветало там, под его пальцами, рассылало по всему телу импульсы нарастающего наслаждения. Тело пылало не только снаружи, костер чего-восхитительного, разгораясь внизу под умелой рукой, заполнял каждую клеточку моего организма. А потом судороги пронзили меня — одна, вторая, третья. Я уже не могла выносить этой пытки и закричала. Делон, казалось пил мои стоны и крики, с нескрываемым удовольствием.

Когда эта сладостная пытка закончилась, мы, тяжело дыша, долго смотрели друг другу в глаза и молчали. Потом, нарушая это звенящее молчание, я передернула плечами — разгоряченное тело почувствовало небольшой ветерок на поляне. Мужчина, поцеловав, прошептал:

— Ты хорошая ученица, завтра продолжим урок! Прости, но мне нужно спешить.

Встал и, взяв меня на руки, почти бегом, проследовал в дом. После его ухода, я долго лежала обнаженная на диване с мечтательной улыбкой, прижавшись к подушке. Может быть, я, действительно, во время наркоза оказалась в каком-нибудь эротическом фильме? Вскоре появилась Дебора с моим платьем.

— Дебора, ты где была?

— Я ожидала, пока вы остынете.

— То, что произошло на поляне, это нормально? Так бывает всегда на первом свидании? Мне, кажется, он придя сюда, ни куда не спешил, чего тогда он так резво убежал?

— На первом свидании у знати бывает по всякому. Я уверена, что вам очень понравилось, значит ничего плохого не было. А про барона могу сказать одно — побежал в «Розовую жемчужину», головой клянусь, руки дрожали, глаза так, вообще, ух, как горели, брюки в некотором месте хорошо выпирали. Ну, так это он, а вы чего испугались?

— Хорошо, что он сдержался!

А про себя подумала — что то ты, милая, хитришь, хотелось тебе большего, очень хотелось! Но не признаваться же в этом служанке и надзирательнице? А вслух продолжила:

— А если бы он захотел большего?

— Лишить девственности что ли? — ехидно спросила она.

— Он же не самоубийца. Для благородных это целый ритуал и проводят его в храме. У нас в деревне раз в три месяца такой праздник для всех устраивается — праздник Первой крови называется. Девушкам, достигшим пятнадцать лет, дают выпить напиток, что бы она ничего не чувствовала, а потом староста, кузнец и мельник, самые почтейнейшие люди, лишают девушек невинности на ритуальном месте.

— При всем народе?

— Так это же праздник! К нам даже из близлежащих маленьких сел девушек приводят. У них ни напитка, ни ритуального места нет. У нас село огромное, на тракте, как раз возле большого моста через пограничную реку. Обозы так и снуют, так и снуют. Вот у нас и детей на зависть другим более всего. Все же знают, что три мужика за ночь должно быть, что бы забеременеть. А кто может то и больше. А меньше никак. А праздник у нас всегда вечером, с кострами, столами. Девушкам подарки дарят и разносят по домам. Потому как после этой настойки они на третий день только в себя приходят.

— И что это за настойка?

— Дурман, но его девочкам можно только раз в жизни. Очень уж хорошо, как только его выпьешь. У нас потом, знаете, почти все девчонки и к мельнику, и кузнецу по ночам бегают, но все равно, по себе знаю — так хорошо как в тот вечер, не было ни с кем. Со старостой не забалуешь. А эти рад стараться, жонки не запрещают, а здоровья много.

— И никто, никто этим дурманом потом не злоупотребляет?

— Женщина, которая этот дурман употребит более трех-четырех раз, никогда не сможет стать матерью. Даже маги бессильны. Если мужчину или женщину поймают за употреблением — ссылают на каменоломни.

А те, кто не употребляет, а продает или дает, тем на месте голову рубят. Нечего народ изводить.

— Даже если это высшее дворянство?

— Не знаю, в законе отличий по сословиям нет. А у высшего сословия девушку невинности лишают мужья в храме, на ритуальном камне за декаду до свадьбы. Что бы она успела в себя прийти. У них и брачные браслеты потом на руках появляются. За этим десять жрецов наблюдают. Чтобы все нормально прошло.

Да, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Придется жить по некоторым их правилам, но потихоньку вводить свои. Посмотрим, подумаем, попробуем. Да, сдается мне, что я начинаю во все это верить…

— Дебора, а почему дают дурман?

— Ох, плохо ничего не помнить. Зато интереснее жить, да? У нас одна дюже умная не поверила, решила с любимым ночь провести, таким же дураком. Он ее без сознания принес. Маги очень долго лечили. Чуть не померла. Говорят больно это, сил никаких нет. Три дюжих мужика еле с эти справляются, куда уж одному. Проклятие просто так не уберешь.

Что бы прийти в себя, решила поплавать. Я всегда любила воду — выросла возле моря. А теперь эти разбуженные желания, пылающие внутри, надо было охладить.

У меня восемнадцать лет не было мужчины, не хотела размениваться на просто постельные отношения, а потом чувствовать себя униженной и грязной. Может потому что никак не могла смериться с гибелью мужа? Или просто потому, что каждое его движение, жест приносили наслаждение, он умел угадывать мои желания, предвосхищать их.

А все встреченные потом мужчины хотели только получать и попользоваться. Вот и запрятала куда-то глубоко свою женскую, нереализованную сущность и неудовлетворенное сексуальное возбуждение. Очевидно, это они сейчас под действием наркоза и выползают, туманя голову. Я плавала от одного борта бассейна к другому, но кровь взбудораженная Хармом, не успокаивалась.

Дебора стояла возле бортика со скучающим лицом.

— Госпожа, пора ужинать.