Антон Вильгоцкий - Кто такая Айн Рэнд?

• Название: Кто такая Айн Рэнд?
• Автор: Антон Вильгоцкий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088264-9

Кого мы могли бы назвать самой влиятельной женщиной в мире за последние сто лет – как среди ныне живущих, так и среди тех, кого с нами уже нет? Маргарет Тэтчер? Ангелу Меркель? Британскую королеву? Аллу Пугачёву или Мадонну? Если бы такое состязание действительно состоялось, немалый шанс на первое место был бы у Айн Рэнд – американской писательницы российского происхождения, проза и философия которой оказали поистине огромное влияние на весь уклад общественной жизни в Северном полушарии.

Она мечтала покорить Голливуд, но «проснулась знаменитой» благодаря созданию философии объективизма – учения, основанного на принципах разума, индивидуализма и разумного эгоизма. Ее роман «Атлант расправил плечи» по праву считается одним из самых значимых литературных произведений двадцатого века. Даже сегодня он находит свое отражение во многих сферах – начиная от политики и заканчивая компьютерными играми.

…Спустя тридцать с лишним лет после ее смерти, фигура Рэнд продолжает оставаться предметом ожесточенных споров. Герои, вышедшие из-под ее пера – такие как Говард Рорк или Джон Голт – являются для американцев тем же самым, чем для нас – Безухов или Печорин.

---

Пара прибыла в город в первые дни декабря. Практически незамедлительно началась подготовка к бродвейской премьере «Ночью 16-го января». Вудс хотел открыть показы уже в начале января следующего года, и, покуда она шлифовала и купировала сцены, он рассказывал ей о своих производственных планах, сложность и масштаб которых никогда, по его словам, не могли бы быть реализованы в Голливуде. Это очень воодушевило Рэнд. «С этим продюсером потрясающе легко работать, – писала она своему бывшему голливудскому агенту Мэри Инлус. – Он просит лишь о совершенно незначительных изменениях». Она также быстро нашла общий язык со своим новым театральным агентом Сидни Сатенштайном, который произвел на нее очень благоприятное впечатление как талантливый бизнесмен.

Однако почти сразу же после того, как она вручила продюсеру наскоро переделанный сценарий, Вудс сообщил, что январской премьеры ждать не следует. Переговоры о финансировании постановки, которые он вел, провалились. Нужно было искать новых спонсоров – в связи с этим пришлось отложить кастинг и репетиции.

Рэнд приняла эти дурные вести на удивление спокойно. Но ей, все же, нужны были деньги. Средств, которые имелись у нее в наличии, хватило на переезд в Нью-Йорк и первые несколько недель жизни на новом месте – но их было недостаточно, чтобы пережить неожиданную задержку в делах. Гонорары за недавние сценарии были, по-видимому, истрачены – отчасти, возможно, на поддержку оставшихся в России родителей. Однако растущая известность Рэнд существенно увеличивала ее шансы получить работу. Сидни Сатенштайн помог ей получить место внештатного рецензента RKO, компании, в которой она когда-то работала в Голливуде – но это не решило всех проблем. В письмах к Мэри Инлус Рэнд жаловалась, что ее зарплата – около десяти долларов в неделю – не стоит тех усилий, которые приходится вкладывать в работу. Чтобы удержаться на плаву до премьеры спектакля, Рэнд одолжила денег у своей голливудской приятельницы Милисенты Паттон, которая также перебралась жить в Нью-Йорк. «Она была очень прямолинейна, – вспоминала Паттон. – Она сказала: мне нужно доделать эту постановку, чтобы заработать денег, а потом я буду писать то, что мне нравится». Паттон и ее муж дали Рэнд денег в долг, который она потом вернула. Но она никогда не признала, что эта помощь действительно облегчила ее положение. «Я не думаю, что это ее беспокоило, – сказала Паттон годы годы спустя. – Ей просто нужно было выжить и добиться своих целей».

В процессе работы над постановкой, Рэнд также начала предпринимать попытки продать свой роман «Мы – живые», который закончила годом ранее. Это произведение является наиболее автобиографичным среди всех ее работ. Действие книги Айн поместила в декорации, в которых чувствовала себя как рыба в воде – в мир российской интеллигенции, в мир людей, которые во время революции потеряли почти все, что имели. В романе показаны судьбы двух буржуазных семей – Аргуновых и Ивановичей, которые, как и ее собственная семья, были низвергнуты с высокого положения в обществе и оказались в нищете. Главные герои – Кира, Лео и Андрей, трое молодых людей, борющихся с несправедливостью советского режима. Одним из персонажей романа можно назвать сам город Петроград. В изящном элегичном тоне Рэнд описывает его улицы и памятники, насыщая повествование множеством убедительных деталей. Ее новый литературный агент, женщина по имени Джин Уик, с которой Рэнд познакомил Гувернер Моррис, предлагала рукопись самым престижным издательствам Нью-Йорка. Впоследствии, когда выяснилось, что Уик не понимает ни сути романа, ни как его продать, Рэнд наняла другого агента – Энн Уоткинс.

Книга «Мы – живые» была наименее популярным из четырех написанных ею романов – но вместе с тем, она являлась и наиболее прямолинейным и, в некотором смысле, наиболее убедительным из ее художественных произведений. Легенда гласит, что написание этого романа было исполнением обещания, которое она дала незадолго до того, как покинуть Санкт-Петербург. На прощальной вечеринке, устроенной ее родителями, некий мужчина, которого Рэнд едва знала, умолял ее, чтобы, если ей действительно удастся вырваться, она рассказала миру о том, что «Россия – это огромное кладбище» и «мы умираем здесь». Она поклялась, что сделает это. И сделала – в романе «Мы – живые».

Это произведение стало первой попыткой Рэнд донести свою «идею фикс» – философию индивидуализма – до как можно более широкой аудитории. Как и в более раннем ее творчестве, одним из ключевых моментов является здесь презрение к массам, но центральный стержень романа убедителен и актуален – чего предыдущим работам недоставало. В рабочих примечаниях к этому роману она впервые использовала слово «коллективизм» – книга должна была продемонстрировать «дух, влияние и последствия» этого явления. А оно как раз набирало силу в современной ей Америке. По мере того, как страна погружалась все глубже в пучину финансового кризиса в середине 30-х годов, в обществе много обсуждалась необходимость коллективных решений и коллективных действий. Для Айн Рэнд, как и для многих других, символом коллективизма являлась Советская Россия. Ее критическое отношение к коллективистским идеям было обусловлено именно этим отождествлением.

По мнению Рэнд, коллективизм был проблематичен по своей сути, поскольку он ставил абстрактное всеобщее благо превыше жизней отдельно взятых людей. Россия, с ее зачистками, тайной полицией и конфискованной собственностью, являла собой очень наглядное подтверждение того, что это действительно так. Но в своем романе она хотела показать, что проблема вышла за пределы России, поскольку существенные недостатки имелись уже в самих базовых принципах коммунизма, а не в том, как его реализовали на практике большевики. Рэнд не желала предоставлять коллективизму какую бы то ни было возможность морального обоснования. Это был первый росток ее критики в адрес альтруистических идей. Стоит отметить также, что в этом романе ее взгляды становятся более зрелыми и широкими. Если в ее первых работах основное внимание уделялось конфликтам между выдающимися личностями и их ближайшим окружением, то теперь она поместила своих героев на более широкое поле.

Одной из целей, которые преследовала Айн Рэнд, создавая роман «Мы – живые» (который изначально был озаглавлен «Спертый воздух: роман о красной России»), было «вывести Россию за рамки своей системы ценностей». Намного более простой по своей структуре, чем ее последующие прозаические работы, этот роман, с точки зрения Рэнд, отличался наиболее классическим развитием сюжета среди всех ее книг. Более того, среди написанных ею вещей он был, по словам Рэнд, наиболее близок к автобиографии. Несмотря на то, что между ней и главной героиней романа Кирой Аргуновой имелись определенные различия, достаточно очевидно, что моделью для Киры послужила сама писательница. На самом деле Рэнд никогда особенно не дистанцировалась от взглядов, высказываемых ее персонажами – и в каком-то смысле они все были ей.

Присущий Рэнд антикоммунистический настрой вплетен как в общую структуру романа, так и в каждую отдельно взятую его сцену. Кира – независимая и решительная девушка, которая смело бросает вызов общественному строю, живя с Лео – сыном знаменитого генерала, казненного за контрреволюционную деятельность. Лео и Киру исключают из университета из-за их классовой принадлежности. Они не могут устроиться на работу, поскольку не состоят в коммунистической партии. По той же причине Лео отказывают в медицинской помощи, когда он заболевает туберкулезом. Снедаемая отчаянием, Кира начинает крутить тайный роман с молодым коммунистом Андреем, имеющим связи в тайной полиции. Андрей отдает ей свою зарплату, которую Кира тратит на размещение Лео в санатории.

При всей ненависти Рэнд к коммунизму и коммунистам, созданный ею в книге «Мы – живые» образ Андрея очень симпатичен. Это – один из самых убедительных и проработанных ее персонажей. Он достаточно мудр, чтобы увидеть червоточины, имеющиеся в коммунистической системе. В одной из самых захватывающих сцен романа Андрей обыскивает квартиру Лео и обнаруживает его связь с Кирой. Когда девушка признается, что целью ее отношений с ним были деньги, Андрей чувствует себя опустошенным. Она безжалостна: «Вы (коммунисты) учили, что наша жизнь ничего не значит по сравнению с интересами государства – тогда почему же ты сейчас так страдаешь? Я довела тебя до отчаяния. Почему же ты не говоришь, что твоя жизнь ничего не значит?» Уязвленный ее словами, Андрей начинает понимать, каковы могут быть последствия применения его идеалов на практике. Он еще больше разочаровывается, когда его начальство, преследуя Лео за спекуляцию, закрывает глаза на участие в преступной схеме нескольких членов коммунистической партии. На очередном партсобрании Андрей обрушивается с критикой на партию и защищает ценности индивидуализма. Вскоре после этого он совершает самоубийство. Именно такой финал Рэнд полагает единственно благородным решением для человека, осознающего все зло системы, которой он служил – если он не хочет, чтобы это зло окончательно отравило его душу.