Франтишек Кубка - Улыбка и слезы Палечка

• Название: Улыбка и слезы Палечка
• Автор: Франтишек Кубка
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1963

Удивительные приключения рыцаря Палечка в Чехии, Германии и Италии от рождения в день битвы при Домажлицах до поступления на службу к славной памяти государю Иржику из Подебрад (XV век).

---

Мгновение близилось.

— Знаешь, — капризно обратилась Лиза к епископу, — я позвала еще Арно. Понимаете, рыцарь, это капитан пассауского войска, слуга и верный воин его преосвященства. Мне любопытно, как он вам понравится. Он уроженец гор. Молодой, высокий, худощавый. И потом у него преогромная борода и усы, каких нету ни у кого на свете. И борода и усы — цвета вороньего крыла. С голубым отливом, как и его черные глаза…

— Ты правильно сделала, что позвала человека, который тебе приятен. Нас тебе мало, — промолвил епископ, бледнея.

— Что ты опять ворчишь? — сказала Лиза и, закрыв ему рот рукой, села к нему на колени.

Но епископ молча глядел куда-то в глубь себя и перестал пить. Благочестивые глаза его обесцветились, как и лицо, красивые руки, которые так сладко благословляли и ласкали, опустились, словно два сломанных сука, вся внушительная фигура его обмякла. Он вдруг преобразился в старичка, совершенно утратившего силу мышц и воли.

Но тут вошел капитан Арно. Он звонко захохотал, поклонился Лизе и епископу, похлопал старую служанку и Матея по спине, сел за стол и опрокинул в себя стакан вина. Потом крикнул, что страшно хочет есть. Ему принесли мяса, которое он проглотил с волчьим аппетитом. Наевшись, он, не обращая внимания на молчаливость епископа, принялся громко расхваливать Лизины прелести, причем то и дело брал ее за подбородок. Лиза, которая уже спрыгнула с епископских колен, подсаживалась все ближе к капитану, и с этого мгновенья все пиршество свелось к беззастенчивой любовной беседе между Арно и Лизой.

Тут уж рассердился не только епископ, но и Ян. Он стал думать, как бы разозлить Арно и потешить ревность епископа. До поры до времени оба молчали. Наконец Лиза промолвила:

— Ну, не говорила ли я вам, какая у капитана красивая борода? Даже при свечах отливает голубым. Готова побиться об заклад, что вы никогда еще не видели такой красивой бороды.

Она встала и начала обеими руками расчесывать капитанову бороду. Арно замурлыкал, как кот. Епископ тоже встал и в негодовании принялся ходить по комнате.

— Видишь? — подойдя к Яну, шепнул он ему на ухо. — Черная борода — и это дивное создание потеряло голову… Что ты сделаешь? Я осыплю тебя золотом и серебром.

— Будьте покойны, — ответил Палечек. — Через минуту вы получите полное удовлетворение. Соблаговолите сесть и принять веселый вид.

Эпископ сел, и лицо его приобрело кисло-сладкое выраженье. При этом он полагал, что вид у него веселый.

Тогда Палочек обратился к хозяйке дома, чьи глаза, губы и руки говорили о том, что она в восторге.

— Не разрешите ли вы моему слуге открыть окно? — спросил он. — Здесь душно, а на дворе — ночная прохлада.

Лиза позволила. Ян кликнул Матея, и тот открыл окно. Ян выглянул наружу и тихонько засвистел, будто птичка пискнула со сна. Потом опять сел.

В залу влетел нетопырь. Трепеща, заметался под потолком, коснулся крыльями горящей свечи, закричал, как маленький ребенок, и стукнулся головой об стену… Лиза отпрянула от капитана и забралась на диван, прячась за сидящего рядом епископа. Придерживая руками волосы, она отчаянно кричала:

— Прогоните этого зверя. Я боюсь!

Храбрый капитан встал и принялся гнать нетопыря с грозным криком и великой бранью. Епископ, еще полный гнева на изменницу, сидел мрачный и ждал, что будет.

Палечек поднялся и поманил нетопыря пальцем. Нетопырь, напрасно искавший окно, чтобы вылететь, закачался в воздухе, как подхваченный ветром лист, потом метнулся прямо в лицо капитану и вцепился ему в бороду. Капитан вскрикнул от испуга. Но нетопырь запутался в длинной черной бороде, и все его усилия освободиться приводили только к тому, что он все глубже уходил в ее пряди. Капитан запрыгал так, что шпоры зазвенели, но епископ не пошевелился, так же как и Ян. Тут капитан давай ругаться и просить о помощи. Прошелся по-итальянски насчет матери божьей, выдав этим свое темное и чужестранное происхождение. Потом взревел:

— Да помогите же мне, мерзавцы!

Так обозвал он Удальриха II, епископа пассауского, и рыцаря Яна Палечка из Стража.

Но епископ только улыбался; смеялся и Ян. Тут засмеялась и Лиза: застряв в каштановой бороде, нетопырь уже не представлял опасности.

Она слезла и повисла на шее у епископа. Тот еще сердился. Но погладил Лизину руку.

— Единственный выход — долой бороду! — сказал Палечек.

— Но кто? Как? — испуганно и в то же время с облегчением вскричал красавец Арно.

— Брадобрей при мне! — объявил Ян.

Он позвал Матея и велел ему прийти с ножницами, мылом и бритвой. Матей сразу понял. Вернувшись, он учтиво попросил капитана сесть на стул. И приступил к делу. Забрал нетопыря, вместе с бородой, в левую руку, а правой остриг бороду ножницами. Черный хохол с пищащим нетопырем он выбросил в окно.

Все невольно вздохнули. И глубже всех Лиза. Ее капитан был посрамлен, уничтожен!

— Намылить и побрить, скорей, скорей! — скомандовал Палечек.

Растерянный капитан не сопротивлялся. Глаза Палечка повелевали. Капитан заметил, что один из них голубой, а другой карий. Хотел отвернуться и не мог.

А Матей уже намылил и начал брить, как в те времена, когда так славно воевалось — цеп в одной руке, бритва в другой.

Капитан болезненно вскрикнул. Но Матей ласково заговорил:

— Нет, нет, не извольте беспокоиться, я — осторожно. На левой щечке бородавочка сидит. А вот другая. И третья — на подбородочке славно так устроилась, ей-богу. Но мы их видим, да, и ничуть господина не порежем. А вот и четвертая, — с нами крестная сила, да сколько ж у вашей милости их развелось? Но сейчас мы с бритьем покончим, сию минуту… Вы аккуратно выбриты, сударь. Волосы остричь не прикажете?

Кончив, он спрятал бритву и обмыл капитану физиономию.

И вот оказалось, что красивая физиономия эта украшена пятью большими бородавками, похожими на черных навозных жуков и правильно расположенными: на каждой щеке по две и одна, самая крупная, — на подбородке.

Капитан встал и дотронулся до своего лица. Состроил гримасу и поглядел на Лизу. Но та, закрыв глаза от ужаса, со слезами прижалась всем телом к епископу. И при этом погладила его по гладкому лицу и поцеловала в лоб.

— Как ты хорош, — сказала она и прибавила шепотом: — Удальрих!

Капитан откланялся и ушел, сославшись на необходимость проверить утреннюю смену караула.

Епископ, сияя от счастья, опять посадил Лизу к себе на колени и велел, чтоб ему налили еще стакан вина. И дорогому гостю, славному рыцарю, магистру Яну Палечку, — тоже.

— Друг мой, ты останешься моим гостем сколько захочешь. Я дам тебе мое благословение, будь ты хоть самый заклятый еретик, и, кроме того, столько даров, сколько подымут два коня и два лошака.

Палечек весело поклонился и попросил у епископа разрешения удалиться вместе со слугой.

Епископ охотно разрешил.

По тем временам епископ был действительно необыкновенный, и церковь, которая блюдет чистоту нравов среди мирян, рукоположила его в епископы и оставила в этом сане только ради его великой учености и набожности, служившей примером для всех. Лизу она ему простила. Ибо совсем безупречных смертных на свете не бывает.

XVI

Рыцарь Палечек и верный слуга его Матей Брадырж оставались в Пассау еще десять дней. При отъезде корчмарь сказал им, что их гостиничный счет оплатил сам епископ Удальрих и для него, корчмаря, великая честь давать приют таким знатным людям.

В то же время Палечек и слуга его Матей получили от епископа столько даров, что боялись, как бы не надорвать коней. Епископский портной одел Палечка в новый бархатный наряд самого последнего французского покроя. Богато, но соответственно своему положению, был одет и Матей. На груди рыцаря был вышит герб рода Палечков из Стража. Кошелек звенел чистым золотом. И на шее висела золотая цепь — подарок епископа. В седельных сумках были спрятаны золотой кубок и прекрасный крест с драгоценным камнем, предмет, благословленный епископом, который он преподнес своему молодому благодетелю с особенной торжественностью, промолвив, что этот крест будет постоянно указывать сыну еретической, но мужественной страны правильный путь в лоно святой церкви. При этом Палечек невольно подумал, что все эти подарки достаются ему за то, что он, собственно, помог епископу снова найти путь в дивное лоно панны Лизы.

Палечек все принимал равнодушно. Что не уместилось у него в седле, то он отдал Матею, выразившему удивление щедрости хозяина, который, богатея сам, дает разжиться и слуге.

Но Палечек над ним посмеялся.

— Я люблю металлические изделия за красоту, — сказал он. — Но они для меня не имеют цены. Я уверен, что когда-нибудь человек научится сам делать золото. Тогда оно будет всюду валяться, и ни один нищий не захочет поднять!