Константин Иванов - Средневековые замок, город, деревня и их обитатели

• Название: Средневековые замок, город, деревня и их обитатели
• Автор: Константин Иванов
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91678-210-3

Книга Константина Иванова — своеобразный путеводитель по средневековой жизни. Увлекаемый автором, читатель изучает устройство замка, прогуливается по узким городским улочкам, заглядывает в аптеку, лабораторию алхимика и лавки ремесленников, проникает на заседание городского совета, участвует в судебном разбирательстве, оказывается на пиру в баронском замке и узнает много любопытного о меню и убранстве стола, присутствует при посвящении в рыцари, неожиданно замешивается в толпу бичующих себя религиозных фанатиков, знакомится с разбойниками и инквизицией, посещает дом богатого горожанина и крестьянское подворье, получает приглашения на рыцарские турниры, свадьбы и деревенские праздники, развлекается игрой бродячих актеров — словом, попадает в круговорот повседневности Средних веков…

Константин Иванов (1858—1919) — историк и поэт, директор Императорской Николаевской гимназии в Царском Селе и домашний учитель детей последнего русского царя, блестящий знаток европейского Средневековья.

---

Городские советы — опять-таки в стремлении уменьшить расходы — часто ограничивали свадебное торжество одним только днем. Так было, например, в Нюрнберге. Правда, тамошний рат, разрешив пригласить на свадьбу определенное число гостей, дозволял сверх того приглашать — преимущественно подруг невесты и ее знакомых дам — на другой день после свадьбы. Для этого устраивался завтрак, главным блюдом которого была яичница; тут подавались различные печенья, овощи, сыр, вино, но яичница первенствовала и украшалась искусственными цветами. Гости, которые все-таки являлись вопреки постановлениям городских властей, на второй день маскировались под зрителей. Вечер второго дня заканчивался весьма оригинальным «кухонным танцем». Танцевала прислуга, причем каждый из слуг имел при себе какой-нибудь предмет, свидетельствующий о его специальности: повар — ложку, заведовавший вином — кружку и т. п. Если свадьба происходила летом, то на третий день после нее совершалась веселая прогулка на природу.

Свадебные торжества заканчивались тем, что новобрачных отводили в их собственный дом. Но бывали случаи, когда молодая долгое время вместе с мужем проживала в доме своих родителей. Нередко подобное проживание предусматривалось контрактом. Сохранился, например, такой документ: бюргер из Франкфурта Зигфрид Фолькер при помолвке своей дочери с неким Адольфом Кноблаухом обещался содержать молодых в своем доме, на своем иждивении целых четыре года после свадьбы или в противном случае уплачивать им по 50 гульденов в год в продолжение того же периода времени.

Цехи

Первоначально членами городской общины считались только потомки первых городских поселенцев — так называемые «роды». Прочие городские обыватели не имели никаких политических прав. Но с развитием промышленности и торговли низшие слои городского населения, мелкие торговцы и ремесленники, стали группироваться в общества, которые постепенно приобрели право избирать из своей среды старшин и управляться ими. Подобные общества известны под именем цехов. Права цехи добывали не без борьбы, и эта борьба занимает немало страниц в истории любого средневекового города на Западе.

В XI веке французский епископ Адальберон в послании своем, написанном, как и все писалось в ту пору, на латинском языке, высказал следующее положение. Все люди делятся, наподобие Святой Троицы, на три класса: первый класс — духовенство, второй — дворянство и третий — виланы[52] и крепостные. Призвание первого класса — молитва, второго — битва, а третий класс существует для того, чтобы кормить два первых класса. Без этого — прибавляет поэт-епископ (послание написано стихами) — низший класс не имел бы никакого права на жизнь. Но немного времени прошло, и появился новый класс — свободные горожане, управляемые городскими советами и объединенные в цехи, братства или гильдии.

Цехи или гильдии ремесленников организовывались постепенно. Не только в разных городах число их было различно, но даже в одном и том же городе в разное время оно не всегда было одно и то же. Например, в XIII веке в Страсбурге было девять цехов, в XIV столетии стало в три раза больше, а потом количество их снова уменьшилось до двадцати. Ремесленники, занимавшиеся однородным ремеслом (скажем, работой с железом), как правило, составляли один цех, но нередко этот цех начинал дробиться дальше; так образовывались новые самостоятельные цехи. В XIII веке выделились в отдельные общества кузнецы, оружейники, ножовщики, слесаря, обрели самостоятельность ремесленники, изготовлявшие цепи и гвозди. В свою очередь, оружейники разделились на новые общества: одни работали над шлемами, другие над щитами, третьи над панцирями и т.д. Тем, кто не принадлежал к тому или иному цеху, нельзя было заниматься никаким ремеслом.

Это разделение приносило громадную пользу в том отношении, что развивалась специализация, приводящая к высокому качеству изделий; неудобство же заключалось в том, что один и тот же предмет иной раз должен был пройти целые ряды рабочих рук.

Страсбургский собор 

Во главе каждого цеха стоял цеховой старшина. В каждом отдельном цеховом заведении работой управляли мастера, которым помогали подмастерья, а под их руководством, в свою очередь, работали ученики. Число подмастерьев и учеников у одного и того же мастера точно определялось цеховым уставом.

Ученик поступал к мастеру на выучку на определенное время. За это он вносил в ремесленную кассу небольшую сумму денег. По прошествии условленного срока (от шести до восьми лет) цех возводил ученика в звание подмастерья, предварительно убедившись в том, что он обладает необходимыми для этого познаниями. Подмастерье уже получал определенное жалованье и право переходить от одного мастера к другому, но оставался зависим от своего цеха. Если подмастерье желал сам сделаться мастером, ему необходимо было совершить путешествие для большего ознакомления со своей специальностью и потом выдержать особое испытание. Собрание цеховых мастеров рассматривало заданную ему для исполнения работу и, в случае ее удовлетворительности, удостаивало его звания мастера. Мастер получал право открыть свое собственное заведение и становился полноправным членом цехового собрания. Подмастерья подвергались строгому наблюдению, и кроме знания своего дела от них требовалось еще хорошее поведение. Те из них, которые совершали что-либо позорное, исключались из своей среды и не могли уже рассчитывать на вторичное принятие в нее.

Цеховые законы устанавливали правила, обязательные и для мастеров. Эти постановления касались не только самого мастерства, но и личности, и частной жизни самих мастеров. Таким образом, подмастерья стояли под наблюдением мастеров, а мастера обязаны были строго исполнять цеховые уставы. Что касается учеников, то они, как правило, будучи несовершеннолетними, никаких прав не имели. Принятие ученика в заведение отличалось известной торжественностью. Часто оно происходило в ратуше, перед ратманами. Здесь мальчику объясняли его обязанности, как рабочие, так и нравственные и вручали особый ученический билет. «Мастер, берущий к себе ученика, — говорят тогдашние уставы, — должен содержать его день и ночь в своем доме за крепко запертой дверью, давать ему хлеб, усердно заботиться о нем… Мастер должен исполнять все свои обязанности по отношению к ученику, он должен так верно, так ревностно знакомить его со своим ремеслом, чтобы мог спокойно ответить за это перед Богом». Многие цеховые уставы вменяли в обязанность мастерам одевать своих учеников. Те же уставы определяли и обязанности ученика — он был «обязан повиноваться своему мастеру, как родному отцу; утром, и вечером, и во время работы он должен просить у Бога покровительства и помощи, потому что без Бога ничего нельзя сделать… Ученик должен слушать мессу и проповеди по воскресным и праздничным дням и полюбить хорошие книги… Он должен дорожить честью своего мастера и не позорить своего ремесла, ибо оно — свято, и сам он, может быть, сделается когда-нибудь мастером над другими, если захочет того Бог и если сам он того заслужит… Если ученик теряет страх Божий в сердце своем или грешит непослушаньем, его должно сурово наказывать; это принесет благо душе его, а тело должно пострадать, чтобы душа была в лучшем состоянии…» Мастеру, который плохо обучал ученика, грозило наказание. Если случалось, что в конце срока, назначенного для учения, ученик по вине мастера не знал хорошо своего дела, его передавали другому мастеру, а прежний хозяин его должен был платить за его учение и сверх того внести штраф в цеховую кассу.

При возведении ученика в звание подмастерья о его познаниях спрашивали мастера, а ученику завали вопрос, не заметил ли он во время обучения чего-либо несогласного с интересами ремесла. Если он видел что-либо подобное, то обязан был высказаться немедленно, а потом хранить по поводу этого полное молчанье. После всех расспросов, удостоверившись в нравственных достоинствах испытуемого, участники собрания приступали к подаче голосов.

Подмастерья жили вольготнее, чем ученики, но и они обязаны были жить в доме мастера, причем вечером возвращаться в определенный час, и не имели права приводить с собой подмастерьев или учеников другого мастера. Игры, особенно игра в кости, были им воспрещены. Но подмастерья все же считались свободными людьми и имели право носить оружие; со временем это право, как идущее во вред общественному спокойствию, стало ограничиваться ратами.

Стремясь оградить свои интересы, кем и как бы они ни нарушались, подмастерья стали составлять свои товарищества и устраивать собрания по образцу цеховых. Члены братства созывались обыкновенно следующим образом. Посланному вручали какой-либо предмет, имеющий символическое значение; например, кузнецам посылался гвоздь или молоток, и начинал гулять этот гвоздь или молоток от одного подмастерья к другому, пока не обходил всех. Собрания происходили под председательством избранного старшины. Ему вручалась палка как знак его первенства в собрании, а если требовалось установить тишину, он стучал молотком или ключом.