Олег Ивик - Хазары

• Название: Хазары
• Автор: Олег Ивик
• Издательство: Ломоносовъ
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91678-148-9

Хазары — один из самых загадочных народов раннего Средневековья. Среди ученых идут споры даже о том, кого называть этим словом. Хазары не оставили черепков, которые позволили бы их идентифицировать, а погребения, которые с уверенностью можно считать хазарскими, относятся лишь к раннему периоду существования их государства. Есть мнение, что в многонациональном Хазарском каганате в течение последних полутора веков его короткой истории почти не было этнических хазар. Те же немногие, что там все-таки жили, возможно, исповедовали иудаизм, хотя и были, вероятно, не евреями, а тюрками…

В этой книге, написанной на основе средневековых источников, современных исторических трудов и собственного археологического опыта, писатель Олег Ивик и археолог Владимир Ключников собрали практически все, что известно о хазарах.

---

Очень популярны становятся здесь керамические котлы «с внутренними ушками». Особенность этих котлов в том, что «ушки» для веревки, на которой сосуд подвешивается над огнем, были прилеплены не снаружи, как это обычно делается, а внутри и поэтому веревка не могла перегореть от слишком сильного пламени. Такие котлы были издавна популярны у алан Предкавказья, те принесли эту традицию в степь и лесостепь, и здесь она мгновенно распространилась среди оседающих на землю кочевников, завоевав особую популярность в нижнедонских степях. Поскольку кочевники эти еще не были знакомы с гончарным кругом, они, позаимствовав у алан саму идею «внутренних ушек», стали делать такие же котлы, только лепные. Но иногда археологи находят в степях и чисто аланские котлы, выполненные на гончарном круге, — это говорит о том, что какое-то количество алан в степях все-таки обитало{357}.

Впрочем, некоторые археологи высказывали предположение, что котлы «с внутренними ушками» были придуманы болгарами самостоятельно, задолго до их знакомства с аланами (тем более что этот вид посуды особо удобен именно в быту кочевников). Тем не менее, насколько известно авторам настоящей книги, по сей день не найдено подобных котлов, которые были бы сделаны в степи до VIII века.

Но кто бы ни изобрел эти замечательные котлы, их обломки стали для археологов одним из основных маркеров салтово-маяцкой культуры. Отметим, что вся эта культура определяется прежде всего керамикой — ремесленные, похоронные и прочие традиции у разноэтничных салтовцев могли быть самыми разнообразными.

В середине VIII века в степях появляется множество небольших поселений, жители которых — вчерашние кочевники — стали осваивать земледелие и ремесла. Они строили здесь стационарные дома-полуземлянки, но по старой памяти делали их круглыми, похожими на юрты. В центре такого жилья располагался открытый очаг, кроме того, в доме или во дворе мог стоять тандыр — круглая глиняная печь, на стенках которой пекли тонкие лепешки. Во дворах вырывали и обмазывали глиной огромные расширяющиеся книзу ямы для хранения зерна. Очень часто эти ямы позднее использовали как мусорные. В селениях или за их пределами, как правило, имелись гончарные мастерские — здесь изготавливали с помощью ручного круга и обжигали керамику «салтовского» типа. Кроме того, археологи находят в этих поселениях довольно много осколков амфор, сделанных в Крыму и в окрестностях Константинополя, — это значит, что степные салтовцы активно торговали с южными соседями.

Одно из таких поселений, получившее название «Золотые Горки», довелось раскапывать авторам настоящей книги, о чем они подробно и с удовольствием рассказали в предисловии. И теперь авторы вновь возвращаются к любимой теме, чтобы сказать несколько слов о месте Золотых Горок среди других салтовских поселений Нижнего Дона. Это был достаточно большой населенный пункт, он стоял на высокой террасе, примерно в километре от Аксая — старицы

Дона, которая в древности, возможно, была его главным руслом. Впрочем, современный Дон тоже протекает в пределах видимости, и, где бы ни проходило в те времена главное русло, жители Горок могли по воде связываться и с другими подобными городками, во множестве стоявшими на берегах Дона и Северского Донца, и с не такими уж далекими Таманью и Крымом. Не исключено, что торговали они и с хазарскими городами, стоявшими на Волге, — арабские авторы сообщают о канале или переволоке (первое, конечно, невероятно), которые соединяли притоки Дона и притоки Волги{358}.

От других салтово-маяцких городков и поселков Горки отличались тем, что здесь имелось каменное домостроительство. Даже в крепостях Хазарии население обитало в основном в юртах и землянках с глиняными стенами на каркасе из жердей, иногда — в домах с дощатыми стенами, тоже обмазанными глиной. Необычные дома археологи обнаружили в Карнауховском поселении: их сплетали из тростника, обмазывали глиной и обжигали докрасна. В результате получался керамический дом с прочными стенами толщиной до 30 сантиметров{359}. Но каменной кладки в степи не знали, ее можно было встретить только на салтовских поселениях Тамани и Крыма и на Кавказе. Впрочем, и здесь каменными обычно были только цоколи (выше шли глинобитные стены), причем укладывали камень не слишком профессионально: в одном и том же доме сосуществовали разные виды кладки.

А вот в Горках каменная кладка была однотипная. Строительным материалом служил местный ракушечник, который добывали совсем рядом, в балке, расположенной в нескольких сотнях метров, — там до сих пор видны следы кустарных карьеров. Мы исследовали около 900 квадратных метров городища, и почти вся эта площадь была покрыта остатками каменных цоколей. Правда, из камня только эти цоколи и были выложены — выше, вероятно, шел слой сырцовых кирпичей.

Интересно, что все исследованные нами постройки не имели фундамента и не были заглублены. Никаких следов пола, кроме земляного, тоже не сохранилось. Жить в таких домах было бы очень холодно, но в них, судя по всему, никто и не жил: ни в одной комнате мы не нашли ничего даже отдаленно напоминающего печку или очаг (немногочисленные очаги и тандыры найдены только во дворах). Культурного слоя внутри домов тоже почти не было, а ведь в земляной пол обычно втаптываются и кусочки керамики, и кости, и бусины, и множество других мелких предметов. Все это навело археологов на мысль, что постройки эти имели сугубо хозяйственное назначение, но какое именно — понять невозможно. Что же касается жилых кварталов, то они, вероятно, лежат в еще не раскопанной части городища{360}.

В остальном Золотые Горки были типичным нижнедонским салтовским городком. Здесь было развито гончарное производство: мы обнаружили печи для обжига керамики и огромное количество черепков и вокруг этих печей, и по всей территории городища. Это обычная салтовская керамика, среди которой нашлись и осколки «котлов с внутренними ушками» (включая и сами ушки). В огромных хозяйственных ямах жители хранили зерно, — возможно, его отправляли вниз по течению Дона, на Тамань, в Крым, в Византию, а оттуда получали амфоры с вином и оливковым маслом — осколки этих амфор тоже валялись по всему городищу.

Никаких других находок, кроме черепков (и нескольких мелких и невыразительных металлических предметов), мы на Горках не сделали. Но это — обычная картина для небольших хазарских поселений: большую часть находок здесь составляют черепки и кости животных.

Следов пожара или осады в Горках не найдено. Судя по всему, в первой половине IX века жители городка мирно уложили все свои вещи, снялись с места и переселились куда-то. Не исключено, что процесс этот начался и раньше, во всяком случае, керамики, которую можно было бы датировать второй половиной IX века, в Золотых Горках уже нет, а значит, к этому времени здесь не осталось и жителей. В гончарной печи стояла обожженная, но невынутая посуда, которая была «в моде» в начале IX века, — видимо, мастер, собираясь в дорогу, не захотел тащить ее с собой.

Тамань

В середине VIII века салтово-маяцкая культура распространяется и на берегах Керченского пролива, в том числе на Тамани. Еще с конца VII века, со времен хазарского вторжения в Крым, эти земли попадают под власть каганата и для них начинается новая эпоха. Раньше здесь, на задворках Византийской империи, после гуннских и тюркских погромов IV и VI веков жизнь едва теплилась; в VI–VII веках на всю Тамань известно 22 поселения. В VIII–IX веках их насчитывается уже 69 (и это лишь те, что обнаружены археологами). В них развивались скотоводство и земледелие (прежде всего виноградарство), в портовых городах — торговля и ремесла. В хазарском городе Таматархе (позднее — Тмутаракань), возможно, массово выпускали амфоры для вина и высокие красноглиняные кувшины для транспортировки нефти — археологи находят здесь огромное количество таких черепков{361}.

Люди, поселившиеся на Тамани, были вчерашними кочевниками, вероятно болгарами, тем же самым народом, который заселил степи Нижнего Дона.

Кроме того, в этих местах появились и выходцы из Малой Азии, которая входила в состав Византии. Империю тогда раздирали религиозные распри: в 730 году император Лев III Исавр, убоявшись идолопоклонства, выступил против почитания икон. Правда, существует мнение о том, что богобоязненный император думал не столько о душе, сколько о том, чтобы привлечь к себе симпатии мусульман и иудеев, которые никаких икон не признавали. Но так или иначе, Лев III законодательно утвердил то, о чем раньше лишь дискутировали знатоки Священного Писания.

Его преемник Константин V Копроним (муж хазарской царевны Чичак) пошел еще дальше и объединил усилия государства и церкви. В его правление, в 754 году, был созван Иконоборческий собор, который постановил, что «всякая икона, сделанная из какого угодно вещества, а равно и писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, должна быть извергаема из христианских церквей». Собор приравнял иконы к идолам, а художников предал анафеме: «Кто лики святых будет изображать вещественными красками на бездушных иконах, которые не приносят ровно никакой пользы… — тому анафема». Кроме того, анафеме были преданы и все те, кто «не лобызает с полной готовностью» постановлений собора{362}.