Олег Ивик - Хазары

• Название: Хазары
• Автор: Олег Ивик
• Издательство: Ломоносовъ
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91678-148-9

Хазары — один из самых загадочных народов раннего Средневековья. Среди ученых идут споры даже о том, кого называть этим словом. Хазары не оставили черепков, которые позволили бы их идентифицировать, а погребения, которые с уверенностью можно считать хазарскими, относятся лишь к раннему периоду существования их государства. Есть мнение, что в многонациональном Хазарском каганате в течение последних полутора веков его короткой истории почти не было этнических хазар. Те же немногие, что там все-таки жили, возможно, исповедовали иудаизм, хотя и были, вероятно, не евреями, а тюрками…

В этой книге, написанной на основе средневековых источников, современных исторических трудов и собственного археологического опыта, писатель Олег Ивик и археолог Владимир Ключников собрали практически все, что известно о хазарах.

---

Возможно, хазары перенимали у алан отдельные тамги и использовали их в дальнейшем как свои, а тюркские руны, в свою очередь, могли усваиваться аланами в качестве новых тамг{307}. Иногда тамги и руны соседствуют друг с другом. Их можно видеть рядом на стенах некоторых крепостей, например Маяцкой и Хумаринской. И тюркские руны, и аланские знаки есть на предметах поясной гарнитуры из Мартыновского клада в Поднепровье{308}. На территории Хазарии находят множество игральных костей-астрагалов с разнообразными символическими знаками, среди них также встречаются и руны, и близкие к тамгам знаки{309}. Астрагалы эти могли использоваться не только для игры, но и для магических действий, например гадания.

Вообще, разного рода магия и амулеты были в каганате весьма популярны. Его жители часто носили талисманы с солярными символами, в том числе свастикой, изображениями птиц. Во многих погребениях археологи находят ожерелья-обереги, сделанные из костей животного, которое было покровителем человека или всего его рода. На женщин часто надеты ожерелья из пястных косточек зайца и лисы{310}. Известно, что в аланской мифологии лиса была покровителем женщин, в частности рожениц, и в данном случае мифология хорошо подтверждается археологией.

Иногда женщины носили амулеты, которые на сленге археологов называются «самоварчиками», — это две миниатюрных чаши на ножках, соединенные друг с другом широкими краями и образующие единую полость. Высказывалось мнение, что они отражают древнейшее представление об устройстве вселенной, состоявшей из двух «чаш» — неба и земли, дня и ночи (подобные представления существуют в древнеиндийской мифологии). Встречаются и другие парные фигурки: стилизованные изображения верблюдов, птиц или лошадей, соединенные по принципу «тяни-толкая», — их происхождение и смысл до сих пор не разгаданы{311}.

Очень редкой, но крайне интересной находкой являются небольшие глиняные «лепешки» с оттиснутыми на них до обжига точками, образующими круги или расходящиеся от центра лучи. Ученые считают эти предметы символическим обрядовым «хлебом». Они могли быть домашними оберегами или использоваться в ритуалах, связанных с земледельческими языческими культами{312}.

Глава 8. Поражение от арабов. Принятие каганом ислама

Победа ислама

Мы уже писали, что в начале тридцатых годов VIII века хазары потерпели от арабов несколько достаточно серьезных поражений, в том числе потеряли Дербент, теперь уже навсегда. Но арабский полководец Марван вынашивал планы полного разгрома Хазарии. По сообщению Ибн ал-Асира, Марван отправился к халифу и изложил ему свою точку зрения на ошибки, допущенные его предшественником Масламой. Новый полководец возмущался, что Маслама, объявив хазарам войну, после этого бездействовал в течение трех месяцев и дал врагу время собраться с силами.

Марван не только испросил у халифа огромную армию (120 тысяч воинов), но и убедил его держать все приготовления в тайне. Армия была мобилизована для якобы запланированного похода против алан, а к хазарам были отправлены послы с предложением о мире. Каган поверил недавним врагам и, в свою очередь, направил к ним своего представителя для заключения мирного договора. Но Марван торопиться с договором не стал и тянул время, пока приготовления к войне не были закончены. Тогда он «оскорбил хазар словами» и отправил их посла обратно, но не с мирным договором, а с объявлением войны. При этом он поручил своим людям «вести его по дальнему пути, а сам двинулся по ближайшему». И когда посол прибыл к кагану с печальным известием, Марван уже пересекал границу Хазарии{313}. Это произошло в 737 году.

Армия Марвана, усиленная войсками союзников, насчитывала к этому времени 150 тысяч человек. Ал-Куфи пишет: «Все его военачальники, подчиненные и слуги были одеты в белое, каждому было выдано копье, кончик которого был заострен подобно горящему факелу… Войска излучали такой блеск, что птицы облетали их стороной, иначе, завидя его блеск и сияние, они падали в растерянности»{314}. Возможно, насчет птиц арабский историк и преувеличил, но хазары действительно испугались, и каган, по словам Ибн ал-Асира, бежал из города ал-Байда, «в котором живет (обычно) хакан», «до последних пределов своего государства». «Мерван же вторгся в страну и углубился в нее и разорил ее и захватил много добычи и пленных и дошел до конца»{315}.

Арабские историки оставили достаточно неопределенные сведения о географии этой кампании, поэтому историки современные по сей день спорят о том, куда же бежал каган и до какого «конца» дошел Марван. Разные мнения существуют и о том, где находился город ал-Байда. М.И. Артамонов (и ряд других авторов) считает, что город этот стоял в низовьях Волги, и гонимый арабами каган, бросив столицу, двинулся вверх по реке, вдоль ее левого берега{316}. Арабы преследовали его по правому берегу, заодно совершив набег на неких сакалибов «и на другие соседние племена безбожников и захватили из них 20 тысяч семей»{317}. Сакалибами арабы обычно называли славян, но не только их. Артамонов полагает, что в данном случае имелись в виду буртасы (впрочем, о том, кто такие буртасы, ученые тоже спорят до сих пор). Так или иначе войска Марвана в своей погоне за каганом вышли к некой «реке сакалибов»; Артамонов считал, что имеется в виду Волга в районе современного Саратова{318}.

Здесь арабам предстояло прежде всего сразиться с ударным 40-тысячным отрядом хазарской армии, под началом некоего Хазар-Тархана. Для этого они сформировали свой отряд той же численности, составленный из лучших воинов, который переправился через реку впереди хазарской армии, чтобы напасть на нее из засады. Но арабам неожиданно повезло: совершенно случайно они наткнулись «на одного хазарского военачальника с 20 хазарскими всадниками, которые охотились с собаками и соколами». Охотники были перебиты, после чего выяснилось, что среди них находился сам Хазар-Тархан.

Лишенные предводителя, воины не смогли дать отпора противнику. Арабы «напали на хазар, перебили из них 10 тысяч и взяли в плен 7 тысяч. Остальные бросились бежать от арабов и укрылись в чашах, долинах и горах»{319}.

А.П. Новосельцев полагает, что нет оснований привязывать все эти события к Волге и что ал-Байда — это другое название Семендера. Кроме того, на Волге в те времена никаких славян (с которыми он отождествляет сакалибов) не наблюдалось, что же касается Дона (а точнее, его притока, Северского Донца) — Новосельцев допускает, что славяне на его берегах в описанное время жить могли. Поэтому историк считает, что арабы преследовали беглого кагана до реки Дон{320}.

Наиболее обоснованную (по мнению авторов настоящей книги) точку зрения высказал на этот счет А.А. Тортика, который предполагает, что разгром хазарской армии произошел в Северном Предкавказье. Исследователь считает, что ни на Волге, ни на Дону в те годы массового и компактного проживания славян, во всяком случае, не было — только на рубеже VIII и IX веков в районе современного Воронежа появилось население, которое можно, и то условно, причислить к славянам{321}. Соответственно под сакалибами арабские авторы в данном случае имели в виду кого-то другого (А.А. Тортика предполагает, что это были адыгские племена).

Ал-Куфи, вскользь сообщающий о том, что арабы перед сражением перешли реку, ничего не пишет о наведении мостов или строительстве плотов. Более того, когда Марван приказал командиру своего отборного отряда форсировать реку, тот испросил отсрочки до наступления темноты и обещал напасть на хазар уже завтра, но полководец рассвирепел и под угрозой отсечения головы отсрочки не дал. Возможно, Марван и был самодуром, однако же 40-тысячный отряд арабов действительно без задержки переправился на другую сторону. Причем предполагалось, что переправа эта пройдет в тайне от хазар (что и случилось). Допустить, что 40 тысяч человек в течение одного дня незаметно для окружающих форсировали Волгу, невозможно, и А.А. Тортика считает, что подобное скорее могло случиться на Кавказе, где и реки поуже, и горы загораживают обзор.

Но главное, трудно представить, зачем бы арабы носились по бескрайним волжским или калмыцким степям, преследуя своего противника, земли которого и так уже были захвачены. Тем более что такого рода походы для столь многочисленной армии были сопряжены с огромными издержками и трудностями. Да и каган, если уж допустить, что он, спасаясь от Марвана, преодолел такие огромные расстояния, без труда мог уйти, например, в Крым, который находился под его влиянием, или затеряться на просторах Восточной Европы — однако не сделал этого. Что же касается арабов, они были заинтересованы в покорении Закавказья и Кавказа и в ограждении этих земель от хазарских набегов, но им было совершенно нечего делать в северных степях{322}.