Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том второй

• Название: Мой Ванька. Том второй
• Автор: Алексей Лухминский
• Жанр: Русское современное
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-93682-896-6, 978-5-93682-895-9

Оказывается, что в жизни ни наличие серьезного достатка, ни наличие высокого мастерства в профессии не может дать человеку подлинного счастья, если ко всему этому не добавляется теплота взаимоотношений с окружающими людьми, ощущение рядом с собой надёжного плеча и понимающих глаз. Как же порой нам всем не хватает именно теплоты, надёжности и понимания! Поэтому автору захотелось написать добрую книгу о хороших и поначалу не очень счастливых людях, которым все же удалось не только встретиться, но и по-настоящему найти друг друга.

В общем, давайте вместе помечтаем о такой жизни, в которой всё сходится и все счастливы.

---

– Ванюха, ты вроде собирался приехать…

– Я уже еду. Антошку накормил, – докладывает он.

– Ты за город ещё не выехал?

– Почти… А что?

– Паркуйся, сейчас будешь записывать.

– Готов! – через некоторое время сообщает Ванька.

Диктую ему названия препаратов и количество упаковок.

– Я всё понял! Сейчас разворачиваюсь и ищу работающую аптеку.

– Ванюха, только ты постарайся побыстрее. Можем опоздать…

– Сашка, я сразу понял. Всё. Отбой!

– Это мой младший сводный братишка Ваня, – отвечаю я на вопросительный взгляд Шитовой. – Пока давайте попытаемся хоть что-нибудь сконструировать из того, что есть.

Кое-как соорудили поддерживающую капельницу тут же, в смотровой.

– Александр Николаевич, Клава сказала, что вы кофе – пьёте, – осторожно обращается ко мне Шитова.

– Пью, и много. Сейчас бы с удовольствием.

– Я сделаю и принесу.

– Хорошо. Я тут побуду.

Выходя, она сталкивается с Павлом и делает ему предостерегающий жест.

Тоже выхожу в коридор.

– Чего там? – не понимает Павел.

– Обширный инфаркт у мужика. Сейчас Ванька привезет всё, что надо, а пока вот… тем, что есть…

– Понятно… Жить-то будет?

– Это зависит от нас. Ну и от того, когда приедет Ванька.

– Слушай, Ленка сейчас нам с тобой ужин принесёт. Только что позвонила.

– Паш… Ты извини… Пока не приедет Ванька…

– Да понимаю я! Только жрать тоже надо.

– Александр Николаевич. Вот кофе… Давайте! Вся ночь впереди, – Шитова ставит передо мной чашку прямо на стол в смотровой. – Павел Николаевич, а вы могли бы уже идти отдыхать. Вы же не врач…

– Могу быть санитаром, – бурчит он.

– Кстати, Елена Михайловна, я тоже ещё не врач. Только пять курсов пока, – расставляю я акценты.

– В эти сказки я не верю, – она очень симпатично улыбается. – И вообще я ничего такого не слышала.

– Ладно… Скажите, пожалуйста, вы помните Алёшина?

– Алексея Сергеевича? Помню, конечно.

– Какой он хирург?

– Я ему помогала как хирургическая сестра. Руки у него золотые были.

– Почему были?

– Лёха пьёт сильно, – вмешивается Павел. – Он сейчас грузчиком в магазине трудится, когда не пьяный.

– Да, он пить стал, ещё когда тут работал. Всё после смерти жены началось, – добавляет Шитова.

– Он же по собственному… – непонимающе переспрашиваю я.

– Да. Он сказал, что у него стали дрожать руки и поэтому оперировать он больше не может, – объясняет она. – Вообще он человек очень ответственный был… тогда. Вы хотите…

– Да. Я хочу поговорить с ним.

– Ну так я тебе его обеспечу! – говорит Павел.

– Пожалуй, давай на следующей неделе.

– Спать-то вы когда собираетесь? – не выдерживает Шитова.

– Ночью, может, пару часов удастся перехватить вот тут на кушетке, – и перевожу разговор на другую тему: – Елена Михайловна, я пройду по палатам, посмотрю… Когда Ваня приедет, сразу поменяйте капельницу. А я ещё посмотрю, что там у нас в реанимации. Можно ли туда положить. Тогда мы с Ванькой его на третий этаж занесём и там устроим.

– Александр Николаевич… Вы же будете здесь. Если пойдут пациенты, то вам не вырваться в реанимацию…

Шитова говорит дело.

– Согласен. Пусть до утра полежит здесь. Елена Михайловна, вы-то когда домой пойдёте? Давайте, вот Ваня приедет, капельницу поменяете, и отдыхать, – заканчиваю я строго.

– Александр Николаевич, – её глаза начинают опасно поблёскивать, – давайте сразу договоримся один раз и на всё оставшееся долгое время. Я сама буду решать, когда я тут не нужна. Договорились? Может, я изголодалась по работе.

– Договорились, – уступаю я.

– Ну сами посудите! Галя одна на два поста! Лиза… Вы сами видите…

– А я? – обиженно переспрашивает Павел.

– Санитарам – выносить утки и судна! – шутливо отмахивается она.

Почему-то всем нам сразу становится весело. Неужели команда подбирается?

* * *

На лестнице меня ловит медсестра Галя.

– Александр Николаевич! В двадцать четвёртой у бабули бред. Какого-то Сашеньку всё зовёт.

– Ну что ж, раз зовёт, придётся Сашеньке прийти к ней, – я фыркаю: вот ведь совпадение! – Пойдёмте.

В палате вижу, что бред действительно есть.

– Сашенька, зайчик, – тянет ко мне руку больная, – принеси бабушке водички…

Галя прыскает. Я её понимаю. «Теперь все тут будут звать меня Сашенькой-зайчиком», – проносится в голове.

– Дайте ей немного попить, – прошу её, а сам осторожно сажаю бабулю и начинаю прослушивать. Хорошо, что трубка так и осталась при мне.

То, что у неё воспаление лёгких, я знаю, но судя по записям в истории, оно стало ослабевать, а тут – бред. Щупаю её лоб. Понятно… Более сорока. Рецидив…

– Галя. Приготовьте жаропонижающее внутримышечно.

– А температуру измерить?

– Я уже измерил. Сорок и две.

– Вы так шутите? – не понимает она.

– Можете поставить градусник и меня проверить, – суховато говорю я.

– Я поставлю…

– И укол обязательно.

Галя ставит термометр и уходит готовить укол.

Ещё не спящие соседки бабули молча за всем наблюдают.

– Скажите, вчера, позавчера в палате окно открывали? – спрашиваю я их.

– Да вчера оно полдня было открыто. Нюра открыла и забыла, – говорит одна из женщин. – Потом Светлана Сергеевна во время вечернего обхода сама закрывала и ругалась.

Вспоминаю слова Михал Михалыча – из-за бестолковой няньки выходить не можем. А Нюра – это одна из двух санитарок. И что мне с ней делать?

Появляется Галя со шприцем.

– Вот и укольчик!

– Давайте, – беру у неё шприц.

Она вынимает термометр, смотрит на него, потом на меня.

– Что? Что-то не так? – я изображаю недоумение.

Глаза Гали готовы выпрыгнуть из орбит.

– Так сколько же там?

– Сорок и одна…

Осторожно поворачиваю больную и делаю укол.

– Галя, через два часа снова посмотрите температуру. Наверное, придётся сделать ещё один укол. А пока найдите её историю и принесите мне. Кто её ведет?

– Надежда Ивановна.

– Хорошо… У остальных как, нет пожеланий? – обращаюсь я к бабулиным соседкам.

– Доктор! Три ночи уже не сплю. Может, можно снотворного?

– Вы у нас с чем?

– Обследование у меня. Надежда Ивановна положила…

– Посмотрите-ка на меня, – изучаю её «своим» взглядом. – Думаю, что у вас проблемы со щитовидкой. Давно проверялись?

– Да не проверялась я…

– Ладно. Утро вечера мудренее. Сегодня поспите вволю. Посмотрите мне в глаза… Вам очень уютно в вашей кровати… Вы устали… Вам хочется спать… Сейчас вы уснете и будете спать восемь часов. Раз… Два… Три! – и слегка щёлкаю пальцами.

Глаза женщины медленно закрываются, она глубоко вздыхает и засыпает.

– Пойдёмте, Галя. Спокойной вам ночи! – говорю сразу всем в палате.

– Когда мне Клава рассказывала про руку, ну когда вы зимой, то я не поверила, – извиняющимся тоном говорит Галя уже в коридоре.

– По-моему, всё нормально, – я слабо улыбаюсь. Надо же – подустал.

– Это – нормально?

– Главное, что об этом не стоит долго и много говорить. Галя, я пошёл в приёмный и буду там. Если что – зовите.

– Если температура упадёт, то всё равно укол делать?

– Если только на градус, то делать. И историю мне, пожалуйста.

– В приёмный или в кабинет?

– В приёмный.

Спускаясь по лестнице, уже вижу Ванькину лохматую башку. Они с Павлом что-то живо обсуждают.

– Всё привез? – сразу спрашиваю я Ваньку, не успев поздороваться.

– Ага, всё! Там уже правильную капельницу ставят.

Захожу в смотровую. Цвет лица мужчины слегка изменился в лучшую сторону. Елена Михайловна осторожно пробует пульс.

– Ну как? – шёпотом спрашиваю её.

– Успел ваш брат, слава богу. Тут, как мне кажется, стабильно.

– В такой ситуации это уже неплохо.

Выходим в коридор.

– Что там, в двадцать четвёртой? – спрашивает Елена Михайловна.

– Рецидив воспаления лёгких у почти вылеченной старушки. Кто такая Нюра?

– Опять она что-то забыла? – вместо ответа сама задаёт вопрос Шитова.

– Так… Ничего особенного. Просто полдня в палате было открыто окно, пока вечером его не закрыла Светлана Сергеевна. Результат я сейчас видел.

– Сейчас, минутку… Лиза! – зовёт Елена Михайловна. – Последи за капельницей в смотровой.

Лиза покорно идёт в смотровую.

– Нюра – это многолетняя беда этой больницы, – рассказывает Шитова уже в коридоре. – Всё время что-то недоделывает, забывает, и всё такое. Как только её начинают ругать за прегрешения, она сразу кричит, что уволится. Сейчас санитарок днём с фонарём, все сразу пасуют, и всё остаётся по-прежнему.

– Так, может, уволить ее к чёртовой матери? – осторожно спрашивает Павел.

– А мыть этажи кто будет? – Шитова поворачивается к нему и укоризненно качает головой. – Мы с вами под руководством Александра Николаевича?

– А давайте, я ночью всё помою, – вдруг вмешивается Ванька. – По крайней мере, чисто будет.