Олег Хлевнюк - Сталин. Жизнь одного вождя

• Название: Сталин. Жизнь одного вождя
• Автор: Олег Хлевнюк
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 978-5-17-087722-5

Споры о том, насколько велика единоличная роль Сталина в массовых репрессиях против собственного населения, развязанных в 30-е годы прошлого века и получивших название «Большой террор», не стихают уже многие десятилетия. Книга Олега Хлевнюка будет интересна тем, кто пытается найти ответ на этот и другие вопросы: был ли у страны, перепрыгнувшей от монархии к социализму, иной путь? Случайно ли абсолютная власть досталась одному человеку и можно ли было ее ограничить? Какова роль Сталина в поражениях и победах в Великой Отечественной войне? В отличие от авторов, которые пытаются обелить Сталина или ищут легкий путь к сердцу читателя, выбирая пикантные детали, Хлевнюк создает масштабный, подробный и достоверный портрет страны и ее лидера. Ученый с мировым именем, автор опирается только на проверенные источники и на деле доказывает, что факты увлекательнее и красноречивее любого вымысла.

Олег Хлевнюк – доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный специалист Государственного архива Российской Федерации.

---

Однако, независимо от намерений и расчетов Сталина и других большевистских лидеров, сплочение Политбюро против Троцкого в 1924–1925 гг. породило любопытную систему коллективного руководства. Эта комбинация является малоизученной и недостаточно оцененной как перспектива развития системы высшей власти после смерти Ленина. Коллективное руководство представляло собой взаимодействие политически равных советских вождей и относительно автономных ведомств, возглавляемых этими вождями. Признаком коллективного руководства было достаточно развитое разделение функций партийного и государственного аппаратов. Общая политическая линия вырабатывалась как результат компромиссов, что обеспечивало ее гибкость и взвешенность.

Именно в период коллективного руководства были приняты наиболее продуктивные решения, ознаменовавшие расцвет новой экономической политики. Коллективное руководство преодолевало кризисы нэпа, маневрировало и корректировало курс, не прибегая к кардинальной ломке всей системы. Вряд ли такое сосуществование коллективной олигархической формы власти и сравнительно умеренного политического и экономического курса было случайным. Как не было случайным и обратное: по мере ожесточения борьбы в верхах и разложения института коллективного руководства происходило нарастание политического радикализма. Сталин, как традиционно считалось в историографии и что подтверждают архивные документы, был одним из инициаторов разжигания этой борьбы.

Разгром Троцкого и Зиновьева

Жизнеспособность коллективного руководства в конечном счете зависела от готовности советских вождей придерживаться правил, своеобразной конституции олигархического устройства власти. Никакие иные угрозы, кроме личных амбиций членов Политбюро, этой системе не угрожали. Сама по себе она была, очевидно, лучше единоличной диктатуры. Роковую роль в судьбе коллективного руководства сыграли главным образом личные качества трех большевистских олигархов: Троцкого, Зиновьева и Сталина. Порядок расположения имен не имеет смыслового значения и может быть любым. Взаимные интриги, инициированные этими деятелями, неизбежно втягивали в борьбу более широкий круг высокопоставленных большевиков, расшатывали и разрушали коллективное руководство.

Не имевшие ранее прецедентов грубые методы изоляции и вытеснения из власти Троцкого запустили процесс разложения остатков демократии в большевистской партии. В январе 1925 г. Троцкий был снят с поста наркома по военным и морским делам, что завершило его отстранение от реальной власти. Зиновьев предложил вывести его также из Политбюро. Формально это было логичное предложение. Троцкого фактически отстранили от работы в Политбюро, используя нелегальный институт – «семерку». Однако, с другой стороны, большинство Политбюро и ЦК не хотело новых, чреватых непредсказуемыми последствиями реорганизаций, твердо следовало лозунгу «единства». В предложениях Зиновьева усматривали проявления его скверного характера и «кровожадности». Смешливый Бухарин составил по этому поводу такой афоризм: «Если на клетке Отелло увидишь надпись «Григорий» (имя Зиновьева. – О. Х.), верь глазам своим»[229].

Сталин, хорошо сознавая эти настроения, выступил против предложений Зиновьева по поводу Троцкого и был поддержан «семеркой». Аккуратно интригуя, Сталин преподносил себя в качестве сторонника единства и коллективности. «Мы думаем принять все меры к тому, чтобы единство семерки было сохранено во что бы то ни стало», – писал он Орджоникидзе в феврале 1925 г. [230] Однако на самом деле ситуация накалялась. Последовали новые обмены ударами между большинством «семерки» с одной стороны и Зиновьевым и Каменевым – с другой. В ряде этих интриг прослеживалось действие умелой руки Сталина. К концу 1925 г. Зиновьев и Каменев оформили свою фракцию.

Как мы видели, первоначально борьба велась вокруг относительно частных вопросов – кто и как готовит и решает вопросы в Политбюро, что делать с Троцким и т. д. Это была ярко выраженная борьба за политическое преобладание, за статус руководящих фигур в коллективном руководстве. Более серьезный вызов, выведение противостояния за рамки «семерки» требовали программы. К партийному активу, на поддержку которого рассчитывали Зиновьев и Каменев, нельзя было обращаться с лозунгом завоевания Политбюро. Зиновьев, Каменев и их сторонники взяли на вооружение более «солидные» программные тезисы: борьба против «правой» опасности, против углубления нэпа, якобы грозящего непомерным ростом капиталистических элементов и особенно «кулаков». В устах «умеренного» Каменева или Зиновьева, боровшегося с «левым» Троцким, или вдовы Ленина Н. К. Крупской, которая поддержала Зиновьева и Каменева против Сталина по старой дружбе, эта программа выглядела особенно неуместно, если не сказать нелепо. Однако у них не было другого выхода. Большинство Политбюро проводило «правую» политику, значит, чтобы бороться с ним, нужно было идти «влево». Скорее всего, Зиновьев и Каменев рассчитывали привлечь на свою сторону ту значительную часть партийного актива, которая испытывала антинэповские настроения.

Однако эти расчеты полностью провалились. Система власти, к чему приложили руку и сами новоявленные оппозиционеры, была скроена под Политбюро. Все определялось наверху и транслировалось на места через клиентские сети высших советских вождей. Когда на XIV съезде партии в декабре 1925 г. Зиновьев и Каменев начали решающую атаку против большинства Политбюро и Сталина в частности, они могли опереться только на ленинградскую делегацию, которую подбирал Зиновьев как руководитель Ленинградской губернии. Этого было недостаточно. Оппозиционеры потерпели сокрушительный разгром. Чтобы закрепить победу и отобрать у Зиновьева его «вотчину» Ленинград, туда сразу же после съезда была направлена большая группа членов ЦК. Они обеспечили назначение новым руководителем ленинградской партийной организации сторонника Сталина С. М. Кирова. О том, как это происходило, дают некоторое представление письма Кирова:

[…] Обстановка горячая, приходится очень много работать, а еще больше – драть глотку […] Здесь все приходится брать с боя. И какие бои! Вчера были на Треугольнике, коллектив 2200 человек (имеется в виду парторганизация завода «Треугольник». – О. Х.). Драка была невероятная. Характер собрания такой, какого я с октябрьских дней не только не видел, но даже не представлял, что может быть такое собрание членов партии. Временами в отдельных частях собрания дело доходило до настоящего мордобоя![231]

Ленинградский аппарат и партийный актив, поддерживавшие Зиновьева, были разгромлены самым беспощадным образом. Правда, пока дело ограничивалось массовыми увольнениями и высылками из города на работу в отдаленные районы страны. Ожесточение, с которым проводилась чистка в Ленинграде, открыло дорогу новой эскалации борьбы с оппозиционерами. Под ее знаком прошли 1926 и 1927 гг. После относительного затишья, весной 1926 г. большинство Политбюро оказалось перед лицом новой объединенной оппозиции во главе с Троцким, Зиновьевым и Каменевым. Этот беспринципный блок, впрочем не более беспринципный, чем другие союзы большевистских вождей, возможно, и был обречен на поражение, но доставил немало хлопот большинству Политбюро. Объединенная оппозиция притягивала к себе всех недовольных, а их было немало. Борьба с оппозицией требовала много времени, сил и изворотливости. Кто-то должен был заниматься этим регулярно и с полной отдачей. Этим специалистом по оппозициям оказался Сталин – видимо, самый подходящий и по должности, и по личным качествам член Политбюро.

Исследование всего комплекса политических интриг, которые предпринимали оба непримиримых лагеря, требует специальной работы, кстати еще не написанной. Важно, однако, зафиксировать принципиальную и далеко идущую тенденцию, взращенную этой борьбой. Речь идет об использовании для подавления оппозиции органов госбезопасности. Постепенно, но неуклонно к оппозиционерам внутри ВКП(б) примерялся тот же ярлык «врага», который большевики с самого начала прикрепили к буржуазии и социалистическим партиям меньшевиков и эсеров. Документы дают основания связывать эту политику с именем Сталина не только в середине 1930-х годов, когда она достигла своего кровавого расцвета, но и в более ранний период.

6 июня 1926 г. в дачной местности под Москвой собрались около 70 большевиков из Москвы, которые разделяли взгляды оппозиции. Собрались потому, что легальные собрания оппозиции запрещались и преследовались властями. На сходке выступил сторонник Зиновьева М. М. Лашевич, старый большевик, пока еще сохранивший пост заместителя руководителя военного ведомства. Как и следовало ожидать, среди участников мероприятия оказался предатель, не исключено, что специально внедренный агент ОГПУ. Дело перешло в ведение партийной следственной комиссии. Однако, несмотря на все старания, она не смогла доказать причастность к организации собрания руководителей оппозиции. Сталина, однако, это не смутило. В письме в Политбюро с юга 25 июня 1926 г. он предложил воспользоваться «делом Лашевича» как предлогом для разгрома группы Зиновьева и изгнания самого Зиновьева из состава Политбюро[232]. Сталин откровенно изложил достаточно циничную программу проведения этой акции, ее идеологического прикрытия, раскола оппозиции и т. д. Необычайно бурный пленум ЦК партии в июле 1926 г., на котором оппозиция попыталась дать решающий бой, закончился в соответствии со сталинским сценарием. В резолюции пленума утверждалось, что «оппозиция решила перейти от легального отстаивания своих взглядов к созданию всесоюзной нелегальной организации […]»[233]. Следующий шаг – превращение «всесоюзной нелегальной организации» во «всесоюзную контрреволюционную и террористическую организацию» – Сталин осуществил примерно через десять лет, когда укрепился у власти и расстрелял бывших оппонентов.