Фредерик Марриет - Мичман Изи

• Название: Мичман Изи
• Автор: Фредерик Марриет
• Издательство: Издательство журнала «Волга»
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-85884-010-8

Чисто английский юмор, занимательность сюжета, прекрасное знание морского быта отличают романы Ф. Марриета (1792–1848).

«Мичман Изи» — один из лучших романов писателя — рассказывает о приключениях английских гардемаринов 19 в.

---

В темноте они поделили деньги, взяли по пистолету и стали решать вопрос, что делать.

— Будем стучаться в двери и проситься на ночлег или сперва обойдём деревушку и посмотрим, нет ли здесь какой-нибудь гостиницы? Эти псы скоро будут хватать за пятки, они подходят всё ближе и ближе. А вот телега с соломой — что, если забраться в неё и переспать в соломе до утра? Будет хоть тепло.

— Да, — ответил Гаскойн, — в ней можно переспать не хуже, чем в этих домишках. Я бывал раньше на Сицилии — ты и представить себе не можешь, как кусаются здесь блохи.

Наши мичманы залезли в телегу, зарылись в солому, вернее, в кукурузные листья, и вскоре заснули таким крепким сном, что хоть из пушек пали — не разбудишь. И не мудрено: они не спали уже две ночи. Их сон был настолько крепок, что они не слышали, как через пару часов после того как они расположились на своём уютном ложе, крестьянин, привезший в деревню несколько бочонков вина на продажу, запряг в телегу быков и, не подозревая о своих невольных попутчиках, пустился в путь домой, не потревожив их сна, хотя дороги на Сицилии ещё не заасфальтированы и оставляют желать много лучшего.

Дорожная тряска не только не разбудила наших искателей приключений, но, наоборот, ещё больше убаюкала их. А несколько резких толчков навеяли на них сон, будто бы они опять плывут в лодке, которая стремительно несётся по бурному морю к прибрежным скалам. Часа через два телега прибыла на место назначения, крестьянин распряг быков и увёл их. Одна и та же причина иногда вызывает противоположные следствия — остановка движения телеги нарушила сон наших мичманов. Они заворочались на соломе, зевнули, потянулись, раскинув руки в стороны, и, наконец, проснулись. Гаскойн, страдавший от боли в плече, первым пришёл в себя.

— Тихоня! — воскликнул он, разгребая кукурузные листья и садясь.

— Лево руля! — ответил Джек сквозь сон.

— Проснись, Тихоня, ты не на корабле. Раскрой глаза!

Джек сел и осмотрелся. Они сидели в яме, и груда кукурузных листьев поднималась выше их головы, так что они не могли ничего разглядеть снаружи. Они зевнули, протёрли глаза и посмотрели друг на друга.

— Ты веришь в сны? — спросил Джек у Гаскойна. — Мне ночью приснился очень странный сон.

— И мне тоже, — ответил Гаскойн. — Мне снилось, что телега сама собой скатилась в море и поплыла против ветра назад на Мальту. Хотя телегам не полагается плавать по морю, наша телега вела себя как обыкновенная лодка. А что ты видел во сне?

— Я видел, как будто бы мы оказались как раз в том городе, откуда отплыла сперонара, и его жители нашли переднюю часть лодки, застрявшую на скалах, и узнали её. К тому же они подобрали один из наших пистолетов. Они схватили нас, подозревая, что нас выбросило на берег вместе с лодкой, и стали допрашивать, что случилось с командой сперонары. Я как раз проснулся, когда они были готовы растерзать нас.

— Похоже, твой сон окажется правдивее, чем мой, но всё-таки вряд ли этого следует опасаться. Как бы там ни было, нам лучше не задерживаться здесь дольше. А ещё мне пришла в голову мысль, что нам надо порвать нашу одежду, так как, во-первых, у нас будет более жалкий вид, а во-вторых, мы сможем сменить её на платье местных жителей и таким образом странствовать, не вызывая подозрений. Ты же знаешь, что я говорю по-итальянски довольно сносно.

— Пожалуй, я не против того, чтобы порвать одежду, если тебе хочется, — сказал Джек. — Однако нам не мешает принять кое-какие меры предосторожности. Дай мне свой пистолет, я хочу перезарядить их — боюсь, что в них отсырел порох.

Перезарядив пистолеты и порвав платье, наши мичманы поднялись на ноги и огляделись.

— Алло, что это такое, Гаскойн? Ночью мы находились на берегу моря среди домов, а сейчас — куда, к чёрту, нас занесло? Твой сон оказался более пророческим, чем мой, — телега на самом деле совершила плавание.

— Должно быть, мы спали по-мичмански крепко, — сказал Гаскойн, — и не заметили, как она сменила место. Но не может быть, чтобы мы уехали далеко от прежнего места.

— Со всех сторон нас окружают холмы, не меньше чем мили на две вокруг. Несомненно, какой-то добрый дух перенёс нас по воздуху в глубь страны, чтобы мы могли избежать той встречи с родственниками людей сперонары, что мне привиделась во сне, — произнёс Джек, глядя на Гаскойна.

Впоследствии они узнали, что сперонара отплыла именно из того порта, возле которого лодку разбило о скалы и где они забрались в телегу с соломой. Обломки сперонары были найдены, и все посчитали, что команда лодки погибла на скалах. Если бы наши мичманы были обнаружены и допрошены, возможно, возникли бы какие-нибудь подозрения и последствия могли бы совпасть с теми, которые приснились Джеку во сне. Но как уже говорилось, судьба часто благоволит к мичманам.

При более внимательном ознакомлении они убедились, что вокруг не видно никакого жилья, а телега стоит в тени деревьев на площадке, где, вероятно, ведётся молотьба и вылущивание кукурузных початков.

— Где-то поблизости должна быть ферма. И я думаю, что мы найдём её там, за рощей, — сказал Гаскойн. — Пойдём, Джек, ты, наверно, так же голоден, как и я, и мы должны позавтракать во что бы то ни стало и где бы ни было.

— Если нам не дадут поесть или ничего не продадут, — сказал Джек, хватаясь за пистолет, потому что был голоден как волк, — я сам возьму еду и не посчитаю это за грабёж. Плоды земные предназначены для всех, и несправедливо, если одни имеют их в избытке, а другие не имеют ничего и голодают. Закон равенства…

— Который, может быть, и хорош для голодного человека, я допускаю, всё же не помешает его согражданам повесить его, — возразил Гаскойн. — Прекрати свои дурацкие рассуждения, Джек. Ещё никто не умирал от голода с карманами, набитыми деньгами. И пока у тебя их достаточно, предоставь тем, у кого их нет, болтать о равенстве и правах человека.

— Ну, это спорный вопрос, Гаскойн.

— Скажи, ты предпочитаешь сидеть здесь и философствовать или действовать в поисках завтрака, Джек?

— О, спор можно отложить, а завтрак нельзя!

— Вот это настоящая философия, Джек. Так давай двигаться!

Они прошли сквозь небольшую, но густую рощу и скоро наткнулись на стену большого дома.

— Отлично, — сказал Джек, — но из осторожности всё же нужно разведать обстановку. Это не ферма — такой дом, очевидно, принадлежит знатному человеку. Что же, тем лучше. Они поймут, что мы джентльмены, хотя и выглядим оборванцами. Так что, Нед, будем по-прежнему придерживаться нашей версии о стрельбе чаек на острове Гоцо?

— Да, — ответил Гаскойн, — ничего лучше не придумаешь. Но на Сицилии хорошо относятся к англичанам: здесь, в Палермо, стоят наши войска.

— Да? Хотел бы я сейчас оказаться в гарнизонной столовой. Но что это — женские крики?! Женщина призывает на помощь! Так и есть, клянусь небом. За мной, Нед!

Они бросились к дому. Чем ближе они подбегали к дому, тем громче раздавались крики. Они промчались по парадной лестнице и ворвались в комнату, где увидели, как пожилой мужчина отбивается со шпагой в руке от двух молодых людей. В их одежду вцепились две женщины: одна пожилая, другая молоденькая, пытаясь оттащить нападавших от старика. В тот момент, когда Джек и Гаскойн распахнули дверь и ворвались в комнату с пистолетами в руках, пожилой синьор, ведущий неравный бой с двумя противниками, упал на пол, а молодые люди, вырвавшись из рук женщин, готовились пронзить его шпагами. Не теряя времени, Джек подскочил к одному из них, схватил его за шиворот и приставил дуло к виску, Гаскойн проделал то же с другим противником. Теперь комната представляла собой сцену, исполненную драматизма: женщины, заливаясь слезами, бросились к пожилому синьору, чтобы помочь ему подняться с пола; его противники, схваченные за шиворот Джеком и Гаскойном так, как собаки хватают свиней за уши, опустили шпаги и уставились на них взглядом, в котором страх смешивался с изумлением; пожилой, синьор и женщины были не менее сильно удивлены появлением наших героев, принесших им спасение от, казалось бы, неминуемой гибели. Некоторое время длилось молчание.

— Нед, — сказал наконец Джек, — вели им бросить шпаги, иначе мы будем стрелять!

Гаскойн перевёл на итальянский язык его приказ, который был тотчас же выполнен. Мичманы забрали шпаги и освободили молодых людей. Только теперь пожилой синьор нашёл в себе силы заговорить, обращаясь к нападавшим:

— Синьоры, очевидно, сама судьба привела сюда этих людей, чтобы помешать вам совершить подлое и бессмысленное убийство. Я не знаю, кто эти люди, так своевременно явившиеся мне на помощь, но выражаю им свою благодарность, я думаю, вы также должны присоединиться к ней, как только успокоитесь, за то, что они избавили вас от угрызений совести, которые омрачили бы ваше дальнейшее существование. Синьоры, вы можете удалиться. Дон Сильвио, вы сильно разочаровали меня — вы не должны были поступать таким образом хотя бы из одного чувства благодарности ко мне. Вас, дон Сципион, ввели в заблуждение, и вы оба вели себя неблагородно: десять дней тому назад здесь были мои сыновья, почему вы не явились тогда? Вы могли бы отомстить мне более жестоко, убив моих сыновей. Но в этом случае вы не действовали бы как подлые убийцы, напав на немощного старика. Заберите свои шпаги, синьоры, и найдите им впредь лучшее применение. Я приму свои меры, чтобы в будущем подобные случаи больше не повторялись.