Крис Клэрмонт - Одноглазые валеты

• Название: Одноглазые валеты
• Автор: Крис Клэрмонт
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78431-8

«Одноглазые валеты» – восьмая книга из легендарной серии «Дикие карты». События, произошедшие в Нью-Йорке и Атланте во время съезда Демократической партии в 1988 году, разрушили судьбы многих героев. Ушли в прошлое золотые дни тузов и Диких карт, когда было возможно сотрудничество между джокерами и тузами. Теперь в обществе царят напряженность и недоверие.

На Нью-Йорк обрушилась новая напасть – «джамперы» – группа молодых людей, способных «прыгать» в сознание других и подчинять его своей воле.

Сможет ли город справиться с очередным безумием, охватившим людей?

---

– Это все чушь, и тебе это известно. Генетически люди и такисианцы идентичны. Может, вы были нашими древними астронавтами – не знаю, и это не суть важно. Дело в том…

Она внезапно замолчала.

– Продолжай, Коди.

– Тах, ему нужна помощь.

– Я могу помочь ему.

– Нет. Ты – его проблема.

Он поднялся, ускользая от правдивости ее замечания.

Поворачиваясь к ней лицом, он сказал:

– Ты должна понять, через что он прошел. Какие ужасы он видел и пережил. – Тах нервно сжимал руки. Он сам заметил это и заставил себя прекратить. – Его детство прошло среди членов жестокой революционной группировки в Париже. А в прошлом году он стал хозяином омерзительной твари. Находясь в ее плену, он получил свой первый сексуальный опыт. Он контролировал разум джокера и заставил несчастного буквально разодрать себя на куски.

Она сомкнула свои руки на его руке, а он посмотрел в ее единственный карий глаз, полный ярости.

– Тахион, я хочу быть понимающей. Это все очень грустно, но это не меняет насущной и опасной реальности. Блэйз – социопат или даже психопат. Он навредит людям.

– Я готов пойти на этот риск.

– Отлично! Но у тебя нет права подвергать риску остальных.

– Но что я могу поделать? Ты знаешь силу его разума – думаешь, он согласится на психоанализ?

Новая беспокойная мысль появилась у нее в голове. Он тут же увидел, как она отразилась на ее лице. Волнение зародилось комом у него в горле, не давая дышать, и Тахион понял, что он чувствует ее эмоции. Она боялась за него.

– Тахион, ты ведь можешь контролировать его?

– Сейчас – да.

– Что это значит – сейчас?

– Когда он вырастет, то наберет еще большую силу. Я постоянно ставлю защиту от него.

– Как трудно эту защиту?..

– Пробить?

– Да.

– Достаточно трудно, – успокоил он.

– Я боюсь.

– Не надо. Я буду тебя защищать. – Убирая волосы с ее лба, кончиками пальцев он ощущал всю их мягкость.

Резкий ответ:

– Мне не нужна твоя защита!

Он испуганно отпрянул назад.

– Я не хотел оскорбить тебя. Я думал, что ты тоже станешь меня прикрывать, – заикаясь, сказал он, немедленно идя на попятную. Воинственный блеск в ее глазе исчез.

– Черт возьми!

– Что?

– Чертовски трудно контролировать себя рядом с тобой.

– Разве это обязательно?

– Да, потому что ты чертовски соблазнительна. Слишком свободна. Слишком изысканна. Слишком внимательна. Я не…

Она повернулась и вышла из лаборатории так, будто ее преследовали призраки всех предков из ее рода.

Яркое июньское солнце заливало мрачные интерьеры Десятицентового музея Джокертауна и высвечивало давнюю пыль. Блэйзу это нравилось. Неужели все пылинки, думал он, просто сидели в темноте и ждали его прихода? Или это его приход создал их?

Остальные люди вообще задумываются о подобном? – размышлял Блэйз, проходя мимо экспоната «Жуткий ребенок джокера» и диорамы Джетбоя. Коди стояла перед восковой фигурой его деда. Блэйз почувствовал укол раздражительности.

Она задумчиво помешивала ложечкой в стаканчике с итальянским лимонным мороженым, а затем съела кусочек.

– Каким молодым он кажется, – услышал ее слова Блэйз.

– Таким же, как и сейчас, – сказал Даттон, владелец Десятицентового музея.

Джокер стоял позади нее, спрятав руки в складках плаща. Плащ черного цвета открывал лишь его мертвую голову. Блэйз подумал, пытался ли этот мужчина шокировать Коди или же это был знак его дружеского отношения к ней.

Коди снова заговорила:

– Нет, это лишь иллюзия. Когда я смотрю на него, я вижу, как все эти сорок три года отражаются на его лице.

– Вы заботитесь о нем, – предположил Даттон.

– Я очарована им, – поправила его Коди, а затем добавила: – Это лицо распутного святого.

– Оставлю вас созерцать лицо, о котором вы заботитесь… э… которым вы очарованы.

– Как интересно вы строите предложения, – сухо ответила Коди, и Даттон направился назад к своему кабинету.

Камни остро и тяжело давили ему на бедро. Осторожно придерживая рукой свой выпуклый карман, Блэйз быстро подошел к Коди, вставая у нее на пути к диораме Сирии.

– Привет, Коди.

– О боже, Блэйз, ты меня напугал.

Она приложила руку к шее. Он видел, где заканчивался ее загар и начиналась молочно-белая кожа груди. Он заметил, что у нее на шее висит тонкая золотая цепочка. Ему нравилось, как золото отражается от ее кожи. Может, цветные камни ей не подойдут? Вдруг они ей не нравятся. О боже, я так тебя люблю!

Но вместо этого дергающимся от волнения голосом он сказал:

– У меня кое-что для тебя есть.

Он залез в карман, чувствуя мягкость кожаного мешочка своей ладонью. Он развязал узел и потянул за веревочки. Стуча, словно град о стекло, драгоценные камни высыпались на поверхность стойки диорамы. Изумруды горкой обсыпали кнопку, контролирующую фигуру Сеида[85]. Один камень вдруг покатился к краю стойки, и Коди машинально его поймала. Ее пальцы с силой сжали драгоценный камень. Она медленно подняла руку вверх, на уровень глаз, и осторожно разжала пальцы, будто остерегаясь того, что может находиться внутри.

Блэйз хмуро посмотрел на радужную россыпь и нервно прикусил губу. Сапфиры казались почти поддельными – настолько ярким был их синий цвет. Рубины выглядели красиво, но лучше всех был топаз. Мальчик поднял золотой топаз размером с небольшое яйцо дрозда и протянул его Коди, у которой внутри разливалась пустота. Ее сердце нервно стучало. Блэйзу это нравилось.

– Вот, этот подходит тебе больше всего. Я знаю, что он всего лишь полудрагоценный.

– Где ты их достал?

Ее голос звучал резко, повелительно – совсем не то взволнованное, задыхающееся воркование, которое он ожидал. Блэйз вздрогнул, чувствуя, как в желудке все переворачивается.

– О подарке не расспрашивают, его просто принимают.

Коди начала собирать камни в кучу, и они загремели. Она вырвала у него из руки кожаный мешочек и стала ссыпать их туда.

– Блэйз, у тебя будут огромные неприятности. Скажи мне, где ты их взял. Может, мы что-нибудь придумаем, и твой дедушка не узнает. Ты ведь несовершеннолетний…

– Коди! Они для тебя!

– Они мне не нужны. Не нужны краденые подарки.

– Я лишь хотел порадовать тебя, – сказал Блэйз.

– Что ж, тебе удалось перевернуть все с ног на голову.

– Коди. – Его голос звучал, как жалобное нытье. – Я люблю тебя.

Ее рука нежно коснулась его головы, пальцы пробежались по грубым кончикам волос.

– Каждый подросток это чувствует. В старших классах я жутко любила моего учителя истории. Это происходит, когда мы начинаем замечать разницу между мальчиками и девочками. Подросткам все кажется таким ненадежным. Если мы влюбляемся в кого-то намного старше, это привносит ощущение порядка в этот непонятный мир.

– Не нужна мне твоя снисходительность!

– Я не снисходительна. Я пытаюсь показать, что мне не все равно. Я действительно понимаю, но понимание – это не дозволение.

Его силы пытались пробиться через границы ее черепа. Все его тело превратилось в гигантский напряженный комок боли. Ему хотелось взорваться, наброситься.

– Я люблю тебя. – Словам пришлось просачиваться сквозь стиснутые зубы.

– Но я тебя не люблю.

– Я могу заставить тебя!

Тогда он наконец увидел ее реакцию. Огонек тревоги в ее единственном темном глазе. Но ее голос звучал холодно и невероятно спокойно, когда она сказала:

– Это не любовь, Блэйз, это насилие.

Его рука машинально описала в воздухе широкую дугу.

– Это он! Это он, так?

– О чем ты говоришь?

– Я лучше, чем он. Моложе, сильнее. Я могу дать тебе все. Все, что захочешь, – я дам тебе это. Я отвезу тебя куда угодно.

Он начал прохаживаться взад-вперед – широкими, взволнованными шагами, от одного конца узкого прохода к другому. Коди была так спокойна, что это пугало.

– В любую точку Земли, – продолжил он. – За пределы Земли. С Крисом – он тоже может поехать. Но ты ведь не хочешь, чтобы он лапал тебя. Чтобы его культя касалась твоих ягодиц или лезла под юбку…

Удар оказался таким неожиданным, что поток его слов прервался, а сам Блэйз отшатнулся назад. Коди медленно опустила руку. Блэйз чувствовал горячий след ее руки на своем лице. В его груди нарастало давление: будто вся непроявленная нежность, все его проклятия в адрес Тахиона и его хваленой доблести собрались у него внутри, как пробка из машин на выезде из города.

– А теперь ты меня послушай, и послушай внимательно! Я позволила тебе эту очень глупую болтовню незрелого мальчишки лишь из беспокойства и любви к твоему деду и из понимания твоей юности и сумасбродства.

Каждое слово будто ударяло его хлыстом, и Блэйз корчился от боли под потоком насмешек, окутанных ее низким, хриплым голосом. Его любовь застывала, пока не превратилась в мерзкую маслянистую пленку на корне его языка.