Крис Клэрмонт - Одноглазые валеты

• Название: Одноглазые валеты
• Автор: Крис Клэрмонт
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78431-8

«Одноглазые валеты» – восьмая книга из легендарной серии «Дикие карты». События, произошедшие в Нью-Йорке и Атланте во время съезда Демократической партии в 1988 году, разрушили судьбы многих героев. Ушли в прошлое золотые дни тузов и Диких карт, когда было возможно сотрудничество между джокерами и тузами. Теперь в обществе царят напряженность и недоверие.

На Нью-Йорк обрушилась новая напасть – «джамперы» – группа молодых людей, способных «прыгать» в сознание других и подчинять его своей воле.

Сможет ли город справиться с очередным безумием, охватившим людей?

---

– Такое чувство, будто мне четырнадцать лет, – сказала Вероника. – Все эти эмоциональные перепады. Я так не могу.

– Хочешь моего совета – даже не пробуй. Пусть все случится само. И если будут проблемы, можешь позвонить мне. – Его слова звучали так, будто его речь окончена, но Кройд колебался, словно должен был сказать ей что-то еще. – Ведь с тобой больше ничего не случилось? В смысле, никаких… никаких симптомов?

Он имел в виду свой бизнес «Тифозный Кройд». Она покачала головой.

– Нет. Никаких внезапных проявлений силы туза, никаких ласт вместо ног. Не думаю, что на меня это вообще как-то повлияло.

– Просто… я чувствую ответственность за это, вот и все.

– Не волнуйся об этом.

Он проводил ее до двери, а она крепко его обняла, несмотря на отчетливый едкий запах его перьев. Он положил руки ей на спину.

– Мне надо быть осторожным, – сказал он. – Если я слишком сильно согну пальцы, то появятся вот эти когти. – Он показал ей. Когда он смотрел на них, в его глазах светилось чувство удовлетворения.

– Пока, Кройд, – сказала она. – Спасибо за все.

Она пришла в офис Ханны незадолго до четырех.

– Я опоздала, – сказала она.

Ханна придержала дверь, когда Вероника входила.

– Ничего страшного. На сегодняшний вечер никто больше не записан. – Потом она продолжила: – Я рада, что ты пришла.

У Вероники кружилась голова от кокаина и всех ее переживаний, и она не могла сесть. Ханна заняла свое обычное место на стуле напротив дивана и столика, стоявшего перед ним.

– Как успехи с метадоном? – спросила Ханна.

– Хорошо, – ответила Вероника. – Все отлично. – Она прошла позади дивана, повернулась, оперлась на его спинку. – Нет, ничего не хорошо. Этого недостаточно. Я по-прежнему хочу быть под кайфом. Мне нужно это.

– Зачем?

– Зачем? Что за дебильный вопрос? Потому что мне нравится хорошо себя чувствовать. Потому что, когда ты под кайфом, тебя не волнует, как справиться со всем этим вселенским дерьмом…

– Каким дерьмом? – спросила Ханна. – В какое дерьмо, с которым тебе приходится справляться, ты влипла не по своей воле? У тебя все идет задом наперед. Ты думаешь, что можешь контролировать свою наркотическую зависимость, но не можешь контролировать свою жизнь. Все как раз наоборот, просто ты этого не знаешь. У тебя нет контроля над героином. Он владеет тобой. Его называют «жеребцом»[25], но это он ездит на тебе. Это первый этап программы, которая называется «Двенадцать шагов». Ты должна признать, что не можешь контролировать свою зависимость. И затем, позже, ты сможешь научиться быть ответственной за всю свою остальную жизнь. Это «способность к ответу». Не вина, не контроль, а ответственность. То, с чем ты должна примириться.

Вероника покачала головой.

– Тебе легко все это говорить. Но у меня нет никакой жизни. Моя мать – конченая шлюха, которая теперь сама подыскивает мне мужиков. Я не знаю, кто мой отец, и не думаю, что это известно моей матери. У меня нет братьев или сестер, к которым я могла бы обратиться. Я многое узнала из всего этого дерьма, которому нас учил Фортунато, но это ведь не диплом колледжа. Это не поможет мне найти какую-нибудь хорошую работу. Подумай, каковы мои шансы. Я закончу, как и ребята, с которыми ходила в школу. Стану старой и толстой, разведенной или замужем за человеком, который избивает меня каждые выходные. – Трудно было в это поверить, но своим монологом она действительно вывела себя из героинового кайфа.

– Так чего же ты хочешь?

– Сбежать. Хочу, чтобы за мной приехал красивый мужчина на быстрой машине и с кучей денег и забрал бы меня отсюда.

– И что потом?

– Потом мы будем жить долго и счастливо.

– Это чушь, Вероника. Ты не настолько глупа. Если все, что тебе нужно, – это просто какой-то мужчина, то ты могла бы выбрать любого. В чем разница между зависимостью от наркотика и зависимостью от мужчины? Никакой, и ты это знаешь. – Вероника подумала о Джерри, который забрал бы ее, если бы только она ему позволила.

– Почему тебе так важно, что со мной будет?

Ханна подошла к окну и выглянула на улицу.

– Когда ты вошла сюда, я увидела саму себя шесть лет назад. В тебе есть свет. Жар. Сексуальный, эмоциональный, духовный. Его было слишком много, всю твою жизнь. Тебе пришлось обратиться к героину, чтобы жар не поглотил тебя. – Она обернулась и посмотрела Веронике прямо в глаза. – Мне нужен этот свет. Мне нужно все, что есть у тебя. Вдвоем, вместе, мы будем гореть, пока не сожжем друг друга.

У Вероники перехватило дыхание. Она встала, чувствуя, как ткань свитера больно трется о ее набухшие соски. Она подошла к двери и заперла ее. Джинсы сжимали ее между ног, сводя с ума. Она сбросила туфли и стянула свитер через голову.

– Покажи мне, – сказала она.

В пятнадцать она влюбилась в восемнадцатилетнего члена мексиканской банды и трахалась с ним при любой возможности: на заднем сиденье машины, в парке, однажды – на лестнице в своей школе. Секс всегда был быстрым и животным, а после она возвращалась домой в свою пустую комнату. Там, думая о своем мальчике, она могла довести себя пальцами до такого оргазма, которого никогда не испытывала, когда он был внутри ее.

С тех пор она занималась сексом с сотнями мужчин. Никто из них тоже не доводил ее до оргазма, даже Фортунато, а что касается любви, она убедила себя, что и та – мужского рода.

Ханна все это изменила. Они занимались любовью пять или шесть раз в день. Все было равносильно. Для всего, что есть у Ханны, было и что-то у Вероники. После этого они спали в объятиях друг друга. С помощью нежных рук и языка Ханны Вероника обнаружила в себе чувствительность, которая до этого ей даже не представлялась возможной ни с кем другим.

– Женщина не достигает оргазма от того, что в нее входит мужчина, – рассказала ей Ханна. – Я читала, что это заложено в нас, слышала о женщинах, с которыми это случается. Но мне не довелось встречаться ни с одной из них. Каждой женщине, с которой я беседовала, нужно что-то большее.

– Большее, – повторила Вероника. – Мне нужно большее.

Она выходила из квартиры Ханны лишь настолько, чтобы успеть забрать ежедневную дозу метадона. Она носила одежду Ханны, только когда ей вообще хотелось что-либо надевать. Она делала то, что сказал ей Кройд. Она перестала бороться и отдалась ощущениям: запаху, теплу и вкусу тела Ханны, необычной еде и чаю, который ей готовила Ханна, длинным ночам физической и эмоциональной близости, где ничто не было под запретом.

Ну, почти ничто. Вероника стала часами рассказывать о своем детстве, об ужасах католической школы, о запутанном семейном древе из тетушек, дядюшек и кузенов, о лицемерии в разделении полов согласно католическому учению: девочки постоянно делали парням минет, но мысль о потере их священной девственности приводила их в ужас.

Но именно Ханна была более сдержанна. Она говорила о своем детстве, о бывшем муже, о родителях. Она была оригинальной и пылкой любовницей, не боявшейся ничего. Она заставляла Веронику читать о зависимости и феминизме, о марксизме и вегетарианстве, обо всем, что было частью ее жизни. Но она никогда не рассказывала о времени своего перехода, о годах, заполнивших время от ее замужества и пьянства до новой и трезвой работы психологом.

Были некоторые намеки. Раньше она состояла в какой-то группе радикальных феминисток. Она никогда не упоминала название группы.

– Они верили во многие вещи, которые меня не устраивали, – вот и все, что она об этом говорила.

– Какие вещи?

– Вещи, которые могут привлечь того, кто по-прежнему полон гнева и злобы. Вещи, которые нужно перерасти, если хочешь чего-то добиться.

Вероника подумала, что она имеет в виду насилие. Взрывы, или убийство, или что-то еще незаконное. А так как Ханна не хотела об этом говорить, Вероника больше не касалась этой темы.

Вероника первая сказала: «Я люблю тебя».

Это было на рассвете. Они лежали рядом, зажав руки друг у друга между ног, едва касаясь губами. Удовольствие было настолько сильным, что слова вырвались из нее неосознанно. Ханна крепко сжала ее руку и сказала:

– Меня пугают твои слова. Люди говорят «люблю» и используют это слово в качестве оружия. Я не хочу, чтобы с нами случилось то же самое.

– Я все равно тебя люблю. Что бы ты ни сказала. Нравится тебе это или нет.

Ханна отодвинулась от нее достаточно, чтобы взглянуть ей в глаза.

– Я тоже тебя люблю.

– Я хочу слезть с метадона. Хочу бросить наркотики.

– Хорошо.

– Прямо сейчас. Сегодня.

– Тебе будет плохо. Я могу достать лекарства, которые немного помогут, но это жуткое мучение. Ты уверена, что готова к такому?

– Я хочу этого.

– Подожди еще неделю. Нам надо выбраться, вернуть тебя в реальный мир. Если на следующей неделе ты не передумаешь, то мы попробуем.

– Думаю, я согласна, – сказала Вероника. Она слегка промокнула глаза салфеткой. Они обе притворились, что не заметили ее слез. – Что я скажу Ичико?