Семен Борисов - Фрунзе

• Название: Фрунзе
• Автор: Семен Борисов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1940

В настоящем издании представлен биографический роман о Михаиле Васильевиче Фрунзе, одном из наиболее блестящих военачальников Красной Армии во время Гражданской войны.

---

На совещании с командирами Михаил Васильевич указал, какие меры нужно принять для оздоровления Узбекского полка.

— Мы должны изолировать больную часть полка от здоровой, провести проверку состава полка. Очистив таким образом полк, в своей основе по социальному составу здоровый, дисциплинировать его и дать ему хорошую военную и в особенности политическую выучку.

Командиру Узбекского полка Ахунжану было приказано выступить в ташкентский лагерь для переформирования.

Ахунжан, бывший раньше главарем басмаческого отряда, приказа не выполнил. Грубое нарушение дисциплины он пытался об’яснить такими мотивами:

— Наши семьи останутся беззащитными. Я не хочу ехать из Андижана. Мои аскеры (солдаты) из Андижана, я сам из Андижана. Полк остается здесь...

В подобных случаях Фрунзе не останавливался перед крутыми мерами, Это был уже второй случай,

В первый раз, когда одна из частей вздумала обсуждать боевой приказ, Фрунзе приказал предать виновных суду полевого трибунала.

— А в случае необходимости, — приказал тогда Фрунзе, — расстреливать на месте без суда. Сорная трава должна быть вырвана из Красной армии с корнем...

Сейчас от такой сорной травы нужно было очистить Узбекский полк.

Фрунзе сказал Куйбышеву:

— Положение, Валериан Владимирович, в Фергане создается серьезное... Кому-нибудь из нас нужно быть на месте и принять меры. Мы должны неуклонно проводить свою линию.

Обсудив, решили, что временно в Фергане останется Михаил Васильевич.

— Завтра я приму меры к оздоровлению Узбекского полка. Полк надо очистить от басмачей и сменить командование.

— Пройдет ли это гладко?

— Думаю, что да.

И потом добавил:

— Возможно, что прольется кровь...

Михаил Васильевич вызвал командира бригады. Тот явился только что от парикмахера — на гладко выбритых, отливавших синевой щеках чуть белела пудра. Михаил Васильевич пристально посмотрел на командира и спросил:

— Зачем вы бороду бреете?

Командир опешил и невольно потрогал пальцем свой блестящий подбородок.

— Жаль, — продолжал Фрунзе, — командующему национальной части борода прямо-таки необходима...

Шутит командующий или говорит серьезно?

— Зачем, товарищ командующий?..

Фрунзе пояснил:

— Мусульмане считают бороду признаком умудренности человека. К человеку с бородой больше уважения и доверия. Приказа растить бороды я не отдам, но командиры национальных частей должны считаться и с такими как будто мелочами.

Командиру бригады припомнился случай, когда командиры тюркских полков назвали его мальчишкой, хотя он давно уже вышел из этого возраста. «Он без бороды», с гневом говорили они...

Командир бригады рассказал об этом Фрунзе.

— Вот видите, я прав, — рассмеялся Михаил Васильевич, — только не сочтите это за приказ растить бороду.

Затем Фрунзе распорядился:

— Прикажите Ахунжану и его командирам явиться на совещание, полк вывести на площадь, запретить брать патроны. Одновременно вывести Татарскую бригаду. На всех выходах из города выставить заставы. Рота курсантов-ленинцев будет находиться при мне.

Ахунжан явился в сопровождении четырнадцати вооруженных курбашей. Курбаши вошли, враждебно озираясь и держась за рукоятки маузеров.

Фрунзе и сотрудники штаба сидели по одну сторону стола, Ахунжан и курбаши сели по другую.

Глядя в упор на Ахунжана, Михаил Васильевич твердо заявил:

— Ахунжан, Реввоенсовет фронта постановил, чтобы твой полк вышел в Ташкент.

Ахунжан молчал. Глаза его были полны злобы.

— Почему ты отказался выполнить приказ Реввоенсовета? — спросил его Фрунзе.

Ахунжан опустил голову и угрюмо ответил:

— Я не поеду отсюда... Наши семьи останутся без защиты, наши дома и имущество — без охраны.

— У нас здесь есть части Татарской бригады, которые обеспечат безопасность Андижана.

— Я не хочу, мои командиры и аскеры тоже не хотят уходить из Андижана. Это наш город, мы здесь живем...

— Части Красной армии, Ахунжан, — спокойно прервал его Фрунзе, — защищают интересы всех трудящихся, а не только свой город, свой кишлак, свои семьи. Если ты служишь в Красной армии, ты должен быть готовым итти туда, куда тебя пошлют. А если ты отказываешься, значит, шкурные интересы тебе дороже общих. Представь себе, Ахунжан, что на Андижан напали басмачи и ты не можешь справиться с ними, — тебе нужна помощь. Я даю приказ Иргашу выйти тебе на помощь, а Иргаш отвечает: «Я из Намангана. Никуда не пойду. Наманган мой город, и мне ни до чего нет дела, кроме моего города и моей семьи». Знаешь, Ахунжан, что было бы? Враги разбили бы все наши части поодиночке. Если ты служишь в Красной армии, ты должен выполнять приказы командования и верить, что командование лучше тебя знает, что нужно делать.

Злобные взгляды курбашей, их руки, лежавшие на кобурах револьверов, усиливали нервное напряжение участников этого необычайного совещания.

С улицы доносились выстрелы...

Курбаши вопросительно смотрели на Ахунжана и после каждого выстрела беспокойно ерзали на своих местах. В зал то и дело входили красноармейцы с пакетами и вручали их сотруднику Фрунзе. Отдав пакет, красноармейцы оставались в зале, около стены.

Выстрелы на улице то затихали, то вновь грохотали. Несколько раз курбаши порывались вскочить.

Ахунжан, выслушав Фрунзе, подался вперед й, упираясь руками в край стола, хрипло закричал:

— Зачем тебе нужно, чтобы полк шел в Ташкент? Что я скажу аскерам и командирам? Мы не верим вашему приказу. У нас говорят: русские распоряжаются нами, чтобы потом без нас грабить наши семьи...

— Неверно, грабят басмачи, а не красноармейцы, — резко оборвал его возмущенный Фрунзе.

Ахунжан пытался продолжать.

— Довольно, — остановил его Фрунзе. — В твоем полку есть много старых басмачей. Они разбойничают в кишлаках, а потом дехкане мне говорят, что красноармейцы такие же басмачи. Сделал ли ты что-нибудь, Ахунжан, чтобы очистить полк от бандитов?

И, не допуская дальнейших возражений, Фрунзе продолжал тоном приказа:

— Полк должен итти в Ташкент. В нынешнем составе он недисциплинирован, расхлябан и небоеспособен. Полк будет переформирован и приступит к лагерным военным занятиям. Как командующий фронтом я требую немедленно выполнить приказ.

— Я не пойду, — вызывающе крикнул Ахунжан, вскакивая с места, — я уже сказал!

Не обращая внимания на слова Ахунжана, Михаил Васильевич продолжал:

— Реввоенсовет постановил дальше: в случае отказа выполнить приказ — полк разоружить. Сдавай оружие!

И Фрунзе протянул руку к Ахунжану за оружием.

Ахунжан растерялся. Он видел, что Фрунзе ни его, ни пришедших с ним курбашей не боится. Злобно сверкнув глазами, Ахунжан быстро выхватил маузер и направил его в грудь Фрунзе. Вслед за ним выхватили свои револьверы и курбаши.

Фрунзе стоял совершенно спокойно. Глядя на Ахунжана в упор, он твердо повторил:

— Клади оружие...

Глаза Ахунжана потемнели, пальцы судорожно сжимали рукоятку маузера. Вот-вот он выстрелит. Фрунзе пристально смотрел на Ахунжана, и видно было, как силой своей воли он побеждает дикую злобу этого человека.

Рука Ахунжана, державшая револьвер на уровне груди Фрунзе, дрогнула, начала медленно-медленно опускаться, и вдруг Ахунжан резко швырнул маузер на стол.

— Ну так! — сказал Фрунзе.

Четыре двери зала с шумом открылись, и курсанты-ленинцы с винтовками стали заполнять помещение.

Курбаши также побросали свои револьверы. Ахунжан растерянно смотрел на красноармейцев, затем, обернувшись к Фрунзе, крикнул:

— А это тоже отдать?

И он указал на орден Красного знамени на своей груди.

— Ордена лишать я тебя не вправе, — ответил Фрунзе. — Это может сделать ЦИК. Возможно, что он потребует этого. Ты считаешься арестованным, курбаши тоже. Командир бригады, сообщите полку о разоружении. Совещание, товарищи, закончено.

Фрунзе проявлял к бойцам трогательную заботливость, расспрашивая их о боевой работе, о жизни семьи.

Однажды в штаб фронта прибыли с .позиции для передачи пакета два красноармейца — Фирсунов и Горленко. Подходя к штабу, Фирсунов сказал товарищу:

— Может быть, самого Фрунзе увидим.

— Увидишь, так он нас и ждет...

Увидеть Фрунзе хотелось многим бойцам. О нем рассказывали чудесные вещи.

Сдав в штабе пакет, Фирсунов и Горленко отправились к коменданту.

— С фронту, заночевать бы где...

Комендант, взглянув на бойцов припухшими и красными от бессонницы глазами, устало ответил:

— Негде ночевать, ни одного свободного места... — И, бессильно махнув рукой, ушел.

Действительно, помещение штаба было так переполнено, что сунуть куда-либо лишнего человека было невозможно.

Фирсунов и Горленко, растерянные, остались на месте.