User - Роман Равдин

• Название: Роман Равдин
• Автор: User
• Жанр: Прочая старинная литература

---

-- Не буду оспаривать ваш вывод, -- язвительно заметил Притт, -- но как

же наша тайна? Наш приоритет?! -- сорвался он и стал почти кричать: -- Как

могли вы поддаться всяким пустым разговорам! Где ваша честь ученого!..

Но быстро утих, почувствовав ломящую боль в висках. И Альберт успел

взять себя в руки. Лицо его приняло обычное свое ироническое выражение.

-- Не говорите мне о чести, доктор. Если не хотите окончательно

потерять мбе уважение. Да, мы -- ученые. Мы -- рабочие люди, созидатели. А

не политиканы. Не нам произносить громкие слова -- "честь", "свобода"...

Студентом я впадал в бешенство, когда слышал слово "свобода". Сейчас,

слава богу, иммунитет выработался! Для меня что "шлюха", что "свобода" --

одинаково звучит!* Вы говорите "честь ученого", а сами превратили человека,

своего друга в подопытного кролика...

-- Молчите! -- стукнул кулаком Притт,-- Мы вернем Барнета к нормальной

жизни.

-- Я молчал. Думал, это во имя науки. И помогал вам, как мог. Но во имя

чего мы терзаем живой мозг, это совершеннейшее создание природы? Чтобы

сделать из него обыкновенную вычислительную машину... Но ведь это чудовищный

регресс! Зачем и кому нужна эта машина? Нашему Боссу? А еще кому?

-- Прекратите болтать! -- пришел в себя Притт. -- Почему вы раньше не

пришли ко мне с вашими сомнениями? А теперь, когда выдали тайну, предали

наше общее дело, теперь заняли позу циничного нигилиста! Вам нужен прямой и

ясный ответ? Его нет -- прямого, ясного. Здесь все очень сложно... Вы

слишком молоды. Но хоть это можете понять? Мы обязаны завершить цикл начатых

работ! Это заказ корпорации, которая финансирует нашу работу.

-- А честь ученого? Ее ведь никто не финансирует... Увы, финансируют

только предательство. А честь покупают за миллион долларов.

Притт вскочил:

-- Ах, вот оно что! Ну, слава богу, теперь все ясно. Фирма "Вега" и вам

предложила ангажемент, -- он растерянно улыбнулся, потирая лоб. Голова его

все еще была полна туманом после анабиоза, и стоило ему погорячиться, как

туман плотнее охватывал сознание, опускался на глаза...

-- Да-а-а... Теперь все ясно, -- задумчиво повторил он и сел в кресло.

Посмотрел на Альберта уже другими, просветленными глазами: и туман отступил,

и на сердце повеселело.

-- Попрошу вас, -- сказал он совсем другим, очень мягким тоном, --

позовите сюда Макса и возвращайтесь вместе с ним. Я чувствовал, что надо

было бы и вас посвятить в это дело, но так и не сделал этого. Ладно.

Возвращайтесь вдвоем. А затем я хочу посоветоваться с вами по очень

серьезному делу...

* В английском языке оба слова созвучны.

Глава пятая. ПЛЕННИКИ СЕНСАЦИИ

-- Разум и корысть

-- План взятия крепости

-- Смех-убийца

-- Завещание Миллса

-- Лансдейл расставляет капканы

-- Ночной визит

-- Подземная экспедиция

-- Беседа об укреплении кадров

-- День "икс"

Когда, казалось, трудности остались позади, мозг без изъяна был

извлечен из черепной коробки и благополучно водворен в приготовленный для

него саркофаг, случилось непредвиденное. Новый пленник отказался вступать в

контакт с экспериментаторами. Он, -- свидетельствовала запись в лабораторном

журнале, -- "не вышел на связь". Как ни трудился Притт у своего биотрона,

какие только варианты ни испробовал, "алтарь сатаны" оставался бессильным,

ничем не мог ему помочь. А между тем, все свидетельствовало о том, что мозг

не погиб. Электрическая активность его оставалась достаточно высокой, не

говоря уж о прочих физиологических функциях, которые поддерживались

безукоризненно.

Мозг принадлежал тридцатидвухлетнему специалисту по эргономике* и

поэтому был особенно дорог. Мистер Майкл приложил все свои недюжинные

способности, чтобы достать, и притом без шума, мозг именно такого профиля. В

будущем ему предназначалась роль управляющего металлургическим комплексом.

Дабы ученые "напрасно не волновались", мистер Майкл по специальному

указанию Босса объяснил им, что человек этот -- убийца своей жены,

приговорен к газовой камере, что перед казнью согласился продать свой мозг

Корпорации.

* Инженерная психология, наука об управлении производством.

И в доказательство директор Научного центра показал это завещание

приговоренного, скрепленное подписью и печатью нотариуса.

На стол им подали уже подготовленное к операции тело незнакомца под

глубоким наркозом. А когда они покончили с ним, тело увезли, как им сказали,

в тюрьму, где должны были совершить казнь приговоренного и погребение.

Мистер Майкл предупредил Притта, что сразу же после пробуждения мозга

тот должен, используя "ГЭМ", разрушить личность этого человека, не вступая

ни в какие разговоры с осужденным.

-- По существу-то казнили его мы, -- заметил мно- гозначительно

Альберт, когда все они собрались у кофейного автомата в комнате отдыха.

Наступило тягостное молчание. У Притта готово было сорваться резкое

возражение, но оно застряло где-то в горле. Ему вдруг остро захотелось

услышать мнение своих соратников, с которыми делил он всю тяжесть моральной

ответственности за столь ужасные эсперименты.

Пол отодвинул недопитую чашку. Контрастней обозначилась густая сеть

морщин на его лбу. Угрюмо, словно шары из-под языка выкатывая, он сказал:

-- Его все равно бы... умертвили.

-- Значит, палачи -- мы? -- быстро парировал Альберт с какой-то

сатанинской усмешкой.

-- Как ни парадоксально, но мы и убили его, и спасли от небытия...

-- Верно, Макс! -- не выдержал Притт.-- В тебе говорит диалектик.

Исследователя всегда обуревают противоречивые чувства. А тем более, когда он

идет по лезвию бритвы: направо -- живое, налево -- неживое царство

природы...

-- Если бы я оказался случайным слушателем вашей лекции, я решил бы,

что здесь сидят философы, а не бионики,-- съязвил Альберт. -- Только,

простите, не понимаю, зачем напускать столько тумана на совершенно ясное

дело. Чтобы оправдаться перед судом своей совести?

-- Зачем тогда вы работаете с нами? Или живые мозги можно брать у

мертвецов? -- крикнул Пол, и чувствовалось, что в возбуждение он входил с

явным облегчением, ибо лучше сердиться, нежели пребывать в растерянности...

-- Согласен. Но вы уверены, что завтра кому-то не потребуется ваш мозг,

Пол? Сегодня охотятся за инженером-эргономиком, а завтра решат, что выгоднее

иметь дело с нашими управляемыми мозгами, чем с нами, критически мыслящими

личностями...

-- Перестаньте, Альберт, -- устало сказал Притт. Ему стало нехорошо.

Видно, сказывалось напряжение последних дней, неудача на биотроне, а тут еще

и эти разговоры. Макс испуганно подал ему стакан холодной содовой. Все

приумолкли, заметив меловую бледность на лице своего руководителя и то, как

дрожит стакан в его руке.

Отпив несколько глотков, он медленно опустил стакан на поднос,

задумчиво покрутил его в пальцах, глубоко вздохнул и сказал:

-- Зачем нам ссориться? Мы -- люди науки. Разве не вольны мы бросить

немедленно это дело, если считаем его противным своей совести?.. Альберт в

чем-то прав. И я, пожалуй, понимаю его. Он молод, и моральная ноша ему

кажется тяжелее всех. Вот он и стонет... Да, согласен, нашими трудами могут

по-своему воспользоваться боссы. Только не надо так пугаться. Вспомните,

разве не всегда так было? Величайшие открытия человеческого ума пытались в

первую очередь использовать против человека. Но всегда разум побеждал. И я

верю: разум снова возобладает над корыстью...

Мало-помалу с лица его сходила бледность, речь оживлялась тем

вдохновением, какое присуще любому подвижнику науки. Притт относился к таким

людям, у которых отними любимое дело -- и завтра человека не станет. Говорил

он спокойно, но за этим спокойствием угадывалась страстность борца,

отстаивающего свое кровное. Оттого, может, и появилась в его речи некоторая

высокопарность -- сестра пафоса.

-- Мы стоим на пороге великого открытия. Оно указывает путь к

бессмертию человека, дает ему еще одно огромное преимущество в извечной

борьбе с природой, в познании бесконечной материи...

Этому вдохновению и Альберт внимал послушно. Искренность пафоса

большого ученого, возвышенность его мечты заворожили молодого бунтаря не

меньше, чем его коллег.

-- Так разве мы не можем пойти на известные жертвы? Какая же наука --