Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце

• Название: Том 1. Подводное солнце
• Автор: Александр Казанцев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1977

В первый том Сочинений писателя-фантаста Александра Казанцева вошли роман-мечта «Подводное солнце» (Мол Северный) и повесть «Лунная дорога». Роман рассказывает о строительстве ледяного мола вдоль берегов нашей страны, предохраняющего северные моря от замерзания, благодаря чему становится возможной круглогодичная навигация. В повести «Лунная дорога» описана совместная работа советских и американских космонавтов на Луне. Смелое социальное и техническое прогнозирование, увлекательные сюжеты сделали эти произведения широкоизвестными в Советском Союзе и за рубежом.

Иллюстрации художника Ю. Г. Макарова.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

– Обиделся! – сказал Алексей и, не удержавшись, расплылся в улыбке. – Конечно, обиделся… так же обиделся, как если бы ты не пришел на мои похороны.

– Странные шутки.

– А признайся, Федя, ты ведь считал уже, что проект ледяного мола надо хоронить?

Федор молча пожал плечами.

– Так знай же!.. Нет, лучше… Бери, читай! Алексей с торжествующим видом протянул Федору бланк радиограммы с острова Врангеля.

Федор думал о Жене, о ее желании во что бы то ни стало помочь осуществлению увлекшей ее мечты. Он облегченно вздохнул. Все его подозрения об отношениях Жени и Алексея были напрасны. И он искренне возмутился за Женю, возмутился пренебрежительным отношением Алексея к чужим мыслям. Федор взял радиограмму и пробежал ее глазами.

Алексей предвкушал радость друга по поводу воскресшей идеи.

– Теперь это уже не только моя идея. Она принадлежит всей Арктике, – сияя, говорил он.

Глава тринадцатая. Всегда вперед!

Федор положил бумажку перед Алексеем на стол и откашлялся.

Алексей удивленно смотрел на его скованное лицо. В чем дело? Не слишком ли близко к сердцу принял он какие-то мысли о трубах?

Федор неожиданно встал. Алексей сидя смотрел на него снизу вверх. Он видел склоненное нахмурившееся лицо друга.

– Слушай, Алексей… Легко относишься. Слишком легко…

– Что ты имеешь в виду?

– Все на свете. К дружбе легко относишься. К такому человеку, как Женя. – Федор помолчал. – К чужим мыслям. К своему замыслу, наконец!

– Объяснись, – потребовал Алексей, сделавшись сразу серьезным.

Скажу только о твоем замысле. Нелепо думать, будто под лед можно спускать трубы.

– То есть как это нелепо?! – вспылил Алексей. – Я две ночи не спал, считал… Вот, смотри! – он схватил руками ворох бумаг и положил его на стол перед стоящим Федором. Письмо скользнуло на пол.

Федор резким движением отодвинул бумаги.

– Лед Арктики всегда движется, дрейфует. Спустишь трубы под лед. Сооружение еще не замерзнет, лед сдвинется, вырвет трубы из дна. Плотина погибнет раньше, чем появится. Полярники с острова Врангеля не учли этого. Инженер обязан был учесть.

Алексей вскочил. Друзья молча смотрели друг на друга. Рука Алексея потянулась к ставшему влажным лбу, но остановилась на полпути и стала аккуратно складывать бумаги, прибирая на столе.

Федор первым заговорил:

– Прости, мягче надо было.

– Нет, зачем же?.. Капитан ушел.

Алексей оделся и вышел на палубу. Ледяное спокойствие овладело им. Он прогуливался, улыбаясь всем встречным и насвистывая что-то под нос. Всем могло показаться, что он очень весел, получив письмо.

Новый удар Алексей воспринимал уже не так, как первые. Он не согнулся, хотя внутри ощущал пустоту. Не было ни мысли, ни отчаяния, даже досады не было. Просто пустота, и ничего больше.

Конечно, Федор был прав! Лед движется. Вот сейчас около корабля лед… Разве он тоже движется? Нет, это лед припая… его не оторвал даже зимний дрейф льдов, как сказал Федор при подходе к острову. Ах, если бы лед всегда мог бы так же стоять, как стоит он около острова Ледникового!

Заложив руки за спину, Алексей гулял по палубе.

На корабле начиналась обычная суета перед поднятием якоря. Федор спешил отойти от ледника, пока очередной айсберг не оторвался и не погубил корабль.

«Как он все учитывает, как много знает! Знает, чего надо опасаться, когда рискнуть… Федор, Федор!..

Как я мог так увлечься и не заметить очевидного. У шахматистов это называется прозевать ферзя, или мат в один ход. Даже у чемпиона мира случается „шахматная слепота“. Любопытный случай „технической слепоты“! Учесть все сложнейшие технические тонкости, забыть лишь про дрейф льдов.

Дрейф льдов! Сколько он читал об этом дрейфе льдов. На него просто нашло затмение. Да и не только на него. На дядю Сашу тоже! Слишком уж им обоим хотелось, чтобы идея ледяного мола была спасена! Слишком уж они хотели поверить в предложение полярников с острова Врангеля!»

Конечно, если бы мысль о замораживании мола зимой, со льда, пришла еще в Москве, то Алексей мог бы посоветоваться с учеными и сразу обнаружить все трудности. Но сейчас, когда предложение о зимнем замораживании возникло так внезапно, Алексей был застигнут им врасплох, не рассмотрел его как проектант со всех сторон.

«Дрейф льдов… Еще Кропоткин, изучая движение льдов, указал местонахождение островов, на которые много лет спустя наткнулись австрийцы на беспомощно дрейфовавшем корабле. Напрасно назвали они их Землей Франца Иосифа. Советский профессор Визе, изучая дрейф корабля „Св. Анна“, указал точное местонахождение острова, названного впоследствии его именем. Значит, острова меняют направление дрейфа льдов. Но как призвать на помощь острова, если трасса мола проходит вдали от них?»

Мозг Алексея напряженно работал. Карцев и теперь не разоружился, не сдался, не сложил руки, хотя, казалось бы, приговор Федора, ясный и беспощадный, не оставлял никаких надежд. Корабль отошел от ледника. Смутные мысли бродили в голове Алексея. По отклонению дрейфа льдов люди узнавали о существовании островов… Если бы внезапно появились острова… они бы отклонили дрейф льдов! Да! Конечно, отклонили бы! Все это надо продумать!

Как приятно дует ветер! Пусть дует сильнее. Сейчас Федор снова будет ломать льдины. Вот если бы так же можно было бы ломать препятствия! Два препятствия казались неодолимыми. Однако нашлись опровержения. Но что можно поделать с движущимся океаном льда? Как будто ничего…

Но все-таки?..

«Вот если бы не было дымки снежного заряда перед глазами… решение было бы найдено. Кого бы спросить? К кому обратиться? И нет Жени!..»

Перед Алексеем в белой сетке метели вырос радист в щегольском кителе.

– Товарищ Карцев, вам радиограммы от товарища Петрова и от товарища Ходова.

«Но почему же и от Ходова? Ах да!.. Все понятно. Он опровергает предложение полярников с острова Врангеля. Можно отложить, не читать. И так все ясно. Что пишет дядя Саша?»

Руки дрожали у Алексея, когда он раскрывал аккуратно сложенный бланк.

Снежный заряд пролетел. От низкого солнца по палубе протянулась длинная тень мачты. Алексей вышел на солнечный свет.

«Рад, что такой человек, как Василий Васильевич Ходов, хочет принять участие в строительстве мола…»

«Что такое? Почему принять участие в строительстве? Разве строительство возможно?»

Не дочитав первую радиограмму, Алексей развернул вторую:

«Опускать трубы с дрейфующего льда, как предложили с острова Врангеля, нельзя. Но если летом создать на трассе мола искусственные острова…»

Алексей перескакивал со строчки на строчку.

Ходов предлагал искусственно заморозить ледяные быки будущего сооружения с таким расчетом, чтобы неподвижные припаи льда, которые образовались бы вокруг каждого из них, сомкнулись.

Но ведь и Алексей думал о чем-то близком к этому. Ведь и он думал об островах, вокруг которых образуется припай. Василий Васильевич, используя мысль Алексея об искусственном замораживании ледяного монолита, предлагал заморозить искусственно не весь мол, а только отдельные островки, между которыми зимой спустить под лед трубы и, не тратя энергии, за счет холода Арктики, как предложили полярники, заморозить остальную часть сооружения.

«…Готов принять участие в этом грандиозном строительстве. Желаю успеха. Ходов».

Алексей перечитывал радиограмму. Ходов казался совсем иным. Вот она – протянутая рука. Они, два инженера, думали об одном и том же… Но он, Алексей, еще не пришел к окончательному решению. У Ходова больше опыта, больше знаний… И он, опровергавший строительство в самой его основе, теперь отказывается от своего мнения, поправляет и себя, и Алексея, и полярников… Наконец, предлагает свое участие, помощь… Вот так должен поступать настоящий человек… Как был прав Федор, настояв на поездке в Арктику. Здесь, в Арктике, замечательная школа. Школа, которая учит побеждать!

Алексей поднялся на мостик. Там стоял Терехов. Ветер развевал полы его плаща, надетого поверх куртки. Прищурив глаза, Федор смотрел на сверкающее в лучах солнца ледяное поле.

Видя ледяной хаос, преградивший кораблю путь, Алексей замер в невольном восхищении.

Словно прошедшие недавно великаны набросали здесь эти гигантские заснеженные глыбы, переворошили льды, взломали поля, вспучили их зубчатыми хребтами, через которые немыслимо было даже и думать пробиться. Весь этот первобытный хаос ледяных глыб сверкал на солнце миллионами отполированных граней, рождающих несчетные радуги. Слепя глаза, он горел голубыми и зелеными искрами, фиолетовыми огнями и рубиновыми звездами.

И, подобно Федору, Алексей стоял, широко расставив ноги, прищуря глаза, словно выбирая, как и капитан, верный путь своему кораблю.