Сергей Кречетов - Четыре туберозы

• Название: Четыре туберозы
• Автор: Сергей Кречетов
• Издательство: Аграф
• Жанр: Драматургия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7784-0453-3

Молодой исследователь Николай Носов собрал в своей книге произведения четырех «минорных» авторов Серебряного века — Сергея Соколова, Нины Петровской, Александра Ланга и Иоганнеса фон Гюнтера. Они входили в круг общения В. Я. Брюсова, Андрея Белого, К. Д. Бальмонта, В. Ф. Ходасевича. На фоне знаменитых современников эти авторы оказались в тени, к их текстам фактически не возвращались уже более столетия. Составитель посвящает каждому автору обстоятельный биографический очерк, обнажая искания своих героев на фоне эпохи. Сделана попытка понять мистическую, иррациональную, метафизическую составляющую их творчества. Рассказы, стихи, поэмы, драмы, печатавшиеся в самом начале XX века, вновь становятся фактом русской литературы.

---

КУРАНТЫ

(Из английских мотивов)

Дрогнула чуткая мгла.
Со старой башни
Кидают колокола
Зов всегдашний.

Белых птиц полоса
Вдоль тёмных склонов, —
Летят, подняв паруса,
Чёлны звонов.

Воздух в полях пустых
Дрожит, певучий,
Плывёт колокольный стих
Вместе с тучей.

ПРОСТАЯ ПЕСЕНКА

Лесов пылающий наряд,
В осеннем золоте мой сад.
«Quand les lilas refleuriront,
Dans cette allée nous reviendrons»[105].

Так ты сказала, уходя.
Любовь — крылатое дитя.
Безумец тот, кто предан ей,
Но я был предан тем сильней.

И я твердил: кто любит, верь!
Пусть бьётся вьюга в нашу дверь,
Я каждый вечер буду рад
С надеждой провожать закат.

И тщетно в пляске круговой
Зима металась над землёй.
Под снежным саваном земли
Цветы мне счастье берегли.

Пришла весна. Цветёт сирень,
Томительно идёт мой день.
Всё ждёт тебя в моём саду,
И дни, и ночи — как в бреду.

И снова осень… Я один
Меж облетающих куртин.
«Quand les lilas refleuriront,
Dans cette allée nous reviendrons».

ПАЛАЧ

«Кто знает, сколько скуки
В искусстве палача».

Ф. Сологуб

Меня боятся дети
И прочь бегут крича.
Поймёт ли кто на свете
Загадку палача?

Презревши жизни тину,
Храня любовь одну,
Люблю я гильотину,
Как верную жену.

Моей покорна власти,
Она моя всегда,
Превыше всякой страсти
Её стальное «да».

Казнённых мною лица
Мне помнятся едва.
Зачем же стала сниться
Одна мне голова?

Встают в час утра белый,
Сквозь сон моей тоски,
Коса, как колос спелый,
Глаза, как васильки.

Зовёт, молчит и манит…
И каплет, каплет кровь.
Ужели смерть обманет
Прозревшую любовь?

Наутро над собою
Обрушу за неё
Уверенной рукою
Тугое лезвиё.

И сталь со звоном ляжет,
Спокойна и светла,
И в смерти тесно свяжет,
Что в жизни развела.

ТРОЙКА

Хорошо ль тебе, подруга?
Скрылись дальние огни,
Белой птицей вьётся вьюга,
В белом поле мы одни.

Всё забудь, что нам пророчат.
Где начала, где концы?
Верь тому, о чём рокочут,
Задыхаясь, бубенцы.

Крепче, ближе… Губы, губы…
Где-то в искрах облака.
Под мехами чёрной шубы
Обжигается рука.

Белых волн, во мглу летящих,
В небо бьётся торжество.
Кроме глаз, в глаза глядящих,
Никого и ничего.

В мире душно, в мире тесно,
Мира сломлен тонкий лёд.
Через вихри, через бездны
Тройка бешено несёт.

С мигом вечность обвенчалась.
Так… Ещё… Целуй больней.
Расступайся, древний Хаос,
Укачай своих детей.

НА ДАЛЬНЕМ БЕРЕГУ

Что я вижу? — Мшистые кочевья.
Что я слышу? — Рыканье медвежье.
Не звенит поутру песня девья,
Не скрипит весло у побережья.

Только гривы тёмных волн на море
Идут нескончаемым дозором,
Да в тумане багровеют зори,
Зажигают рёбра дальним горам.

Я один с рассвета до заката,
Я один с заката до рассвета,
Жизнь — как будто бы одна утрата,
Жизнь как будто бы давно пропета.

Только нет! Не сдамся так легко я,
Я не сторож у морского поля.
Не сильней ли моря, скал и зноя
Бешенством отточенная воля!

Я гляжу на волны равнодушно.
Не шуметь вам у моей могилы!
Нити жизни только мне послушны,
Захочу, — и будут снова силы.

Жил, как воин, и умру, как воин,
Не лежать мне, как доске на мелях.
Что там? Парус… Сердце, я спокоен.
Вечером покину этот берег.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ЖЕНИХ

Neuille sur Seine

В Светлый праздник домой возвращался
Поздней ночью к невесте жених.
Он из церкви шёл и смеялся
С толпою друзей молодых.

Уронил на дорогу колечко,
И другая его подняла.
Задрожала в руке её свечка,
А сердце шепнула: нашла.

И всю жизнь, обручённая Богом
Тебе, неизвестный жених,
Прожила в спокойствии строгом,
Далека от страстей земных.

И когда она умирала,
То колечко с руки сняла,
Поглядела, ничего не сказала
И, закрыв лицо, умерла.

КОБРА

Н. С. Анерт

Я кобра и жила в развалинах,
В песке сверкала чешуя.
На свете много мной ужаленных,
Хоть я и добрая змея.

Вот так всегда! Придут и тянутся,
И дразнят прутиком меня.
Моя ль вина, что вмиг обманутся,
Что жало кобры — из огня?

Бывало, в смертной неизбежности
Они бегут, крича, к домам.
Я предаюсь в печальной нежности
Моим задумчивым мечтам.

Не странна ль ты, судьба змеиная!
Сперва манить, потом убить…
И гну с приветливостью спину я,
Как позолоченную нить.

И вот однажды, кобра малая,
Я у ручья ползла на мель,
Как вдруг за лесом услыхала я
Чужую дальнюю свирель.

Те звуки были так знакомые,
Хоть не слыхала раньше их,
И уползла на них от дома я,
От камней давних и родных.

И сбылся жребий, мне назначенный,
Живу в тюрьме из тростника.
Не жаль свободы мне утраченной,
Не жаль горячего песка.

О, только б вновь, как цепь узорная,
Под сладостный свирели звук,
Могла обвиться, вся покорная,
Вокруг его спокойных рук.

ТРИ ОГНЯ

Над морем пламень догорал,
И был закат безумно-ал,
И медленно вечерний час
                  Угас.

В пустыне дальней паладин
Сражён был местью сарацин.
Был ветром принят тихий глас,
                  Угас.

И в тот же миг в стране другой
Охвачен замок был бедой.
Навек огонь прекрасных глаз
                  Угас.

И три огня в один слились
И тёмным небом пронеслись.
Вот свет блеснул в последний раз,
                  Угас.

II. О НЕЙ

ТЁРН И МЕЧ

Над ширью Русския Державы,
В блистанье исполинских крыл
Века назад орёл двуглавый
Могучим взлётом воспарил.

                  В грозе и славе неизменный,
                  Сиял его суровый лик,
                  И внятен был для всей вселенной
                  Его торжественный язык.

Но час пришёл неумолимый,
Разъялось пропасти жерло,
В последний раз в багряном дыме
Мелькнуло гордое крыло.

                  Крушились стены вековые,
                  И хохотал, ликуя, ад,
                  И там, где высилась Россия,
                  Лишь вихри пламени гудят.

                  Но в высях к Горнему Престолу
                  Взывают: «Господи, спаси!»,
                  Склоняясь к гибнущему долу,
                  Угодники Святой Руси.

Пора придёт! Орёл двуглавый
Небесным блеском осиян,
Вскрылит из бездны с новой славой
На изумленье чуждых стран.

                  Орёл России из могилы
                  Вспарит грядущее возжечь,
                  Но знак страдания и силы
                  В державных лапах — тёрн и меч.

ИЗГНАННИК