Нина Воронель - Глазами Лолиты

• Название: Глазами Лолиты
• Автор: Нина Воронель
• Издательство: Исрадон
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94467-069-4

«Роман „Глазами Лолиты“ занимает особое место и в творчестве Нины Воронель, и в современной русской литературе. Новая проза о Лолите — другая, не набоковская. Нина Воронель смотрит на драматургию неравных отношений зрелого мужчины и девочки-подростка не глазами сжигаемого страстями Гумберта Гумберта (в романе — Юджина), а глазами вовлеченной в круговерть взрослых любовных коллизий Светки-нимфетки.»

Евгений Бень, «Информпространство». Москва.

---

Кто мне поверит, что моя мать окончательно сбрендила из-за своего Юджина, что она просыпается с мыслью о нем и целый день только о нем и думает. Она ни за что не решилась бы покинуть свой пост у телефона ради какого-то собрания, ведь она вообще перестала выходить из дому, постоянно ожидая звонка из Нью-Йорка. Конечно, ей приходилось давать уроки для заработка, но она прикинулась больной, чтобы ученики приходили к ней домой. Из-за них моя жизнь стала невыносимой — они часами выколачивали отвратительные громкие звуки из нашего потрепанного рояля, и спрятаться от них было некуда.

Оставалось одно утешение — дружба с Иланом. Дружить с ним было куда интересней, чем с Лилькой и Анат, он гораздо больше знал и не завидовал мне из-за разных глупостей. Зато он был очень ревнивый, и я не могла ему рассказать, как Юджин поцеловал меня в зеленом туннеле, — он бы мне этого не простил. А сам он то и дело норовил поцеловать меня в шею или запустить руку мне за пазуху. Я за это на него не сердилась, я просто шлепала его по руке и он отпускал меня до следующего раза.

Но однажды Юджин позвонил, именно тогда, когда Инес пришлось уйти, потому что Мики устроил ей очередной концерт. Как назло, именно тогда Илан воспользовался ее отсутствием и приперся ко мне со своими поцелуями. Вообще-то мне с ним было весело — он гонялся за мной по всей квартире, а я довольно ловко от него удирала. Мы успели повалить пару стульев и разбить любимую голубую вазу Инес, как вдруг зазвонил телефон. Я на бегу схватила трубку и услыхала голос Юджина:

«Привет, Светка! Наконец-то я попал на тебя!». «Привет!», — протянула я неуверенно, смутно припоминая, как в Чотокве я сдуру целые дни бегала за ним. Он на расстоянии расслышал мою неуверенность:

«Ты что, не узнаешь меня? Это я, Юджин!»

«Почему не узнаю? Узнаю, конечно, только мамы нет дома».

«Ну и Бог с ней! Расскажи о себе, я по тебе соскучился».

Пока я думала, что рассказать ему о себе, Илан подкрался сзади и облапил меня изо всех сил. Я завопила и попыталась пнуть его ногой, но он был гораздо сильней, он зажал коленями мою ногу в сандалии и зарылся носом мне в шею. Тогда я стукнула его трубкой по голове и чуть не упала.

«Что там за шум? — обеспокоился Юджин. — С тобой что-то случилось?».

Тут я, наконец, вырвалась от Илана и забормотала в трубку:

«У меня здесь собака. Она тащит меня к двери, хочет, чтобы я ее вывела погулять».

«Я и не знал, что у вас есть собака…».

Илан опять двинулся на меня, и мне пришлось отскочить от него подальше:

«Это не наша, а соседская. Соседка ушла на концерт и попросила меня вывести ее собаку».

«Большая собака?», — спросил Юджин. По-моему, он мне не поверил.

«Немецкая овчарка, — лихо сочинила я. — Так что мне надо бежать, а то она меня сейчас загрызет или написает большую лужу».

Я торопливо положила трубку, как раз вовремя, чтобы выставить локти навстречу разбушевавшемуся Илану. Он схватил меня за локти и притянул к себе — ему было обидно, что он не понял ни слова из моего разговора с Юджином:

«Кто это был? Я слышал мужской голос».

Мне только не хватало, чтобы он приревновал меня к Юджину:

«Это был мамин жених. Он звонил из Нью-Йорка».

«Что-то ты врешь, Ора! Ты стала сама не своя, когда с ним говорила!».

Я стала сама не своя? Вот уж нет!

«Просто мне было неловко. Ведь ты все время не давал мне разговаривать нормально!».

«Я думал, тебе это приятно, — надулся Илан. — Если тебе неприятно, я могу уйти».

И направился к выходу. Нужно было его удержать, но я совершенно неожиданно представила себе, как Юджин смотрел мне вслед в сиреневом тоннеле, и мне захотелось, чтобы Илан ушел и не мешал мне вспоминать мои приключения в Чотокве, которые я почти забыла. Я притворно вздохнула и сказала:

«Тебе и вправду пора. А то с минуты на минуту явится мама и начнет приставать, что мы тут делали и почему разбили ее любимую вазу. А так я тут уберу и чего-нибудь ей навру».

Илан сильно огорчился — он был уверен, что я буду его удерживать, но вид голубых черепков на полу его почти убедил. Он было отворил дверь и вышел, но вдруг обернулся, уже на лестничной площадке, и погрозил мне пальцем:

«И все-таки у тебя с этим маминым женихом что-то не ладно. Не вздумай завести с ним роман!».

«Ты с ума сошел! Он же старый-престарый!», — отмахнулась я и поскорей захлопнула дверь, чтобы он не увидел выражения моего лица.

5

Приезд Юджина перевернул нашу жизнь вверх дном. Начать с того, что он приехал не по-людски, во всяком случае, так объявила нам Габи.

Бедная Инес так готовилась к его приезду! Она все запланировала заранее — какой изысканный обед она приготовит, какое платье наденет и как поедет в аэропорт его встречать. Но Юджин нарушил все ее планы самым восхитительным образом.

Когда он последний раз говорил с Инес по телефону, он намекнул, что приедет очень скоро — вот-вот. Так и сказал: вот-вот. И после этого исчез. Инес ждала-ждала его звонка с датой приезда и номером рейса, но телефон упорно молчал целую неделю. Через неделю Инес подавила свою девичью гордость — именно так она сказала Габи: «девичью гордость», я чуть не лопнула от смеха! — и сама ему позвонила.

Телефон долго не отвечал, а потом вступил механический голос и сообщил, что он отключен. Инес не поверила своим ушам — что значит «отключен»? Где же теперь искать пропавшего Юджина? И срочно вызвала Габи, на английский которой она полагалась больше, чем на свой. Габи внимательно выслушала короткую американскую речь голоса и подтвердила, что телефон и впрямь отключен.

И тут у Инес окончательно поехала крыша. Она залегла в постель носом к стене, отменила всех учеников и объявила голодовку. Поскольку Габи решительно отказалась принимать участие в этом безумии — так она назвала поведение Инес, — получалось, что голодовку она объявила мне. Срок голодовки не был обозначен, прошло два дня и никакой перемены не намечалось. Я вернулась из школы и заглянула в холодильник, там было совершенно пусто. Это было черти что — я ведь голодовки не объявляла, и мне по-прежнему хотелось есть, даже если Юджин от нас сбежал.

Нужно было действовать. Я вытащила у Инес из сумки пятьдесят шекелей — деньги она, слава Богу, не выбросила, а ведь могла! — и отправилась за продуктами. Я взяла сумку на колесиках и пошла мимо автобусной станции к привокзальному рынку.

Хотя уже кончался октябрь, было все еще жарко. И тут мне было видение, может, от жары, может, просто так, а может, от голода! Да, да, именно видение — я вычитала это выражение в книге про одну французскую девушку, которой было видение, чтобы она спасла Францию от врагов. А мне было видение, чтобы я спасла Инес, — задача, конечно, не такая грандиозная, но все-таки гуманитарная, если я правильно употребляю это слово.

Видение случилось, когда я завернула за угол на улицу Левински. Я остановилась у светофора, чтобы переждать поток автобусов, и вдруг на противоположной стороне увидела Юджина. В грязном картузе и рваной рубахе он сидел на грязном тротуаре среди ларьков с орешками, а рядом с ним стояла тарелка с разноцветными монетами, серебряными и медными. Наверно, это было видение, иначе я бы не могла на таком расстоянии рассмотреть монеты в тарелке.

Я ахнула и рванула на ту сторону. Я так стремительно туда бросилась, что чуть не попала под огромный междугородный автобус, сворачивающий к автобусной станции. Автобус истошно загудел и шарахнулся вбок, другие автобусы тоже загудели и остановились. Я хотела юркнуть между ними на противоположную сторону, но вовремя заметила, что на меня надвигается полицейская девушка в пилотке и голубой рубашке.

Я попятилась, стала столбом возле светофора и уставилась в глаза полицейской девушки самыми честными глазами, какие только могла изобразить. Она отвернулась от меня и прошла мимо. Когда автобусы проехали и зажегся зеленый свет, никакого Юджина среди ларьков уже не было. Там сидел с тарелкой мордатый мужик в бухарской тюбетейке, нисколько на Юджина не похожий.

Когда я с трудом втащила сумку с продуктами вверх по лестнице, обдумывая, как получше приготовить курицу, в квартире было тихо. Я заглянула в комнату Инес, она лежала с закрытыми глазами в той же позе, в какой я ее оставила. Я решила не мудрить, а просто сварить курицу в кастрюле, добавив туда картошки и морковки, в надежде, что получится вполне съедобный суп.

Взгромоздив кастрюлю с курицей на плиту, я опять вошла к Инес и сообщила — не ей, а куда-то в пространство:

«Представь, я только что видела Юджина». Она так и подскочила:

«Где? Где ты его видела?».

«На нашем рынке. Он сидел возле ларька с орешками и просил милостыню».

«Что ты мелешь? С какой стати Юджин будет просить милостыню?».

«А почему бы нет? Он и в Чотокве…» — начала было я и прикусила язык, ведь это была наша с ним тайна!