Владислав Изотов - Гражданин 19f

• Название: Гражданин 19f
• Автор: Владислав Изотов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

«Гражданин 19F» — первая законченная авторская повесть, открывающая большой цикл так называемой вымышленной вселенной «Объединенной Федеративной Системы» (ОФС). Это произведение можно назвать «большим прологом», открывающим читателю чуждый мир далекого будущего; мир, где постчеловечество, несмотря на тернии спирали развития и гнёт вселенских законов, сумело прорубить дорогу в «большой» космос, научившись изменять саму топологию пространства — возведя сеть проходимых, стабильных «кротовых нор», известную как «Магистраль». Произведение написано от лица простого человека — мигранта, втянутого волей случая в водоворот интриг и подковерной грызни, царящей в обществе «сверхлюдей», обретших техническое бессмертие и телесное совершенство, но, к сожалению, не далеко ушедших от своих предков вида «Человек разумный» в плане сознания и устремлений. Это — своеобразный «ввод» в авторскую вселенную сквозь призму взглядов, не так сильно отличающихся от тех, что современны читателю «Атомного века», знакомство с вехами её устройства, основными фигурами и силами, что формируют (или формировали) мир ОФС таким, каким он стал к **84-му году. PS. «Гражданин» изначально планировался как повесть в трех частях; нынешняя итерация такового — это третья редакция «первой» части, оформившаяся как самостоятельное произведение после того, как автором был выбран иной подход к написанию цикла. Серия в целом посвящена описанию цивилизации, которая освоила «сверхсветовые» межзвездные перелеты в том виде, который она, гипотетически, может принять; цивилизации, оперирующей энергиями значительно превосходящими удельную мощность наблюдаемых астрономических объектов. Цивилизации, давно ушедшей от использования кинетического вооружение (ровно как и вооружения направленной энергии). Сверхсистемы, способной создавать «управляемую материю» Фейнмана с желаемыми свойствами синтезированных элементов. Структуры, чьи постквантовые ЭВМ способны обсчитывать больше операций в секунду, чем существует частиц в видимой Вселенной (благодаря множественности состояний элементарных частиц — т. н. «суперпозициям»). К сожалению, описывая миры, где «сверхсветовые» перемещения являются обыденной нормой, писатели «мягкой» научной фантастики зачастую «забывают» (если вообще имеют представление), какой уровень технологий (и развития общества) подразумевается «сам собой» в случае описания системы, способной «нарушать» или «обходить» фундаментальные законы мироздания. Данный проект, не подразумевая «инженерной» точности, описывает истинную межзвездную цивилизацию, при этом соблюдая законы известной последовательной логики и не нарушая фундаментальных законов физики, претендуя на статус «верхней границы» жесткой научной фантастики (где «нижняя граница» — это футурологические трактаты, аналитические труды). Тем не менее, «Гражданин» — это, прежде всего, социальная повесть. Ближайшим аналогом из классики мировой литературы можно назвать «1984» Дж. Оруэлла. Произведение изначально акцентирует внимание на наиболее «бытовых» вопросах организации общества далекого будущего, постепенно переходя к более глобальным — региональной и, в конечном счете, «Большой» политике Объединенной Системы. В данной повести, автор старался насколько возможно избегать «принципа всезнания писателя», подавая информацию ровно в таких количествах и с такой точки зрения, как её воспринимают представленные персонажи. В связи с этим, вырисовывающаяся картина порой может показаться противоречивой — ведь взгляд на одно и то же событие будет иметь столько же трактовок, сколько было соучастников. Поскольку искажение реальных фактов ведомственными и корпоративными СМИ является одной из актуальных тем, рассматриваемых в данном произведении, автор посчитал необходимым достижения подобного эффекта «обрывочности» подаваемой информации, и надеется, что это не смутит потенциального читателя. Приятного чтения! С уважение, В.Н. Изотов.

---

Конечно, Ким не был готов к такому повороту событий. Никто не был готов, даже Тинибу с его острым умом и широким доступом к ресурсам самоуправления. Для многих последние события стали шоком: Лео, Фердинанд, Чжень… Даже бедняжка Мэй, милая тихая девчонка двадцати лет, которой едва только оформили перевод — всех их не стало в одно мгновение. Для ОФС, даже её бывшей периферии — событие из ряда вон выходящее по всем критериям. По меркам Финикса — неотъемлемая часть суровой, но ежедневной реальности людей, которые борются за место под солнцем. В определённый момент лица бывших коллег и знакомых начинают просто мелькать перед глазами, превращаясь не более чем в мимолётные воспоминания без налёта скорби или трагизма; лишь когда уходят по настоящему дорогие люди, эти чувства возвращаются вновь. Ненадолго, так как быстро замещаются озлобленностью и презрением, в худшем случае — отчаянием, затем — отрешенностью. Все эти стадии Ким уже прошел, но в отличие от многих других, ему повезло: он смог «вернуться», спасти себя — пожалуй, в буквальном смысле. Отголоски не такого уж и далекого прошлого не пугали; возвращение в ОФС было бегством не от сурового, бесчеловечного мира доминионов, но бегством от безысходности. Нежелание подыхать как остальные, схватившись за единственную уцелевшую ниточку, ведущую к спасению. И теперь, как и прежде, не было ни растерянности, ни поглотившего «коллег» уныния, ни разочарования в мифической «системной стабильности». Скорее наоборот; в складывающейся ситуации Ким вновь ощутил себя в своей тарелке, в простых до безобразия обстоятельствах «мы их или они нас». Выходцу из Доминиона тяжело давался привычный для жителей Объединённой Системы ритм жизни, вся эта пресыщенность информацией, ежеминутное выуживание истины, неоднозначность суждений. Так, наверное, ощущали себя профессиональные солдаты в былые времена, когда на поле боя ещё требовалось участие человека. Возвращаясь домой, они далеко не сразу вливались в размеренный ход цивильной жизни, цепляясь за возможность вновь ощутить себя в ситуации опасной, неординарной; ситуации, требующей жестких но простых решений.

А ещё Ким в какие-то веки вспомнил о Боге. Соприкоснувшись вплотную с местными порядками, местной культурой и образом жизни, он начал понимать, почему так мало верующих осталось в Объединённой Системе. Это было целиком искусственное, развивающееся по заранее написанным законам общество, отвергавшее самим своим существованием мир вне себя. В таком обществе неизвестное, непознаваемое могло восприниматься лишь как угроза, но не иначе — и, как следствие, вызывало лишь страх и презрение. Странные люди… Как иначе можно было объяснить то, что раз за разом словно невидимая рука отводила Кима от почти неизбежной смерти? В охранке Финикса, в дни отчаяния после смерти матери и вот теперь, когда полегло четыре человека, не считая безопасников… Везение? Случайность? Слишком уж много таких «случайностей» за столь короткое время. Тем более, что погиб не кто-нибудь, а напарник, на чьём месте можно было оказаться проще простого. Далеко не самая приятная подробность, как ни крути.

Через открытые каналы «фаланги» прошел короткий сигнал извещения — «неоновцы» временно закрывали кластер сети для перенастройки протоколов безопасности (и, по всей вероятности, регистрации передаваемых самоуправленцами пакетов данных), после чего один за другим сегменты «потухли», уходя в черное ничто. Ощущение не из приятных. Для постоянно «подвешенных» в Сети на паре десятков каналов сотрудников Совета, похоже, резкая смена обстановки оказалась ещё болезненнее; среди кабинетов послышался ропот и приглушенные ругательства.

—..Удивительно, что они просто не поставили искин на серверах муниципалки. — хмыкнул раздраженно Кеннет, средних лет мужичок из отдела «S». Кен был во многом похож на Кима — начиная внешностью, и кончая таким же удачным избавлением от почти неизбежной гибели; буквально пары часов не хватило, чтобы тот заступил на дежурство, сменяя покойную Мэй. — …Ну или синтоида на худой конец: всяко лучше, чем возиться с человеком-оператором. Я понимаю, Нарии: этот-то проходимец избегает регламентируемого контроля, а федералы?..

— Да я вообще удивляюсь, что мы до сих пор тут делаем. — вздохнул Джеф, по привычке потирая виски большими пальцами — «неонка», как я посмотрю, прекрасно справляется со своими делами, над чем бы они там не работали. Тем более, вместе с «говнодавами» — вон их сколько понагнали.

«Говнодавами» или «говнодавцами» регионалы (да и муниципальщики в целом) частенько называли сотрудников внутренних войск и армейской службы безопасности ОФС, а порой и самих армейцев, хотя и реже, так как последних побаивались не меньше «керовцев».

— Мы для них — обуза. — подытожил Кеннет —..Мало того, что от наших ребят им пользы нет, так ведь ещё и проблемы создают. Тот же Сташевский, например — слышал же, как он запел при виде «неоновцев»?

— Да как же не слышал. Ну а что Сташевский? Ты же знаешь, этот мужик, он… Себе на уме. Такой же вояка, хоть и бывший. Разве что летун, а они с говнодавами и черноберетниками всегда на ножах были, ещё с Колониальной.

— С Вандерно же он как-то уживается…

— «Уживается»? — хохотнул Джефферсон, почесав жиденькие усики — …Да Томми бы его удавил как увидел, не будь он синтоидом. Не по тому, что летун, а потому, что садист и пиздобол редкостный. К тому же раски. Ну это так, прямо говоря. Ты ему смотри не взболтни, а то опять начнёт коники отмачивать — он это дело любит… Тебя, Ким, тоже касается. Люди здесь раздражительные, прямой речи вообще не воспринимают — это на будущее.

Ким пожал плечами.

— Да это я уже сам понял.

— Так вот о чём я… Сташевский то одно дело. Я о другом говорил, вообще о другом… Вы, может, слышали; группа Либермана из секции «N» нарвалась на серьёзную заварушку в комплексе «Шеридан медиа» около трёх часов назад. Наша безопаска-то быстро подоспела, «теневиков» вроде прижали; комплекс накрыли «колпаком» согласно стандартным процедурам, да без толку — уроды основательно экранировались, может даже индивидуальные средства защиты использовали, но, так или иначе, «нелеталка» их не положила. Несколько раз пытались проломить барьер, на месте и с патрульного синта, а всё как мёртвому припарки: у «теневиков», похоже, аппаратура вполне на уровне силовых служб. Может то боевики правозащитников, может «Локхидовцы» — хрен разберёшь. Куда уж нам, муниципалке, с этой бедой тягаться, это силовиков дело. Так вот, думали уже выбивать ублюдков «кваркодёром»…

— «Кваркодёром»?.. — переспросил Ким.

— Ну да, этот, как его… «Ониероморфер скалярного поля Дирака». Или что-то в этом роде, я тут не эксперт.

— Э-ээ…

— Это всё штучки безопасников, я далёк от таких вещей. Если интересно, можешь поглядеть через службу информподдержки. Ну, да не суть. В общем, только наши парни собрались зачищать комплекс, пришло распоряжение «керовцев» — ничего не предпринимать, быстро свернуть оцепление и очистить территорию. Интересно загнули, а?..

— Да, да, что-то такое я слышал — кивнул Кеннет.

— Вот… И всё, никакого шевеления. Ни Департамент, ни «говнодавцы» туда не сунулись. Странно, не? И это уже ни раз и не два повторяется. Людей снимают с точек, пересылают вообще черти-куда — за анклав, на промпустоши, на какое-то непонятное патрулирование, где можно обойтись группками простейших синтет-зондов.

— Так я и говорю: легче было б нахрен остановить всю деятельность регионального Совета, зачем это копошение? «Неонке» наши люди совершенно не нужны, у них своего персонала хватает — не считая грёбаного флота синтет. Причём специализированных машин, а не разного утиля, как у МСБА и муниципалки.

— То, что дело не в нехватке персонала, очевидно. Здесь что-то другое, но, пожалуй, свои мысли я придержу при себе.

Джефферсон покосился на мелькающие в коридорах тени офицеров Департамента, вызвав смешок собеседника.

— Пфф… Джеф, если им понадобится, из твоей головушки любые «мысли» выковыряют в два счета. Ты уже проходил скан на индоктринацию, кстати?

— Ну проходил…

— Так тем более. Давай колись, что там у тебя за «догадки».

Руководитель отдела «F» вздохнул, ещё раз глянув в дальний конец фойе.

— Кажется мне, весь этот сыр-бор с «оппонирующим элементом» товарищи из «неонки» сами и замутили. Вот смотри: как Виклс помер, система противовесов в федеральной иерархии приказала долго жить; и до него уже всё по швам трещало, теперь — и подавно. А Вест и до того по головам шел, вспомнить хотя бы резню на Марсе при первом Центрокоме. Сколько тогда людей полегло, а сколько было выслано из зоны Шварцкопфа?.. Вон, у Келли деда грохнули, когда…

— Да жив мой дед! — удивлённо поправил шефа Ким. —..До сих пор на Марсе сидит, кстати.