Владимир Шерстнев - Трагедия сорок первого. Документы и размышления

• Название: Трагедия сорок первого. Документы и размышления
• Автор: Владимир Шерстнев
• Издательство: Русич
• Жанр: Военная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-8138-0639-3

Трагическое начало Великой Отечественной войны до сих пор продолжает волновать историков. Как могло случиться такое? Почему Красная Армия, располагая значительными силами, все же потерпела поражение в приграничных сражениях 1941? Автор пытается найти ответы на эти вопросы, анализируя документы Генерального штаба, оперативные сводки и донесения, многие из которых публикуются впервые для широкого читателя.

---

Мои намерения заключаются в том, чтобы, цепляясь за каждый рубеж, не позволять противнику продвигаться вглубь. Фронт был растянут в нитку, сейчас эта нитка во многих местах прорвана…

Попов. Предупреждаю о прибытии к вам сегодня начальника артиллерии главкома… К вам сейчас вылетает и зам. командующего ВВС для руководства и объединения авиации, которая на вас будет работать. Сегодня вашей задачей является: использованием всех сил и средств остановить продвижение противника и контратаками, поддержанными авиацией, артиллерией и танками, восстановить положение. Кроме как ВВС, помочь не могу… У Пленкина много частей, не охваченных ударом противника. Оставив прикрытие на берегу реки Луга, их надо также использовать для нанесения контрударов. Также вы можете — и должны — подтянуть артиллерию более крупных калибров для того, чтобы разделаться с этой сравнительно небольшой группой танков.

Семашко. Имею вопрос. Откуда мне взять эту артиллерию крупных калибров? Она участвует вся в боях на участках Пленкина и Егорова (полковник, командир 2-й ДНО с 16.7.41 г.). Если не вся пехота Пленкина находится под ударами противника, то вся его пехота на всем фронте ведет бой и вывести ее из боя невозможно.

Попов. Отвечаю. Я именно и имел в виду артиллерию, участвующую в боях с закрытых позиций. Раз вы столкнулись с танками, которые не пробивает 76-мм пушка, следует минимум две батареи поставить на открытые позиции как повзводно, так и поорудийно — исключительно для борьбы с танками противника.

Семашко. Пленкин сейчас только сообщает: противник перегруппировал танки с его левого фланга. Главное направление стало Слепыко. Пленкин просит ввиду критического положения ЛПУ и 286-й сп отвести на северный берег реки Вруды…

Попов. ЛПУ уже на северном берегу реки Вруды, а 286-й, имеющий истребительные отряды, противотанковые гранаты и бутылки, должен драться с танками противника в лесу — тем паче не разрешается ему отходить за реку Вруду.

Товарищ Семашко! Наступил весьма ответственный для нас всех период борьбы. Мы должны добиться от нашего начсостава и войск устойчивости и борьбы не на жизнь, а на смерть. Заставьте всех политработников, ваших и дивизий, быть непосредственно в подразделениях, личным примером мужества поднимать боевой дух войск… Побольше командиров штабов также направить в войска. Надо сделать все для того, чтобы выполнить задачу отражения атаки противника. И восстановить положение. Мы требуем от вас, зная вас как старого, опытного и смелого командира, во что бы то ни стало выполнить боевую задачу и организовать людей на ее выполнение. Для помощи к вам выехал член Военного совета фронта Кузнецов. Желаем успехов. Жмем руки».

Через несколько часов комфронтом выехал на кингисеппский участок и сам. Но… Не только в штабе Северного фронта, но и в самой Ставке не догадывались еще, что происходящее на Лужском рубеже — не рядовое наступление.

Итак, 8 августа после интенсивной артиллерийской подготовки две танковые, одна моторизованная и одна пехотная дивизии 41-го моторизованного и 38-го армейского корпусов перешли в наступление с плацдармов Ивановского и Бол. Сабека.

На этот участок обороны Военный совет Северного фронта срочно направил сводные батальоны моряков, 14-ю артбригаду ПТО и танковый батальон Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования командного состава. Затем сюда же — 1-ю танковую дивизию (генерал-майор В.И. Баранов) и 1-ю гвардейскую (полковник И.М. Фролов) ополченческую дивизию. 10 августа противник нанес удар на лужско-ленинградском и новгородско-чудовском направлениях. 12 августа немцы прорвали оборону советских войск в районе Шимска, а 15 августа заняли Новгород. После этого немецкое командование бросило основные силы для развития наступления на Ленинград через Чудово. Для срыва этого удара командующий войсками Северо-западного фронта провел контрудар 34-й армией с рубежа р. Полисть в направлении Волох, имея в виду во взаимодействии с 48-й (генерал-лейтенант С.Д. Акимов) и 11-й (генерал-лейтенант В.И. Морозов) армиями окружить и уничтожить противника в районе Шимск — Сольцы — Старая Русса.

К исходу 14 августа советские войска продвинулись на 60 км, выйдя в район ст. Тулебля, охватили правый фланг старорусской группировки противника и создали угрозу удара в тыл немецких войск, вышедших в район Новгорода и Чудова. Это вынудило командующего группой армий «Север» спешно снять из-под Луги, из 56-го моторизованного корпуса Манштейна, одну моторизованную дивизию и с новгородского направления моторизованную дивизию СС «Мертвая голова» и направить их против 34-й армии. Кроме того, немецкое командование спешно начало переброску через Вильнюс на северо-западное направление из района Смоленска 39-го моторизованного корпуса в составе одной танковой и двух моторизованных дивизий. Этому корпусу, как писал Г. Гот, «предстояло выполнить основное желание Гитлера: захватить Ленинградский промышленный район и изолировать «цитадель большевизма» от Москвы».{334}

Ставка ВГК, предвидя такой сценарий, 17 августа издала директиву Главному командованию войск северо-западного направления «О необходимости освобождения Новгорода и защите Октябрьской железной дороги».

«Ленинград, Главкому Сев. Зап. Ворошилову.

Члену Военсовета Жданову.

Ставка считает, что наиболее опасным направлением продвижения противника является восточное направление в сторону Новгорода, Чудова, Малой Вишеры и дальше через реку Волхов. Если немцы будут иметь успех в этом направлении, то это будет обозначать обход Ленинграда с востока, перерыв связи между Ленинградом и Москвой и критическое положение Северного и Северо-западного фронтов. При этом вероятно, что немцы сомкнут здесь свой фронт с фронтом финнов в районе Олонца. Нам кажется, что Главком Сев. Зап. не видит этой смертельной опасности и поэтому не предпринимает никаких особых мер для ликвидации этой опасности. Ликвидировать эту опасность вполне возможно, так как у немцев сил здесь немного, а подброшенные нами на помощь новые три дивизии при умелом руководстве могли бы ликвидировать опасность. Ставка не может мириться с настроениями обреченности и невозможности предпринять решительные шаги, с разговорами о том, что уже все сделано и ничего больше сделать невозможно.

Ставка приказывает: Первое. Собрать в кулак часть действующих и подошедших дивизий и вышибить противника из Новгорода. Второе. Ни в коем случае не допускать перерезания Октябрьской железнодорожной линии и распространения противника на восточный берег Волхова, прочно удерживая за нами район Новгород — Чудово — Тосно.

И. Сталин В. Шапошников»{335}.

И все же войска Сев-Зап. фронта не только не развили первоначальный успех контрудара, но и не смогли отразить новый удар немецких войск, предпринятый 19 августа. К 25 августа они отошли за реку Ловать.

Причем отход 34-й армии происходил неорганизованно, она потеряла 60% техники. В изложении же Манштейна события с 18 августа развивались так: «К 18 августа нам удалось скрытно перебросить обе дивизии к западному флангу войск противника и, тщательно маскируясь, занять исходное положение. 19 августа утром началось наступление корпуса, явившееся, по-видимому, неожиданным для противника. Действительно, удалось, как и было задумано, сбить противника с позиций, нанеся ему удар во фланг, и во взаимодействии с вновь перешедшим в наступление 10-м ак в дальнейших боях нанести решительное поражение частям советской армии. 22 августа мы достигли реки Ловать юго-восточнее Старой Руссы… За эти дни корпус захватил 12000 пленных, 141 танк, 246 орудий. А также сотни пулеметов, автомашин и другие средства транспорта».{336}

48-я армия (генерал-лейтенант Акимов) в составе 70-й, 237-й стрелковых дивизий, 21-й танковой дивизии, 1-й дивизии народного ополчения с рядом других соединений и частей, не выдержав удара немецких войск, отходила к Чудову, Колпину. В начале сентября отошла в район Шлиссельбурга, войдя с 27 августа в состав Ленинградского фронта.

23 августа 1941 г. решением Верховного главнокомандования в командование Северо-западным фронтом вступил генерал-лейтенант П.А. Курочкин.{337}

А на стол Сталина в конце августа лег доклад начальника штаба северо-западного направления полковника Генерального штаба Карпухина о боевых действиях 34-й армии с 12 по 22 августа 1941 г., а также политдонесение политуправления Северо-западного фронта о состоянии частей армии.{338} Сталин наложил резолюцию: «Маленкову-Мехлису. Прошу разобраться».

Шапошникову он написал записку: «Тов. Шапошникову. Прошу дать проверенную справку о наших потерях при отступлении с района Старая Русса».{339}

На фронт выехала комиссия в составе: Булганин, Мех-лис и Мерецков. Первое донесение И.В. Сталину комиссия направила на следующий день после прибытия на Северо-западный фронт. Обстановку, сложившуюся здесь, члены комиссии оценили как «крайне неблагополучную». В результате прорыва немцев 8 сентября был захвачен Демянск, противник, продвигаясь на север, вышел в тылы 27, 34 и 11-й армий, возникла реальная угроза Валдаю и тылам новгородской оперативной группы. К тому же силы фронта были ослаблены: отмечались малочисленность большинства дивизий, отсутствие танковых батальонов. По мнению уполномоченных из Москвы, остро требовались хотя бы танковая бригада и три танковых батальона, одна свежая стрелковая дивизия.