Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

• Название: Пакт, изменивший ход истории
• Автор: Владимир Наджафов
• Издательство: Новый Хронограф
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-94881-243-4

Дважды на протяжении полувека — в 1939 и 1989 годах — международные последствия пакта о ненападении, заключенного между СССР и Германией 23 августа 1939 года, были наглядно-взрывными с последующим критическим ускорением хода событий и сменой де-факто вектора мировой политики. В первый раз — когда пакт, одномоментно и круто изменив баланс сил в Европе, укрепил Гитлера в решимости напасть на Польшу, что ознаменовало начало Второй мировой войны. Во второй раз наследие советско-германского пакта шумно сказалось в 1989-1991 годах после признания советской стороной — впервые, публично, на весь мир — факта подписания секретного протокола к пакту о «разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе» и объявления всех секретных договоренностей с Германией недействительными с момента их подписания. Это привело к еще одной структурной перестройке международных отношений, вызвав развал Советской империи и самого СССР.

В книге рассматриваются различные аспекты проблемы происхождения и природы Второй мировой войны с акцентом на фактор классово-имперской политики сталинского Советского Союза, включая как непосредственные, так и долгосрочные историко-геополитические последствия советско-германского пакта. Она основана на широкой документальной базе, в частности — на материалах архивов России и США.

---

Нельзя обойти вниманием два обстоятельства, которые в решающей мере способствовали Холодной войне, державшей в напряжении весь мир более четырех десятилетий.

Во-первых, то обстоятельство, что Холодная война возникла при жизни Сталина, который и в послевоенное время оставался ключевой фигурой в процессе принятия решений. Многие факты и документы не оставляют сомнений в том, что Сталин явно намеревался продолжить свою антикапиталистическую миссию, не ограничиваясь образованием подконтрольной ему «мировой социалистической системы». При нем мир стал свидетелем таких острейших проявлений фронтального столкновения «двух лагерей» (определение, пришедшее на смену «двум системам») как захват власти коммунистами в Чехословакии в 1948 г., Берлинский кризис 1948–1949 гг., победа коммунистов в континентальном Китае в 1949 г., Корейская война 1950–1953 гг. В воспоминаниях Хрущева говорится, что сразу по окончании Второй мировой войны «Сталин считал обстановку предвоенной и создавал соответствующий политический накал»{822}.

Считалось само собой разумеющимся, что конфликт социализма с капитализмом нельзя разрешить мирным путем, без вселенского потрясения. На XIX партийном съезде (1952 г.) возникновение большевистской России, а затем и «мировой социалистической системы» непосредственно увязывалось с итогами двух мировых войн, полное же крушение капитализма предвиделось в третьей мировой войне{823}. Пафос последнего публичного выступления Сталина на съезде свелся к тому, что буржуазная демократия исчерпала себя, предопределяя тем самым победу мирового пролетариата{824}. А потому, провозглашалось с той же высокой партийной трибуны — «не нам, а империалистам и агрессорам надо бояться войны. (Бурные, продолжительные аплодисменты)»{825}. В это время основная доля бюджетных затрат страны по-прежнему уходила на реализацию военных программ, более того — с постоянным наращиванием таких затрат{826}.

Тема «хотел ли Сталин третьей мировой войны» стала предметом исследования К. Закорецкого{827}. Во всяком случае, опасность перерастания Холодной войны в масштабный вооруженный конфликт была постоянной. Имея в виду менталитет советских руководителей, их обусловленную классовым восприятием мировых проблем политическую культуру, нельзя не прийти к заключению, что возможность подобной трансформации отвечала сталинской установке на перманентное обострение борьбы «двух лагерей». Отвечала его давней установке на «революционную развязку мировых конфликтов»{828}.

Второе обстоятельство, обнажающее сущность Холодной войны. Случайно ли, что она пришла к своему концу только с крушением СССР, подведя итог длительному противоборству советского социализма с мировым капитализмом? Бесспорно, Холодная война достаточно скоро приобрела собственную динамику, вызвав к жизни своеобразную систему жестких взаимосвязей и закономерностей, заслужив реноме исторического феномена. Все это так. Но так же бесспорно, что инициативной, атакующей стороной была Советская империя, расширившаяся за счет стран капитализма, которой другая сторона, западная, противопоставила оборонительную «доктрину сдерживания». Если западная сторона отстаивала устоявшиеся буржуазно-демократические ценности, то советская сторона вела борьбу под лозунгом построения иной, альтернативной капитализму цивилизации. Это была цивилизационная экспансия, питаемая отрицанием всего предыдущего.

Окончание Холодной войны подвело черту под международным развитием, последовавшим за Второй мировой войной и растянувшимся почти на всю вторую половину прошлого столетия. Что явилось, таким образом, и завершением вселенского противостояния социализма и капитализма. В бывшем СССР началось крушение коммунистической системы, претендовавшей одно время на представительство трети человечества. Тем самым прояснилась сущность Холодной войны как тотальной конфронтации между двумя системами — социализмом и капитализмом, наложившей отпечаток на весь XX век. Столь однозначный исход противоборства двух систем подчеркивает наличие тесной связи между Холодной войной и судьбой того евразийского геополитического образования, которое вошло в историю как Советская империя. Такое понимание сущности Холодной войны в свою очередь способствует раскрытию деструктивной в целом роли советского фактора в мировой политике, указывая на одну из основных причин потрясений минувшего «трагического столетия» (А. Эйнштейн).

Глава 14. Тайная встреча Сталина и Гитлера во Львове 17 октября 1939 г.? По следам архивного документа ФБР США

Сталин был величайшим конспиратором.

В.М. Молотов

Еще одним поводом для того, чтобы попытаться вникнуть во все еще актуальную тему мотивов и целей внешней политики сталинского Советского Союза во Второй мировой войне, стал выявленный мною в Национальном архиве США документ о якобы состоявшейся в октябре 1939 г. тайной встрече Сталина и Гитлера Это — «личное и конфиденциальное» письмо, которое направил директор Федерального бюро расследований (ФБР) Дж. Эдгар Гувер помощнику государственного секретаря США А. Берлу 19 июля 1940 г.

Вот этот краткий документ:

«Дорогой мистер Берл, по только что поступившей из конфиденциального источника информации, после немецкого и русского вторжения в Польшу и ее раздела, Гитлер и Сталин тайно встретились во Львове в Польше 17 октября 1939 года. Предполагается, что правительства других стран все еще находятся в неведении относительно этой встречи. На этих тайных переговорах Гитлер и Сталин, как сообщается, подписали военное соглашение взамен исчерпавшего себя пакта о ненападении. Сообщается также, что 28 октября 1939 года Сталин сделал доклад членам Политического бюро Коммунистической партии Советского Союза, информировав семерых членов упомянутого бюро о подробностях своих переговоров с Гитлером. Я полагал, что эти сведения представляют интерес для Вас»{829}.

На документе два штампа: помощника гос-секретаря с датой 23 июля 1940 г. и Европейского отдела государственного департамента США от 25 июля 1940 г. Имеются пометы, относящиеся как ко времени происхождения документа, так и к более позднему времени — в последнем случае помета, указывающая на его рассекречивание в декабре 1979 — январе 1980 г. Слово «семерых» (членов Политбюро) подчеркнуто чернилами, а сбоку, на полях, приписано рукой: «По нашим сведениям, в то время в Политбюро было 9 членов и 2 кандидата в члены» и подписано: «Э. Пейдж» (3-ий секретарь посольства США в СССР в 1935, 1937–1938 гг., сотрудник Европейского отдела госдепартамента в 1938–1942 гг.).

Адресат письма ФБР — выпускник Гарварда, профессор права Колумбийского университета А. Берл-младший, входивший в президентской кампании 1932 г. в «мозговой трест» Ф. Рузвельта и назначенный им в начале 1938 г. помощником государственного секретаря США.

Предоставив в ноябре 1990 г. газете «Комсомольская правда» фотокопию этого документа со своими комментариями{830}, я, конечно, понимал малую вероятность такой встречи. Считался с тем, что обнаруженный документ вполне мог оказаться из хорошо известной по историографии Второй мировой войны серии «дезинформационного материала стратегического назначения». Но не мог не считаться и с тем, что он вышел из ведомства Э. Гувера, многоопытного главы ФБР, наделенного в то время также разведывательными функциями. (До войны США еще не имели нынешней разветвленной разведывательной службы, осуществляемой ЦРУ). Свои комментарии к публикации завершил выводом, что документ нуждается в подтверждении по материалам самых засекреченных советских архивов. Такого документального подтверждения как не было, так и нет. Хотя в 1999 г. появилась статья Г.А. Назарова под громким названием «А встреча все-таки состоялась!» со ссылками на архивные документы сомнительного свойства, но о них несколько позже.

В своих комментариях к публикации документа ФБР газетой «Комсомольская правда» я привлек внимание читателей к выступлению на сессии Верховного совета СССР 31 октября 1939 г. главы советского правительства В.М. Молотова, которое выделялось резким антизападным и откровенно прогерманским тоном. В одном случае он говорил об отношениях между СССР и Германией, что «на смену вражде… пришло сближение и установление дружественных отношений» между двумя странами. В другом — о наступлении «последнего решительного поворота в политических отношениях» между ними. Еще в одном — о том, что «крутой поворот в отношениях между Советским Союзом и Германией… не мог не сказаться на всем международном положении».

Предвосхищая и как бы подготавливая сталинское определение новых советско-германских отношений как «дружбы, скрепленной кровью» (из ответной телеграммы Сталина И. Риббентропу по случаю 60-летия советского вождя{831}),