Анна Сеничева - Перстень Рыболова

• Название: Перстень Рыболова
• Автор: Анна Сеничева
• Жанр: Историческое фэнтези

После внезапной и загадочной гибели молодого правителя в Светлых морях наступает лихолетье – пора смут, войн и пиратского разбоя. Власть на Архипелагах медленно прибирают к рукам потомки старинной династии, герб которой – ядовитый зеленоглазый змей – говорит сам за себя.

Главный престол Светломорья пока свободен, и занять его должен триумвират Советников. Но когда Советникам по семнадцать лет, а жизнь их нужна многим, то, кто знает, чем закончится. Разве только против сильных и изворотливых врагов найдутся сильные друзья, особенно там, где их совсем не ждешь…

---

Анна Сеничева Перстень Рыболова

Пролог Лакос

Вечер жил. Он дышал, переливаясь тысячами огней, которые отражались в темнеющей воде. Их сверкающая цепь извивалась вдоль берега, мерцала и мерно покачивалась, вторя движению волн. Ветер доносил из гавани обрывки песен.

Солнце клонилось к закату, и на город ползла тьма.

– Ох, напринимался страху бедный Арвил, как только с ума не сошел! Вся душенька и по сей час в пятках сидит, – бормотал под нос маленький старик, щуря колючие глазки. Острые уши, поросшие седыми волосами, задвигались. – Кто ж знал, что Серен перед смертью такое выкинет! А еще прынц… Такого бы прынца на ярмарке за деньги показывать! – старик надсадно захихикал, тряся сухоньким кулачком. – Мое зеркало разлетелось на осколки от одного его взгляда, дзинь! А потом… – Арвил прихлопнул рот ладонью. – Т-с-с! Не сейчас…

Легкий ветер пронесся в ветвях сосен и затих. Дымка на востоке сгущалась, затягивая горы.

– Зато получил умный, чудненький Арвил за свой страх кой-какую награду, – старик вытянул сжатый кулачок вперед, с изумлением на него уставившись. – Что это у тебя есть, а? Покажи, покажи, Арвил! Э, нет, много будешь знать – скоро состаришься! Ну дай, – заюлил он снова, – хоть одним глазком!

Погримасничав вволю, старик разжал ладонь и двумя пальцами взял с нее перстень – скверный перстенек в кривой оправе с сероватым, точно запыленным, камнем.

– Принцу ведь он теперь ни к чему. Принц умер, а мертвецам украшения зачем? Мое!

Арвил крепко сжал ладонь. Неожиданно он изменился в лице, в глазах мелькнула злоба. Старик лихорадочно ощупал себя, ища, куда бы спрятать перстень, полез под плащ и схватился за кожаный поясок. Тихонько зазвенело – к поясу крепились на цепочках кошелек, чернильница и писчие перья.

– Вот сюда припрячу, попробуй, найди…

Над головой пронзительно, тоскливо закричала чайка. Потянуло холодом.

– Да, я слышу его шаги. Он пришел в Светломорье на вечерней заре. А что, славно мне заплатят за разбитое зеркало? – и старик визгливо засмеялся.

Последний луч солнца блеснул на глади залива и погас. Закат умирал. Город погружался в ночную мглу.

Почти десять лет спустя

Часть первая Человек зеркал

I

Есть в Светломорье заповедные острова, о которых знают лишь ветры-странники да редкие мореходы.

Острова спрятаны вдали от больших Архипелагов с шумными городами, разбросаны, как бусины, по синему шелку бескрайних морских просторов. Не на каждой карте и разглядишь точку за сотни миль от торговых путей.

Само время, когда-то заглянув сюда, остановилось и пустило корни в каменистую землю, где они накрепко срослись с вековыми соснами. С тех пор жизнь тут не шла, а проплывала, как облака по небу в погожий день. Бури и шторма лихолетий проносились над островком, едва задевая крыльями верхушки деревьев. И только мореходы, что изредка появлялись здесь, приносили слухи один тревожнее другого: о пиратах, которых развелось полно в Светломорье, о мятежах, беспорядках и скором конце света, да много еще о чем…

…Как-то в начале марта, когда холодные дожди ушли далеко на север, а с востока подули теплые ветры, в гавани островка бросил якорь незнакомый корабль.

Стояло то чудное и таинственное время, когда год поворачивает с зимы на весну. В эту пору отмечают Ясные вечерницы – череду старых языческих праздников, которые длятся до первой весенней грозы. Говорят, будто в Вечерницы старое время смыкается с новым, а на границе крутит невидимые вихри, путает и скрещивает людские дороги. Потому и случается то, чему случаться вроде бы и не должно. Время-то ничейное…

Нынче вот был канун дня, который в народе зовут четверг-ветреник. В этот день ветры дорог своих знать не хотят и летают, как вздумается. Звенят повсюду гости с юга и запада, с гор и морей, и тот, кто знает их язык, услышит немало новостей. Но то – привилегия чародеев, а мальчишка по имени Арвельд Сгарди учился совсем другому ремеслу. Преподавали ему искусство не менее древнее, чем колдовское – искусной драки и защиты. Чудного языка он не знал, а потому в шелесте ветвей и свежем дуновении слышалась ему весна, такая же юная, полная сил и надежд, как он сам. Арвельду было семнадцать лет.

Сгарди несся по крутой каменистой тропе, перескакивая через валуны и глубокие расселины, поднимаясь к вершине Горы. Никто за ним не гнался, а несла вперед, как на крыльях, радость от славного весеннего дня. Вот и ушла зима, и, как во всякий год, казалось, ушла навсегда, что больше не будет ни дождей, ни промозглых туманов, особенно тоскливых здесь, на острове, а впереди бесконечное лето…

На вершине он остановился, всей грудью вдохнул крепкого, холодного воздуха и закрыл глаза. Распростер руки, точно хотел обнять все – море, небо, лес, Гору.

– Эге-гей! – закричал он. – Ветры! Слышите вы меня? Тогда летите сюда! Все сюда!

С вершины видна была вся Храмовая гряда – десяток островков, поросших сосновыми и кедровыми лесами, осколков больших земель между Северным и Лафийским архипелагами. Не иначе, когда пращур всех рыболовов наделял детей землями, осталась у него горсть камней, которые и дать кому-то было совестно, так он размахнулся и бросил их в море: бери, кто захочет! Только, по всему видать, никто не позарился. Незавидная была земля: горы, затянутые жесткими коврами хвойных лесов, продуваемые всеми ветрами, на окраине Светломорья. С давних пор звали эти места Шартэн-аэп-Келлах – «пристанище на краю морей».

Место хоть и глухое, а все ж гости с больших земель наведывались: что ни месяц, то стоял в заливе корабль. Иногда местному люду удавалось кой-чего вызнать о гостях, и тогда в рыбачьем поселке пищи для пересудов хватало надолго. То старики-чародеи ходили, порой такого страхолюдного вида, что не приведи бог, то мореходы в плащах чудного покроя и такой ткани, какой в этих краях не водилось. Еще появлялись молчаливые, неприметно одетые люди, с бесшумной поступью и стальными глазами. Раз как-то сын сельского старосты своими глазами видел, как такой чужак мечом снес старое дерево под корень. Это ж какую силищу надо иметь!

Домыслов было много, а точно знали только одно: гости приезжали в монастырь у Кедрового ручья.

Вон виднеются шатровые монастырские крыши. Правду сказать, от самого монастыря осталось только название да память о том, что некогда здесь жил орден. А в то время, о котором ведется рассказ, в Обители Всех Ветров монахов уже и след простыл. Там жил Арвельд и двое его друзей. Мальчишек в деревне знали, но кто они, откуда взялись, никто не задумывался. Так, живут и живут… И уж точно никому бы в голову бы не пришло, что таинственные гости являются на остров из-за них.

Близился вечер. Облака серебристым неводом висели в небе. У берега задремывали рыбачьи лодки. Стлался над изумрудным лесом дымок из печных труб да напевала немудрящий мотив свирель.

Арвельд стоял, словно ожидая ответа на свой призыв, но ветры не торопились. Холодало, ждать ему надоело, и Сгарди махнул рукой. Ну и не надо! Но тут дунул в затылок резкий, ледяной ветерок. Скользнул между деревьев, закружился по вершине маленький смерч, подхватил горсть сухих листьев и швырнул с Горы. Исчез так же быстро, как появился.

А вслед за этим стихло все вокруг. Смолкли птицы. Замерла листва. Даже шепот моря, набегавшего на берег, растаял. Светлый горизонт затянуло дымкой, облака потемнели и опустились ниже, надвинувшись на остров. В тишине пронесся еле слышный звук – то ли шипела змея, то ли шептал кто-то на чужом языке.

Это длилось всего мгновение.

А в следующий миг дымку на горизонте развеяло, небо посветлело, и снова поплыла свирель.

Сгарди поежился – его прохватил озноб, будто снова вернулась зима. Видение появилось и пропало так быстро, что он не успел толком разглядеть. Было это на самом деле или только почудилось?

Мальчик встряхнул головой, отгоняя наваждение, и двинулся по каменистой тропе, что вела к деревушке. Не иначе как Ясные Вечерницы чудят – в эти дни всякое случается. Исчезло куда-то ликование и ожидание чуда, захотелось оказаться в деревне, среди людей.

Тропинка вильнула, и тут из-под ног скользнула черная блестящая лента. Гадюка! Мальчик отскочил в сторону и еле удержался, чуть не полетев с обрыва. Несколько камней сорвались со склона в шумевший в расселине водопад. Сгарди постоял, переводя дыхание. А когда снова поднял голову, то увидел его .

Сначала Арвельд подумал, что это каменная статуя, темная от времени, ветров и дождей – таких истуканов немало разбросано по островку – и лишь потом понял, что перед ним человек.

Чужак стоял поодаль от него, на самом краю. Необыкновенно прямой и стройный, в тяжелых, ровных складках плаща, словно выбитого из черного камня, он стоял и смотрел на море.

Откуда ему здесь взяться… Всего минуту назад Арвельд оставил вершину и мог поклясться, что ни единой живой души окрест не было. Склон весь как на ладони, спрятаться негде. Будто ветром принесло…