Александр Вурдов - Кандзявые эссе

• Название: Кандзявые эссе
• Автор: Александр Вурдов
• Издательство: Издательство «Юки»
• Жанр: Языкознание
• Год: 2006
• ISBN: 5-85271-248-5

Так называемые Кандзявые эссе - первая из серии книг, запланированных к выходу под общим названием «Японский для души». Серия ставит своей задачей обеспечить любому желающему эффективное «вхождение» в японский язык, сняв с русскоговорящего европейца страх перед японскими и китайскими иероглифами, погрузить его в мир иероглифической образности, создать вокруг изучающего японский язык среду, благодаря которой понимание, запоминание и усвоение иероглифов станет если не простым, то крайне увлекательным делом. Книга постоянно обращается к личному опыту читателя, истории и культуре Японии и Китая, поэзии, пословицам и прочим явлениям и фактам, на фоне которых раскрывается таинственный и захватывающий мир японской письменности.

Книга предназначена для всех, кто хочет найти естественный, безболезненный и, что самое главное, свой путь в постижении японского языка.

---

Варианты по-русски:

Певец, поющий песню;
Поющий песню певец;
Певец, который поёт песню.

Японский вариант:

Песню поющий певец.

Или другими словами:

歌を歌う歌手[35]

Будьте столь добры к себе, не поленитесь несколько раз записать это на бумаге и произнести вслух. Вас, возможно, немного беспокоит правильность произношения того, что написано сейчас перед вами, но вы всё произнесёте правильно, если не будете разделять эту фразу на отдельные слова и слоги, - она сама определит то, как ей следует произноситься.

2.6. МАМА МОЕТ РАМУ

А теперь, после столь впечатляющих успехов в области японской лингвистики, самое время написать какое-нибудь полноценное японское предложение, например, вот это: «певец поет песню». Сами понимаете, японский язык не был бы японским, если бы в этой фразе не таилась какая-нибудь закавыка. Учитывая, что у японцев глагол, играющий роль сказуемого, практически всегда ставится в конце предложения, надлежащим образом переставим местами слова. В результате получится следующее:

Певец песню поёт.

Теперь нам необходимо специальной частицей выделить то слово, ради которого вообще было создано это предложение - его тему. Здесь темой является «певец». Именно из-за него был затеян весь этот сыр-бор, не будь его - не было бы и предложения. Тему в японском предложении принято выделять частицей «ВА», которая записывается знаком азбуки Хирагана «ХА» (は)[36]. В результате получится следующее:

歌手は歌を歌う
касюва утаоутау.

Никто и ничто не мешает нам записать полученное предложение в более естественной для Японии вертикальной форме:

歌
手
は
歌
を
歌
う

Данное предложение с самого начала создавалось нами в просторечной форме, принятой в разговоре либо между равными по положению или возрасту людьми, либо в семейном или дружеском кругу. Для перевода его в не менее распространенную нейтрально-вежливую форму[37] необходимо немножечко преобразовать концовку предложения (это происходит за счет небольшого изменения глагола с добавлением к нему суффикса «мас»), и фраза теперь будет выглядеть (и звучать) так:

歌手は歌を歌います
касюва утаоутаимас.

При произнесении после именительной частицы «ВА» обычно делается небольшая пауза, что позволяет дополнительно акцентировать тему.

2.7. ВА или ГА?

Чтобы стало более понятным назначение частицы «ВА», попрактикуемся немного в русском языке. Глядя на потуги очередной эстрадной бездарности, зададимся вопросом:

- А что, собственно говоря, делает этот человек?

На что после некоторого раздумья получим простои и однозначный ответ:

- Певец поёт песню.

Мы, не ощущая какого-либо подвоха, переспросим:

- Кто поёт песню?

И получим абсолютно идентичное в своей беспристрастной формулировке пояснение:

- Певец поёт песню.

Оказывается, в русском языке на два по сути разных вопроса предусмотрены два практически одинаковых ответа:

- Что делает певец?

- Певец поёт песню.

- Кто поёт песню?

- Певец поёт песню.

Конечно, если это необходимо, мы подрабатываем необходимые акценты ударением, и собеседник прекрасно понимает, что мы хотим ему сказать, но при этом мы не всегда в состоянии проконтролировать ситуацию на письме, в результате чего можем попасть в крайне нелицеприятную по своей двусмысленности ситуацию. В японском же языке, в отличие от русского, чтобы избежать подобного рода затруднений, применяются чрезвычайно простые и удобные средства. Обратите, пожалуйста, внимание, насколько по-разному в японском языке будут строиться ответы на те же самые вопросы:

Первый вопрос:

- Певец что делает?

- Певец поёт песню: 歌手は歌を歌う (касю ва ута о утау).

Здесь «певец» - тема предложения. Все знают, что он есть, и в факте его существования никто не сомневается, но всем хочется получить о нём некоторую дополнительную информацию (Чем это он там занимается?).

Второй вопрос:

- Кто поёт песню?

- Певец поёт песню: 歌手が歌を歌う (касю га ута о утау).

Здесь «певец» уже не тема, а так называемая рема. Никого уже не интересует, что делает певец. Всем и так ясно, что кто-то исполняет вокал. Вопрос в другом: кто его исполняет?

Обратите внимание, что в обоих случаях слово «певец» находится в именительном падеже (Кто делает? Певец. Певец что делает? Певец поёт песню.) Удивительно, но в японском языке мирно и крайне эффективно сосуществуют два показателя именительного падежа: «ВА» и «ГА», при этом каждый из них выполняет свою, предначертанную только ему одному функцию.

В дальнейшем каждому неоднократно ещё будет суждено столкнуться с особенностями применения частиц «ГА» и «ВА», но при этом никогда не следует забывать те две основные модели их применения, с которыми мы только что познакомились. Да и вряд ли удастся кому-нибудь о них забыть, ибо редкое предложение в японском языке обходится без этих частиц, причём частенько они обе умудряются уживаться в одном предложении.

А сейчас остаётся только подвести некоторый итог, собрав в одном месте все выученные в первом и втором эссе иероглифы.

[歌 - Песня КА_ута 14 (欠 (76) зевать)]

[手 - Рука СЮ_тэ 4 (手 (64) рука)]

[道 - Путь ДО:_мити 12 (⻌ (162) дорога)]

[水 - Вода СУЙ_мидзу 4 (水 (85) вода)]

[首 - Шея СЮ_куби 9 (首 (185) шея)]

и слова:

水 - вода (мидзу)

道 - путь, дорога (мити)

手 - рука (тэ)

首 - шея (куби)

歌 - песня (ута)

歌う - петь (утау)

水道 - водопровод, канал (суйдо:)

手首 - запястье (тэкуби)

空手 - каратэ (каратэ)

空手道 - каратэдо (каратэдо:)

歌手 - певец (касю)

Потренируйтесь в устном и письменном воспроизведении известных вам иероглифов, скрыв от взгляда ту или иную колонку в таблицах.

ЭССЕ 3

氣乗風則散界水則止[38]

風水

3.1. НЕЕВРОПЕЙСКАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ

В предыдущем эссе мы без особого труда смогли составить простое японское предложение (歌手は歌を歌う- певец поёт песню). Также мы научились конкретизировать (определять) существительные (歌を歌う歌手 - поющий песню певец). Применим освоенные приёмы в новом предложении:

歌を歌う歌手は歌を歌う.[39]

Это сложное предложение, грамматически правильное, но по смыслу абсурдное как с точки зрения европейской, так и с точки зрения азиатской, можно перевести разными способами: от «поющий песню певец поет песню» до «певец, который поет песню, песню поет». Как уже говорилось, смысла здесь «ни на йоту», хотя простора для фантазии и любования обилием двух иероглифов (歌, 手) в трёх размноженных словах (певец, песня, петь) хоть отбавляй.

Часто возникает непонимание того, как более точно следует понимать и переводить оборот, подобный этому: 歌を歌う歌手. Поющий песню певец? Певец, поющий песню? Певец, который поёт песню? Очевидно, что поскольку с точки зрения русского языка во всех перечисленных формулировках заключён один и тот же смысл, то для перевода этой фразы мы можем воспользоваться любым из упомянутых вариантов. Вследствие этого данный пример может навести на мысль о возможном превосходстве в разнообразии выбора выразительных средств родного нам языка над японским.

Чтобы у читателя не сформировалось превратное мнение о японском языке как о скудном и невыразительном, полезно будет ему напомнить о том, что наш взгляд на японский язык - это всего лишь взгляд европейца, взгляд, стремящийся к предельной конкретике в выборе словесно-образных формулировок. Японские же языковые средства, обусловленные самобытным культурным окружением и выражающие прежде всего характерные особенности менталитета японцев, при внимательном рассмотрении оказываются значительно более содержательными и ёмкими по сравнению с более привычными для нас языковыми возможностями.

Впрочем, в мировой литературе об этом и без того много написано, и нет смысла повторять истины, давно уже ставшие прописными. Необходимо только отметить, что японский язык, впитав в себя все особенности мировоззрения японцев, стал его достойным выразителем. Поэтому тот, кто изучает японский язык, рано или поздно начинает осознавать его нелинейный и многоплановый характер - именно то, чего так не хватает в переполненных аналитичностью европейских языках. К счастью, у нас впереди будет немало примеров, которые не раз позволят в этом убедиться.