Александр Вурдов - Кандзявые эссе

• Название: Кандзявые эссе
• Автор: Александр Вурдов
• Издательство: Издательство «Юки»
• Жанр: Языкознание
• Год: 2006
• ISBN: 5-85271-248-5

Так называемые Кандзявые эссе - первая из серии книг, запланированных к выходу под общим названием «Японский для души». Серия ставит своей задачей обеспечить любому желающему эффективное «вхождение» в японский язык, сняв с русскоговорящего европейца страх перед японскими и китайскими иероглифами, погрузить его в мир иероглифической образности, создать вокруг изучающего японский язык среду, благодаря которой понимание, запоминание и усвоение иероглифов станет если не простым, то крайне увлекательным делом. Книга постоянно обращается к личному опыту читателя, истории и культуре Японии и Китая, поэзии, пословицам и прочим явлениям и фактам, на фоне которых раскрывается таинственный и захватывающий мир японской письменности.

Книга предназначена для всех, кто хочет найти естественный, безболезненный и, что самое главное, свой путь в постижении японского языка.

---

[深 - Глубокий СИН_фукай 11 (氵, 水 (85) вода)]

水深 (суйсин) - глубина воды.

深める (фукамэру) - углублять.

深まる (фукамару) - углубляться.[138]

Прилагательное «фукай» и способы его применения в японском языке на удивление идентичны его русскому аналогу - прилагательному «глубокий». Очевидно, что поскольку в состав кандзи 深 входит знак «вода», то в первую очередь это прилагательное можно употребить по отношению к разного рода водоёмам, в том числе и к морю: 深い海 (фукай уми) - глубокое море.

В предложении это будет выглядеть так:

海が深いです (уми га фукай дэс) - Море (есть) глубокое.

Глубокими ещё могут быть снег (深い雪)[139], ночь (深夜)[140], сон (深い眠り)[141], и, конечно же, глубоко в горах может располагаться богом забытый населенный пункт. Из этой «глубинки», приезжают учиться в большие города молодые ребята и девчонки, которые заметно выделяются на фоне общей «цивилизованной» среды. Но это уже совсем другая история.

Что же касается запоминания, то для русского слуха в японском слове «фукай» довольно трудно найти какие-либо опорные точки, но это и не важно, поскольку замечено, что кунные чтения тех или иных кандзи обычно запоминаются значительно легче, чем онные. Основная причина этого кроется в большом разнообразии исконно японских слов и, как следствие, их редкой фонетической повторяемости. Большинство же ОНов - это короткие в два-три звука слова, которые из-за своей некоторой «скудности» образуют большое количество трудно запоминаемых омонимов[142]. Таким образом, иногда бывает полезно сконцентрировать свое внимание на ОНе того или иного кандзи, в то время как его КУНы частенько запоминаются сами по себе. С оном кандзи 深 (глубокий), к счастью, нам повезло: СИН - СИНий - глубокое море всегда СИНее и чем глубже оно, тем СИНее.

[海 - Море КАЙ_уми 9 (氵, 水 (85) вода)]

Японское «море» - уми. УМИротворяющая сила морского пейзажа. Разложим кажущийся сложным иероглиф «Море» на составляющие, чтобы поразиться очевидной простоте его графики и глубине наполняющего его смысла:

海 (море) → 氵 (вода) + 毎 (каждый, всё);

毎 (каждый, всё) → 人 (человек) + 母 (мама).

Нам остаётся только закрепить в памяти ОН японского «моря», который широко известен благодаря самому большому из северных островов Японии - острову 北海道 (хоккайдо:). Если учесть, что первый кандзи - это «Север», то нетрудно догадаться, что вместе все эти три иероглифа обозначают «северный морской путь».

Неизвестно из каких соображений, но опять же благодаря острову 北海道 (хоккайдо:) практически все словари наделяют иероглиф «Путь» дополнительным значением «область», при этом, однако, обязательно приписывают: «только применительно к о.Хоккайдо». Возможно, составителей словарей слегка смущает то обстоятельство, что огромный остров в переводе с Японского называется дорогой, но мы-то с вами на иероглифе 道 (путь) уже «собаку съели», поэтому пусть хотя бы для нас 北海道 останется не «областью северных морей», а «северным морским путём» - звучит сурово и романтично, совсем как 北風 (китакадзэ) - северный ветер.

[北 - Север ХОКУ_кита 5 (ヒ (21) «хи»)]

Самое древнее значение символа - конфликт, что совершенно не противоречит его графике: два человека, сидящие спиной друг к другу. В более узком смысле этот иероглиф обозначал сторону света, к которой поворачиваются спиной. Это значение окончательно закрепилось за кандзи 北, который сегодня в любых своих проявлениях и сочетаниях обозначает только «север»[143].

6.3. ДЕРЕВЯННЫЙ ЛЕС

В этом эссе много уже говорилось о дереве, но до сих пор его кандзи не был представлен в виде таблички-досье. Исправим эту ошибку:

[木 - Дерево МОКУ, БОКУ_ки 4 (木 (75) дерево)]

[林 - Лес РИН_ хаяси 8 (木 (75) дерево)]

[森 - Роща СИН_ мори 12 (木 (75) дерево)]

Подкупает своей незатейливостью подход, выбранный для описания лесных массивов разной степени «лесистости»: один знак - одно дерево, два дерева – лес, три дерева - роща,

«Хаяси» - слово приятное и доброе, как лесной воздух, дающий человеку ощущение бодрости и свежести, поэтому оно запоминается раз и навсегда без каких-либо дополнительных усилий. ОН и КУН кандзи «Роща» тоже можно легко запомнить - достаточно только вспомнить песню, в которой «под крылом самолёта о чём-то поёт зеленое море тайги»: мори - море, а море - значит, синее. Для того же, чтобы более уверенно ориентироваться в онах этих трёх кандзи, следует крепко-накрепко запомнить слово, обобщающее собой понятие «лес». Это слово - 森林 (синрин), что в переводе означает лес в широком смысле слова (лес, леса).

При прорисовке кандзи «Лес» и «Роща» необходимо учитывать следующее правило: когда два «дерева» вписываются в один иероглиф (林), то правая веточка первого деревца рисуется чуть короче, чем обычно. Это крайне существенный момент, поскольку, нарисовав первое деревце, сразу же придётся рисовать второе, и нам необходимо заблаговременно позаботиться о месте для него.

Иероглифообразующие способности элемента 木 выше всяких похвал. Даже при самом поверхностном знакомстве с любым из доступных словарей поражает то количество иероглифов, которые основываются на «дереве». Познакомимся с некоторыми из них (все примеры подобраны не по какой-либо важности и не по частоте встречаемости, а только по лёгкости их восприятия и узнавания):

1. 桜 (О:_сакура) - сакура; 松 (СЁ:_мацу) - сосна; 松林 (мацубаяси) - сосновый лес; 楓 (ФУ:_каэдэ/момидзи) - клён; 梅 (БАЙ_умэ) - слива; 桃 (ТО:_момо) - персик;

2. 枯 (КО_карэру - засыхать, вянуть)[144] + 枝 (СИ_эда - ветка, ветвь) → 枯枝 (карээда) - сухая ветка;

3. 析 (СЭКИ)[145] - разделять, расчленять, разрезать;

4. 机 (цукуэ) - стол; 杯 (ХАЙ_сакадзуки) - рюмка, бокал, чашечка для сакэ[146]; 板 (ХАН_ита) - доска, плита, лист; 棺 (КАН_хицуги) - гроб; 棚 (ХО:_тана) - полка; 橋 (КЁ:_хаси) - мост.

Да что там лес! При желании японское дерево можно увидеть даже в обыкновенном зёрнышке. Здесь, естественно, речь идёт не о миниатюрности японских деревьев и не о какой-то там свойственной японскому мировоззрению особенной проницательности. Впрочем, обо всём по порядку. Вот, например, японская «Осень». Этот кандзи нельзя обойти стороной хотя бы по той причине, что осень для японцев - это не просто очередное время года, а желанная прохлада после летнего зноя и духоты, багряно-жёлтое буйство покрытых густыми лесами гор, праздник урожая и многое-многое другое.

[秋 - Осень СЮ:_аки 9 (禾 (115) колос, зерно)]

В ключе (禾) иероглифа «Осень» (秋) хорошо просматривается дерево (木), на верхушке которого сидит птичка, высматривающая в поле наполненные спелыми зёрнышками колоски (禾) - хоть и сплошная аллегория, но вот вам и дерево в зёрнышке. Осень в разгаре, колоски спеют, зёрнышки наливаются золотом, горят огнём в лучах заходящего солнца. Но не поэтому рядом с зёрнышком расположен «огонь» - просто собранный урожай зерна надо ещё просушить, без чего он обречён на гниение и гибель. Иначе говоря, сплошная горячая уборочная страда и битва за урожай, а слегка шипящее «СЮ:» - напоминание об осеннем шелесте падающих на землю листьев.

Впрочем, никто не мешает нам придумать любую другую ассоциацию, вроде той, что приведена выше. Подход может быть разный[147], а результат будет один, и какой бы мы образ ни придумали, иероглиф из памяти уже не вычеркнуть ни при каких обстоятельствах.

6.4. КНИГА - ИСТОЧНИК НЕ ТОЛЬКО ЗНАНИЙ

Если к иероглифу 木 (дерево) добавить снизу горизонтальную черточку (本), то этим самым мы акцентируем внимание на корне дерева - его начале, источнике силы и роста. Именно в такой роли (начало, источник, происхождение) обычно выступает данный кандзи, когда в сочетании с другими иероглифами образует какое-нибудь слово. Когда же 本 используется независимо от других иероглифов, то чаще всего он наделяется значением «Книга». Почему «обычно» и почему «чаще»? Да потому, что имеем дело не с чем-нибудь, а с японским языком, и здесь неприемлемы утверждения и заявления, произносимые со стопроцентной уверенностью, и если написано, что в сочетании с другими кандзи иероглиф 本 несёт значение «начало», то стопроцентно уверенным можно быть только в том, что на данное утверждение найдётся множество исключений, например, вот это: 欠本 (кэппон) - недостающий том[148].

[本 - Книга ХОН_хон 5 (木 (75) дерево)]

[本 - Источник ХОН_ мото* 5 (木 (75) дерево)]

*) Сегодня в качестве «мото» вместо 本 чаще употребляется кандзи 元 (ГЭН_мото) - начало, источник, основа. Что же касается именно 本 (мото), то он нередко встречается в японских фамилиях: 山本 (Ямамото).