Октавиан Стампас - Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1)

• Название: Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1)
• Автор: Октавиан Стампас
• Жанр: Научная Фантастика

---

Тут один из сидящих в углу пробормотал что-то очень злобно. Нафтале-бен-Елеазар не менее злобно ответил ему на своем наречии, которого я, к сожалению, не понимал и не имел возможности выучить, поскольку в Палестине евреев почти не было.

- Не обращайте внимания, прошу вас,- сказал мне Нафтале-бен-Елеазар очень вежливо. - Пожалуйста, продолжайте.

- Я все сказал,- ответил я.

- Вы в этом уверены? - спросил парнас.

После его вопроса некоторое неприятное молчание зависло в комнате. Наконец, я собрался с духом и твердо произнес:

- Повторяю: я все сказал.

- Это хорошо, что вы все сказали,- промолвил Нафтале-бен-Елеазар таким голосом, что я стал прикидывать, куда мне отпрыгивать и какую лучше позицию занимать, как только сидящие в углу набросятся на меня.- А теперь послушайте, что я вам скажу. Вы лжете. Абба-Схария-бен-Абраам-Ярхи находится сейчас в Аахене, в двух часах езды от Кельна, и если бы ему нужно было с глазу на глаз встретиться с императором Генрихом, то есть, именно с низложенным императором Генрихом, как вы изволили выразиться, то он мог бы сам явиться к нему безо всяких затруднений. Из этого я заключаю, что вы никоим образом не связаны с Абба-Схарией и даже не знаете, что он сейчас в Аахене. Мало того, я смею предположить, что вы - человек, настроенный враждебно к Абба-Схарии и несчастному Генриху, находящемуся под его сильным влиянием. Даже если бы вы не промахнулись так глупо, по вашему лицу можно было бы прочесть, как по книге, что вы не имеете ничего общего с этим негодяем Схарией. К тому же, в вас нет ни капли еврейской крови, это тоже любой сведущий еврей сможет быстро прочесть в вашем лице. А Абба-Схария никогда не имеет дела с людьми, в чьих жилах не течет кровь потомков Авраама и Израиля.

Я стал приподниматься, готовясь коротко извиниться и сделать попытку исчезнуть из этого дома, но Нафтале-бен-Елеазар сделал мне знак рукой, чтобы я оставался на месте.

- Кроме всего прочего, вы принесли мне в подарок бесценную вещь, значения которой я вам не раскрою, но скажу лишь одно - любой сведущий еврей отдал бы за этот предмет целое состояние. А теперь ступайте за мной.

Все тот же озлобленный человек, сидящий в углу снова что-то проговорил с ненавистью, и Нафтале-бен-Елеазар вновь гневно осадил его коротким окриком, который я хорошо запомнил:

- Йодэа!* [3наю! (др.-евр.)]

Я последовал за князем кагала, так и ожидая, что вот-вот сзади на меня набросятся и вонзят мне нож в спину. Мне пришлось собрать все свое самообладание, чтобы не оглянуться и не показать, что я боюсь этих темных людей. Нафтале подвел меня к дверям комнаты, из которой доносился женский плач. Он проговорил что-то, заплаканная женщина вышла из комнаты, посмотрела на меня черными и мокрыми глазами и удалилась. Нафтале пригласил меня войти внутрь, и когда я вошел, то сразу увидел красивую молодую еврейку, лежащую на кровати. По тому, каким неестественно белым было ее лицо, сразу можно было догадаться, что она не спит, а мертва. Менора135 горела у ее изголовья, и курились какие-то благовония. Войдя в комнату, мы с Нафтале некоторое время стояли молча, затем он заговорил:

- Эта девушка - моя дочь. Она умерла сегодня утром, вывалившись из окна и ударившись затылком о камень. Девять лет назад бандит Отто Ландштрайхер, называвший себя крестоносцем, собирающимся идти отвоевывать Святую Землю, устроил погром в Юденорте. Грабил, убивал, насиловал, сжигал дома. Он и еще несколько человек из его шайки поймали мою бедную Ноэминь, которой тогда еще и одиннадцати не было, и изнасиловали. Бедняжка сошла с ума, и никакие лекари не могли вылечить ее. По слабоумию она могла заснуть где попало и в конце концов уснула на подоконнике и вывалилась из окна. Так вот, спустя три года после погрома, устроенного в Юденорте разбойниками Отто Ландштрайхера, который, насколько мне известно, так и не стал участником крестового похода, мне довелось узнать, что многие ценные вещи, похищенные тогда Ландштрайхером у жителей Юденорта, оказались у Абба-Схарии-бен-Абраама-Ярхи. Я очень уважал этого мудрого человека, одного из тех, кого с большим почетом встречают в Нарбонне, но тут в мою душу закралось нехорошее подозрение. Два года потом я тайком докапывался до истины, и мне удалось узнать очень многое, а главное, что мерзавец Ландштрайхер действовал по указке самого Абба-Схарии, который открыл ему все секреты - у кого в Юденорте есть что грабить, а к кому можно и не соваться. За это Схария получил чуть ли ни треть всего награбленного. Но и этого мало. Он сумел обмануть и Нарбонн, доказав мудрецам, будто в Кельне давно зрел заговор против всемирного парнаса и что кельнское еврейство - сухая ветвь, которую следует срезать, чтобы дерево могло свободнее развиваться. Вот почему я не выставил вас сразу, как только вы представились человеком от Абба-Схарии. Я ненавижу этого мерзавца, а он, в свою очередь, ненавидит меня. И я помогу вам, я устрою вам встречу с Генрихом, чего бы это мне ни стоило. Но вы должны пообещать мне, что убьете проклятого Схарию. И вы дадите мне слово здесь, перед мертвым телом моей Ноэмини.

Он умолк, глядя на меня в ожидании. Мне ничего не оставалось делать. Я подумал: "Собственно говоря, нет оснований не верить этому старому, пережившему такое тяжкое горе, жиду, и Схария заслуживает наказания. Роль убийцы мне не очень-то подходит, но можно придумать что-нибудь, дабы все вышло по-честному. К тому же, ведь это именно Схария привез тогда страшные головы и отвратительный пояс Астарты".

- Ну что? - не вытерпев долгого молчанья, спросил Нафтале.

- Даю слово убить Схарию,- произнес я, и в глазах князя кельнского кагала вспыхнул радостный огонь.

- Отлично,- сказал он.- В таком случае, мы можем пройти в комнату, где нас никто не услышит, и продолжить разговор.

Мы отправились в одну из уединенных комнат его огромного дома, в которой было ужасно душно и невыносимо пахло сопревшими башмаками, но зато Нафтале-бен-Елеазар поклялся, что здесь нас уж точно никто не услышит. К моменту нашего с ним разговора я уже знал, что Генрих ничуть не смирился со своим свержением и собирает в Кельн всех полководцев, оставшихся верными ему и не присягнувших его сыну. Войска, сосредоточенные к северу от Кельна в Леверкузене, Золингене, Вуппертале и Дюссельдорфе, готовы вскоре после праздника Преображенья начать выступление. Но от Нафтале-бен-Елеазара мне довелось узнать нечто, чего нельзя было разведать, просто живя в Кельне и шатаясь по улицам.

Оказывается, два полюса противостояния, сложившиеся к этому времени в Священной Римской Империи, таили в себе не только враждующих между собой отца и сына. И там и тут сосредотачивались целые соперничающие друг с другом группировки. Я страшно удивился, узнав, что ведьма Мелузина136 вовсе никуда не исчезла. Порвав с Генрихом-отцом, она под именем Мелизанды пригрелась на груди у Генриха-сына. Сестра Годфруа Буйонского Алиса, имеющая почти такую же дурную славу, как Мелузина, выйдя замуж за Генриха-отца, изо всех сил старалась заменить ему прежнюю любовницу-ведьму и превзойти ее в неистовых бесчинствах. Папа Пасхалий, естественно, стоял на стороне Генриха-младшего, поскольку тот хотя бы обещал подчиняться папству. В адрес антипапы Альберта, поддерживающего Генриха-старшего, Нафтале высказал предположение, что он вовсе даже и не христианин, а поклоняется какому-то драгоценному камню, якобы, являющемуся высшим истечением божественной сущности, затмившим своим блеском само Распятие. Матильда Тосканская и Вельф Баварский тоже оказались теперь в разных лагерях. Бедная Матильда так и не смогла простить Вельфу измену.

Выслушав рассказ Нафтале-бен-Елеазара о расстановке сил в Священной Римской Империи, я напустил на себя как можно больше важности и спросил, кажется, именно тем тоном, каким нужно, что он знает об Артефии, Урсусе и Ормусе. Он вскинул бровь и пробормотал:

- Вы знаете эти имена?.. Ну что ж, скажу вам только то, что знаю. Некто Артефий находится сейчас при Генрихе здесь, в Кельне. Монах Урсус получил какие-то особенные полномочия при Генрихе-младшем. А вот третье имя мне неизвестно. Как вы сказали - Ор..?

- Ормус. Брат колдуна Гаспара, которого я своею рукой сбросил в один весьма глубокий колодец,- проболтался я, не успев прикусить язык.

- Про Гаспара я что-то такое слыхивал,- сказал Нафтале, а вот про его брата слышу впервые. Что ж, буду теперь выяснять.

- А Персиваль, Лоэнгрин - знакомы вам?

- Нет.

- А Агасфер?

- Вечный жид? - усмехнулся князь кельнского кагала.- Это сказка.

Затем мы приступили к обсуждению плана действий, который довольно быстро сложился у нас, и мы не проговорили и часу. На следующий день парнас Нафтале отправился прямо к Генриху и заявил ему, что кельнские евреи готовы предоставить ему значительную сумму денег из одного очень надежно запрятанного клада, дабы он мог как можно лучше снабдить свое войско всем необходимым и скорее одержать победу над непокорным сыном. Но для того, чтобы этот дар был вручен, евреи города Кельна хотят быть полностью уверены в том, что Генрих обладает реальной силой и властью. На это низложенный император в приступе бахвальства заметил, что как раз сегодня, в канун праздника Преображения, он готов показать Нафтале-бен-Елиазару нечто такое, что не оставит у него сомнений в могуществе, коим Генрих обладает ныне как никогда. При этом он добавил: