Елена Коровина - Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства

• Название: Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства
• Автор: Елена Коровина
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Прочая справочная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03412-0

Из этой книги вы узнаете о множестве невероятных и захватывающих историй и приключений. Только связаны все эти события (то мистические, то смешные, а то и трагические) будут с миром золота, серебра, денег, драгоценностей и ювелирных изделий. Конечно, обо всем не расскажешь, ведь наша цивилизация тысячелетиями строилась на золоте и драгоценностях. Но то, что вы прочтете, — самое-самое: интересное, волнующее, поразительное, таинственное.

---

И точно — едва приятели в сторону отошли, пронеслись мимо них девки визжащие. За ними — купцы с нагайками. А тут из-за угла и сам хулиган горбун вынырнул. Костылями машет, кричит: «Спрячьте, ради бога, православные!»

Только на выручку никто не торопится. Купец Саповалов в свой отсек юркнул. А Хренов не смог: жалко все-таки убогого. Словом, впустил костромской купец Рукавишникова в свою палатку, да еще и тряпками забросал сверху, чтоб не нашли. С час еще нижегородские да московские забияки по ярмарке носились, горбуна искали. Не нашли. Угомонились.

Испуганный Рукавишников до темноты у костромского купца просидел. Как очухался, попросил опохмелиться. А как опрокинул стаканчик, за разговор принялся. «Какой торг?» — спрашивает. Хренов и не потаился: «Пустое дело, одни убытки!»

Горбун свой горб почесал да и говорит: «За то, что ты меня спас, я тебя научу, как денег добыть. Я сам в молодости грошу был рад, а теперь миллионы не знаю куда девать. А все благодаря денежной банке, в которой я деньги коплю. И ты делай, как я».

«Вряд ли скоплю я денег, — отвечает Хренов. — Много раз откладывал, да все тратить приходилось. То одну прореху латать, то другую. Мечта у меня есть — пароходик прикупить. А денег на ту мечту никогда не хватает. Только соберу, опять дела и случаи…» Рукавишников только хмыкнул: «Видать, неправильно собираешь. Слушай, как я тебя научу! — Горбун, прижавшись к стене, опять почесал свой горб. — Возьми самую простую банку стеклянную, только большую. Подержи ее в руках, согрей. Потом отчетливо скажи, в нее глядя, свое имя, отчество, фамилию. И положи на дно купюру. Конечно, лучше купюру класть подороже, но вообще-то любая сойдет. Потому дело тут не в деньгах, а в заговоре. Потом, опять же глядя в банку, скажи, какой драгоценный камень тебе больше всего люб. Например: «Бриллиант!» И снова положи купюру. Потом реши, какой мех ты особо любишь. И назови его, глядя в банку. Например: «Соболь!» И опять — купюру на дно. Четвертым будет твое заветное желание — то, ради чего ты деньги копить хочешь. Например: «Хочу купить пароход!» И кладешь четвертую купюру. Все это — твое имя, драгоценный камень, любимый мех и желание — будут четыре твоих пароля, на которые деньги отзываться станут и собираться. Только суй их в банку!»

«Странно как-то… — подивился Хренов. — Как же мне все свои деньги в эту банку засовать?» Рукавишников аж озлился: «Да не все, дурья башка! В банку надо только по четыре купюры с каждой выручки класть!» — «Так ежели по четыре, мне на пароходик не хватит!» — насупился Хренов. «В том и фишка: станешь ритуал проводить, деньги рекой потекут. А ты четыре купюры в банку, остальные, куда хошь. Но как только у тебя соберется денег на исполнение мечты, ты ее исполнить должен и деньги именно на нее потратить, а не на что другое. А то уйдут денежки-то. Понял? Вот и валяй. А мне, пожалуй, пора. Прокрадусь задами, пока темно…»

Горбун подхватил костыли, да и был таков. А купец Хренов в свою Кострому вернулся. Решил: «Сделаю, как научил Рукавишников. Все равно, пока денег нет, ничего не теряю». Нашел банку, подержал в руках, назвал свое имя, отчество, фамилию и положил купюру. Потом сказал: «Лазурит» — и вторую. Потом: «Лиса» — и третью. А потом — «Хочу купить пароход!» — и последнюю, четвертую. Завязал банку чистой тряпицей и поставил на верхнюю полку, куда только сам и мог добраться.

С той поры, как выручку получит, в заветную банку четыре купюры с паролем кладет. И хоть в банке деньги на донышке, но торговля оживилась, стала доходы приносить. Но не все гладко — захворал купец. Лежит в жару, бредит: «Деньги надо в банку положить!» А тут как на грех два его сына заветное хранилище нашли да и услышали просьбу отца. Как известно, отеческое слово — закон. Вынули сыновья Хреновы деньги из банки да положили в банк на отцов счет. Да не прознали, что банк тот на грани краха находится.

Очнулся купец, выздоравливать начал, но как узнал, что деньги, считай, в банкротство вложены, чуть ума не лишился. Неделю стонал хлеще больного. На сыновей глядеть не мог. Одно думал: «Вот невезуха — почти накопил на пароход, и опять все в трубу!»

Но через неделю из банка сам управляющий пожаловал. Купцу Хренову в пояс поклонился: «Ваш вклад банк от разорения спас! Другие торговцы деньги снимали, а вы вложили. Мы на то перекрутились. А тут и другие одумались: отчего, мол, Хренов так Сделал, видать, на барыши надеется? Народ ведь алчный, вкладов к нам вдвое больше прежнего нанес. А мы посоветовались и решили вам, Иван Иванович, тоже вдвое больше денег выплатить. Так сказать, давидент!»

Хренов головой покрутил: «И сколько ж теперь у меня на счету?»

Банкир сумму назвал, купец аж поперхнулся — тут не только на покупку пароходика хватит, еще и останется. Вот тебе и банка денежная, ловкая! Даже из банковского краха себе прибыль сотворила.

На другой день Хренов деньги на пароход снял. А в своей волшебной банке новые пароли завел. Впрочем, первые три — те же: «Иван Иванович Хренов. Лазурит. Лиса». А четвертый стал звучать так: «Хочу второй пароход купить!»

И купил. Уже через несколько лет целая флотилия по Волге бегала — из Костромы в Нижний Новгород грузы возила. Будут знать нижегородцы, как шутить над костромичом: «Купец Хренов!» Да теперь все знают — миллионщик Иван Хренов!

Кузнец и золото, или Тайна демидовского рода

Демидовы — купцы, горнорудные заводчики, промышленники-сталелитейщики, меценаты и общественные деятели — известнейшие люди в России. Как иначе — миллионщики же! Помните, кто первыми в России начал добывать серебро? Точно — Демидовы! Возле таких людей множество мифов сочиняется, много легенд крутится. Вот и о Демидовых, а вернее, о начале их богатства сохранилась прелюбопытнейшая история.

Родоначальником демидовского древа считается кузнец Антуфьев по имени Демид — от него и фамилия пойдет. Жил сей Демид в деревне Пашино, что в двадцати верстах от города Тула, и был кузнецом весьма искусным — и лошадь мог подковать, и знатный клинок сладить. Да только после женитьбы деревенских доходов от кузнечного дела на житье хватать перестало. Ну что от крестьян ждать — подкова упадет или обруч на бочке лопнет — доходы с гулькин нос. Вот и решил Антуфьев перебраться в город Тулу — уж там-то он со своим ремеслом быстро в гору пойдет.

Сказано — сделано. Примерно в 1655 году переехал Демид с женой в город. Да только там свои мастера есть — не про демидовскую честь. Пристроились Антуфьевы на окраине. Место запустелое — кто сюда по кузнечной надобности сунется?.. А тут еще то ли радость, то ли обуза — не поймешь: первенец наметился. Жена распашонки из лоскутков шьет, а Демид головной болью мается: где прокорм добыть? Ночами спать перестал, стал на зады огорода выходить, чтоб жене не мешать.

И вот сидел как-то, на звезды смотрел, думу думал: вон как много божьих свечек на небе, говорят, их людские ангелы-хранители для своих подопечных зажигают. Да видать, спит где-то демидовский ангел, не радеет о бедном Демиде и его семействе. На что жить-то будут Антуфьевы?!

Только так подумал, шорох раздался, потом треск ломаемых сучьев да лошадиный храп. И из темноты подъехал прямо к Демиду какой-то человек на коне и тихо так говорит: «Не пугайся, хозяин! Конь захромал. Нет ли кузнеца поблизости?»

Демид аж ахнул — невиданное дело: посреди ночи да заработок! Но виду не подал, а только выговорил степенно: «Повезло тебе, путник. Я сам — кузнец!»

Незнакомец соскочил на землю, коня по холке похлопал: «Выходит, и верно — повезло!»

Пошли в кузню. Там Демид-то и разглядел: парень — цыган! Наверно, и конь краденый. А ну за ним погоня?! Это ж как влипнуть можно!

«Деньги-то у тебя есть? — спросил кузнец, волнуясь. — За спасибо делать не могу. Семья у меня». Цыган зубами белыми блеснул: «Золотой есть!»

Кузнец бороду почесал да на огонь прищурился: «По твоему положению одного золотого мало. Не одна работа денег стоит, но и мое молчание. Небось коняга-то краденая…»

Цыган еще пуще заулыбался: «А не боишься, дядя, мне про это говорить? Мы ведь — народ простой, пырну ножичком — и вся недолга».

Демид к раскаленному горну подошел да за тигли взялся: «Не пырнешь, чавела! Кто ж твоему коню подкову ладить будет? А на неподкованном коне ты далеко не ускачешь. Тебя небось и так уж ищут. А схватят, сам знаешь, какова награда — петли услада. Не привечают конокрадов — то! Да и после работы ты меня не тронешь. У кузнеца рука стопудовая, убью одним пальцем. Особливо пока железо в огне держу. Так что давай раскошеливайся. Сначала плата, потом заплата!»

Цыган карман помял: «Всего один золотой есть, дядя, Детьми клянусь — не вру! Не для себя коня увел, детей кормить нечем».

Кузнец посмурнел: «Видать, у всех одна песня. И мне, чавела, нечем. Мы с женой первенца ждем, а в доме — шаром покати».

Цыган вздохнул, золотой вынул: «Возьми, дядя! Я завтра на ярмарке коня продам, шесть таких получу. А тебе в счет оплаты я секрет цыганский открою. Ты этот золотой не трать. Положи в кошель, а как будет утро солнечное, раскрой кошель так, чтобы солнечный свет на золотой падал, да и скажи: «Сияй, сияй — деньгу прибавляй!» Только помни: сказать надо три раза».