Юрий Тупицын - Инопланетянин (сборник)

• Название: Инопланетянин (сборник)
• Автор: Юрий Тупицын
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00251-8

В романе «Тайна инженера Грейвса» Ю.Тупицын обращается к теме научных открытий XX века. Ученый-атомщик Вильям Грейвс, создав бомбу, обладающую огромной разрушительной силой, угрожает чудовищным взрывом, требуя от ядерных держав всеобщего и полного разоружения. Но оправдана ли катастрофа даже во имя наказания? Сюжет романа «Инопланетянин» связан с таинственным похищением золота из хорошо охраняемого банка и последующими поисками похитителя, принимаемого за инопланетянина. Рассказы сборника повествуют о приключениях космонавтов будущего.

---

— Я делец, а не ученый, — неторопливо и негромко рассказывал Спенсер Хирш, время от времени окидывая Рене проницательным оценивающим взглядом. — Если я счел нужным познакомиться с различными аспектами оклинской проблемы урана-235, то лишь потому, что этот уран является для меня предметом важного бизнеса. Обо всем остальном я имею самое приблизительное представление. В общих чертах дело обстоит так: уран-235 распадается в несколько раз быстрее, чем уран-238, поэтому два миллиарда лет тому назад оклинские руды были значительно более насыщены ценным изотопом. Его было около 3%, то есть столько же, сколько в современном обогащенном уране, которым загружаются промышленные реакторы. И вот, — директор банка сжал холеную руку в кулак, — в результате целого ряда случайных причин, особенностей сопутствующих горных пород, наличия воды и так далее и тому подобное — в давние-давние времена в Окло возникло несколько природных ядерных реакторов, в которых и выгорела часть урана-235.

— Естественные реакторы? Без участия человека? Фантастика!

Хирш с удовлетворением, которое так характерно для людей, сообщающих сенсационные сведения, согласно покивал.

— Фантастика, согласен. Но это так! Факты — упрямая вещь. В 1975 году в Габоне проходила научная конференция, посвященная оклинскому феномену. Мы посчитали нужным послать туда компетентного наблюдателя. Существование природных ядерных реакторов в Окло доказано весомо и на самом высоком научном уровне. Они функционировали сотни тысяч лет и выработали чертову уйму энергии просто так, на ветер!

— Обогревали динозавров? — улыбнулся Рене.

— Что вы, мсье Хойл! Тогда вообще никакой наземной жизни не было, я любопытствовал. Жизнь была только в океане: всякие водоросли, моллюски, гибриды раков и скорпионов и, м-м, трилобиты.

— Послушайте, а может быть, это шуточки пришельцев?

Хирш улыбнулся.

— Которые явились к нам с Марса на летающих тарелках? Бог мой! Как сильна в вас закваска журналиста! — Директор помолчал, постукивая по столу кончиками пальцев. — Кстати, мсье Хойл, на той научной конференции в Габоне, которая установила существование природных ядерных реакторов, присутствовал и интересующий вас Вильям Грейвс. Он остался в Габоне для продолжения своих изысканий. И, ликвидировав свои дела, не выезжал оттуда.

Рене внутренне подобрался.

— В чем же они состояли?

Хирш ответил не сразу.

— Я еще раз вынужден предупредить вас, мсье Хойл, о конфиденциальности нашего разговора. Нарушение этого условия может, э-э, пагубно отразиться на ваших делах, Законы большого бизнеса весьма суровы.

— Я прекрасно осведомлен об этом.

— Отлично. Должен повторить, что я не ученый, а делец, поэтому мои сведения будут носить весьма общий характер. Мистер Грейвс предположил, что функционирование природных оклинских реакторов сопровождал некий особый процесс, который ныне реализуется лишь в условиях ядерных лабораторий на всяких там синхрофазотронах и прочих чудесах современной техники.

— Любопытно!

Хирш вежливо улыбнулся:

— Безусловно. Но рискну заметить, что это любопытство стоило мне определенной суммы. Вильям Грейвс ожидал, что в результате этого особого процесса в Окло возможно накопление химических элементов уникальной ценности. Его предприятие заключалось в получении соответствующей лицензии и в организации поиска этих элементов. Первое, разумеется, было намного труднее и дороже.

— Не могли бы вы сказать, о каких именно элементах шла речь?

— О платине, золоте, свинце и других веществах подобного рода.

Журналист сделал большие глаза:

— Но позвольте, мсье Хирш, существует множество богатых месторождений этих редких металлов!

Директор банка многозначительно прищурился:

— Речь шла не об обычном золоте или свинце, а о некоторых их необыкновенных изотопах уникальной ценности.

— Каких же?

Хирш благосклонно кивнул головой.

— Вы настойчивы, мсье Хойл, это полезно для делового человека. Но я сказал вам все, что мог сказать, вернее все, что знал. — Заметив откровенное огорчение на лице журналиста, он кончиками пальцев успокоительно прикоснулся к его руке. — Я понимаю, этого мало для принятия серьезного решения. Но это дело поправимое. Когда Вильям Грейвс явился к нам со своим предложением, мы решили проконсультироваться у квалифицированных специалистов. Одного нам рекомендовал Грейвс, другого мы выбрали сами. Оба заключения с некоторыми оговорками были положительны в той степени, которая позволила начать дело. К вашему счастью, один из этих специалистов, а именно тот, который был рекомендован Грейвсом, находится сейчас здесь, в океанографическом музее. Это профессор Артур Баррис. По моей рекомендации он примет вас и сообщит то, что найдет возможным.

Глава 12

Номер дорогого отеля был полон солнца и свежего воздуха, через открытое окно виднелось безмятежное лазурное море, широко раздвинутые оконные шторы шевелились и дышали, горбом раздувая свою шелковую грудь, точно живые. Артур Баррис, белокурый великан, ростом шесть футов и четыре дюйма и весом двести фунтов, самолично сообщивший об этом Рене, был похож не на именитого ученого, а на известного спортсмена, ушедшего на заслуженный отдых. Студентом Баррис занимался футболом и разными видами борьбы, в частности дзюдо. Рене тоже в свое время преуспевал в области дзюдо, правда, в другом весе, и на этой почве они перебросились несколькими фразами, по-настоящему понятными только посвященным, после чего Баррис проговорил:

— Послушайте, Рене, давайте обойдемся без этих пуританских мистеров и всего такого прочего. Зовите меня просто Арт. Идет?

— Идет!

Сейчас, развалившись на диване, Баррис, вытирая наружной стороной ладони проступившие слезы, смеялся от души.

— Значит золото, платину и свинец, так и сказал?

— Так и сказал. Какие-то там редкие изотопы.

— Ну и остолоп!

Смеялся Баррис аппетитно, как умеют смеяться открытые, уверенные в себе люди, смотреть на него было одно удовольствие.

— Вы никуда не спешите, Рене? — Баррис прекратил смеяться.

— Никуда.

— И я тоже никуда. Тогда какого черта нам торопиться? Выпьем?

— С удовольствием!

С неожиданной легкостью Баррис поднялся с дивана и откинул дверцу бара — этой непременной принадлежности хорошего номера. Бар был основательно загружен. Выставляя на открытую дверцу бутылки разных емкостей и форм с красочными этикетками, Баррис говорил:

— Дел у меня тут самый мизер. Я приехал не столько работать, сколько встряхнуться. Иногда полезно отойти от дел и передохнуть. Мой шеф отлично это понимает, поэтому и помог устроить эту командировку. Коктейль или что-нибудь а-ля натюрель?

— Полагаюсь на ваш вкус.

— Тогда я угощу вас фирменным коктейлем. — Он важно поднял палец. «Цикламен»!

— Это в честь подземного ядерного взрыва?

Баррис удивленно взглянул на собеседника:

— Да вы неплохо подкованы, дружище!

— Я журналист.

— Верно, я как-то упустил это из виду. Взрыв оказался неудачным, дальше сотого элемента мы так и не двинулись, зато коктейль — чудо, сами убедитесь.

Непринужденно болтая, Баррис с ловкостью опытного бармена наполнял хромированный шейкер компонентами знаменитого «Цикламена».

— Не понимаю, Арт, что может делать в океанографическом музее ученый-атомщик.

Баррис усмехнулся:

— Связи прогрессирующих наук да еще с программным акцентом ныне всеобъемлющи. Вы слышали о железо-магниевых конкрециях?

— Не так чтобы очень.

Ученый бросил в шейкер битого льда, закрыл его и начал встряхивать.

— Знаете, настоящий коктейль получается только в шейкере. Все эти электрифицированные миксеры типичное не то. Конкреции, Рене, растут на дне океана на включениях, чаще всего органического происхождения, за счет адсорбции из океанской воды химических элементов. Я не очень специален? Вы меня понимаете?

— Нет-нет, такой уровень мне доступен.

— Основу конкреций, как это видно из их полного наименования, составляют железо и марганец. Растут они миллионы лет и достигают размеров хорошего яблока, таким образом, на дне океанов концентрируются колоссальные запасы ценной руды. Наверное, скоро встанет вопрос о ее промышленном применении. Но что самое интересное, параллельно железу и марганцу в конкрециях избирательно адсорбируются и другие тяжелые элементы: свинец, ртуть, вольфрам, причем коэффициент обогащения конкреций по этим металлам по сравнению с морской водой достигает порядка миллионов. Таким образом, то, что в океанах растворено в совершенно ничтожных долях процента, можно попытаться найти в конкрециях в регистрируемых количествах. А регистрировать мы научились, особенно когда речь идет о радиоактивных изотопах.