П Сталь - Новый швейцарский Робинзон

• Название: Новый швейцарский Робинзон
• Автор: П Сталь
• Жанр: История

---

- Где добыл ты этот наряд контрабандиста? - спросил я его.

- Все это мы сами изготовили, - ответил он, указывая на свой пояс и на ошейники собак, унизанные гвоздями, способными защитить наших сторожей от нападения шакалов.

- Молодец же ты, если это твое изобретение, - сказал я.

- Там, где нужно было что зашить, мне помогала мама, - возразил он.

- Но откуда же добыли вы кожу, ниток и иглу? - спросил я жену.

- Кожа снята с Фрицева шакала; что же касается иголки и ниток, прибавила она, улыбаясь, - то у какой же порядочной хозяйки нет их.

Мне показалось, что Фриц не был доволен тем, что шкурой шакала распорядились без дозволения хозяина, но он, насколько мог, скрыл свою досаду. Однако, приблизившись к Жаку, он, заткнув нос, воскликнул:

- Пфа! Что за страшная вонь!

- Это от моего пояса, - спокойно ответил Жак, - когда шкура высохнет, она перестанет вонять.

- Если Жак будет держаться от нас под ветром, - сказал я, - он нас не обеспокоит.

- Правда, - сказали, смеясь, дети. - Жак, держись под ветром!

Что касается маленького проказника, то он не заботился о распространяемом им скверном запахе, а с гордым видом расхаживал, поглаживая свои пистолеты.

Братья его поспешили бросить в море труп шакала.

Заметив, что приближается время ужина, я попросил Фрица принести один из вестфальских окороков, находившихся в чанах.

Фриц не замедлил возвратиться.

- Окорок! окорок, совсем готовый! - воскликнули дети, хлопая в ладоши.

- Успокойтесь, - сказала мать, - если б к ужину не было ничего, кроме сырого окорока, то вам пришлось бы еще долго голодать; но у меня есть черепашьи яйца и при помощи сковороды, которую вы догадались привезти, я приготовлю вам хорошую яичницу, для которой не будет недостатка и в масле.

- Черепашьи яйца, - заметил Эрнест, всегда склонный показывать свое знание, - легко узнать по их круглой форме, кожистой оболочке, покрытой мелкими бугорками и влажной. Кроме того, только черепахи кладут свои яйца в береговой песок.

- Как вы нашли их? - спросил я.

- Это относится к истории нашего дня, - заметила хозяйка, - а я думаю, что раньше рассказа нам нужно подумать об ужине.

- Ты права, - сказал я, - готовь же свою яичницу, а рассказ прибережем к тому времени, когда будем есть; он послужит нам приятной приправой. Между тем мы, дети и я, перенесем в безопасное место груз нашего плота и позаботимся о ночлеге для скота.

Услыша эти слова, дети поднялись и последовали за мной на берег. Мы заканчивали наш труд, когда жена позвала нас к ужину. Тут были разнообразные явства: яичница, сыр, сухари; все оказалось очень вкусным, и удачно подобранный столовый прибор не мало способствовал нашему удовольствию. Только Франсуа, верный своему тыквенному прибору, не захотел предпочесть ему серебряную посуду.

- Есть из игрушек, - сказал он, - гораздо веселее.

Нас окружили, ожидая подачки, собаки, куры, козы и овцы. О пище уток и гусей я не счел нужным заботиться: болотистое устье ручья представляло им в изобилии червяков и слизней, до которых они были очень лакомы.

Под конец ужина я попросил Фрица принести бутылку прекрасного вина, найденного в каюте капитана, и предложил жене выпить рюмку этой подкрепляющей жидкости, прежде чем приступить к рассказу.

- Наконец-то и я так счастлива, - сказала она, смеясь, - что, в свою очередь, могу повествовать о своих подвигах. Но о первом дне мне рассказывать нечего, потому что опасения приковывали меня к берегу, и я не могла предпринять ничего. Я успокоилась немного лишь тогда, когда увидела, что вы счастливо достигли корабля. Остальную часть дня мы не отходили от палатки. Я удовольствовалась тем, что решилась назавтра пойти отыскивать более удобное место для жилья, чем это прибрежье, где нас в течение дня палит солнце, а ночью пронимает холод. Я думала об открытом вами накануне лесе и решилась осмотреть его.

Утром, пока я еще обдумывала свое предприятие, не говоря о нем вставшим детям, Жак завладел Фрицевым шакалом и своим ножом вырезал из шкуры животного два широких ремня, которые растянул и очистил, как умел.

Затем он снабдил ремни длинными гвоздями, подбил ремни остатком паруса и попросил меня покрепче сшить шкуру с подкладкой, чтобы прикрыть и удержать шляпки гвоздей. Я исполнила его желание, несмотря на противный запах, который распространяла шкура. Из другой полоски, которую он также захотел снабдить подкладкой, он вздумал устроить себе пояс. Но я заметила ему, что эта полоска, еще сырая, значительно съежится и что тогда труд его пропадет. Эрнест, смеясь, посоветовал брату прибить шкуру гвоздями к доске и, нося ее на себе, выставлять на солнце. Жак, не поняв, что брат его шутит, последовал его совету, и вскоре я увидела его с доской важно прогуливающимся на солнце.

Я сообщила детям свой план переселения, и они радостно утвердили его. В несколько мгновений они вооружились и захватили приготовленные запасы; я взяла на свою долю кувшин с водой и топор. В сопровождении двух собак мы направились к ручью.

Турка припомнил дорогу, которой шли вы, и предшествовал нам, часто озираясь, как будто понимал, что он должен служить нам путеводителем.

Эрнест и Жак шли решительно, с гордостью посматривая на свое оружие. Они сознавали свое значение, так как я не скрывала от них, что наша безопасность зависит от их храбрости и ловкости. При этом случае я оценила твою мысль приучить наших детей к употреблению оружия и сделать их способными бороться с опасностью.

Не легко было нам перебраться через ручей по мокрым и склизким камням. Первый перешел Эрнест без всяких приключений. Жак завладел моим топором и кувшином с водой; Франсуа я перенесла на своей спине. Я с трудом сохраняла равновесие под своей дорогой ношей, при чем Франсуа охватил руками мою шею и всеми силами держался за мои плечи. Наконец я достигла противоположного берега, и когда мы взошли на высоту, с которой ты обозревал великолепную местность, описанную нам тобой с таким восторгом, сердце мое, впервые после крушения, испытало надежду. Вскоре мы спустились в долину, полную зелени и тени.

На некотором расстоянии виднелся лес. Чтобы достигнуть его, нам пришлось перейти луг, на котором высокая и густая трава почти совсем скрывала детей. Наконец, Жак отыскал открытую дорогу, и мы увидели следы, оставленные вами накануне. Эти следы привели нас, после нескольких поворотов, к лесу.

Вдруг мы услышали шелест травы и увидели взлетевшую с земли большую птицу. Оба мои маленькие охотника схватились за ружья; но птица была вне выстрела раньше, чем они успели прицелиться.

- Какая досада, - сказал Эрнест, раздраженно вскидывая ружье, - что я взял не свое маленькое ружье! Впрочем, если б птица не улетела так быстро, я непременно убил бы ее.

- Конечно, - заметила я, - ты был бы отличным стрелком, если бы дичь за четверть часа предупредила тебя о том, что она взлетит.

- Я не мог ожидать, - возразил Эрнест, - что птица взлетит как раз перед нами.

- Вот такие-то неожиданные случаи и затрудняют стрельбу влет: чтобы достигнуть в ней успехов, нужны не только верный глаз, но и большое присутствие духа, находчивость.

- Какая это могла быть птица? - спросил Жак.

- Конечно, орел, - сказал Франсуа, - у нее были такие широкие крылья.

- Это ничего не доказывает, - возразил Эрнест, - не все птицы с широкими крыльями орлы.

- Я полагаю, - продолжала я, - что перед тем, как птица взлетела, она сидела на гнезде. Попытаемся отыскать это гнездо, и, может быть, загадка разрешится.

Ветреный Жак тотчас же бросился к тому месту, откуда вылетела птица; но в ту же минуту другая птица, сходная с первой, взлетела, задев сильным крылом своим лицо маленького храбреца, который остановился, изумленный и почти испуганный.

Да и Эрнест, не менее удивленный, не поднимал оружия на эту новую дичь.

- Ну, охотники, - сказала я им, - неужели первый случай так мало надоумил вас? Вижу, что вам еще нужно долго поучиться у отца.

Эрнест сердился; что же касается до Жака, он снял шляпу и, раскланиваясь улетевшей птице, которая виднелась на небе лишь едва заметной точкой, сказал: "До свидания, почтенная птица; до другого раза! Ваш покорнейший слуга".

Эрнест вскоре нашел гнездо, которое мы отыскивали. Оно было построено очень грубо и содержало только разбитые скорлупы яиц. Из этого мы должны были заключить, что выводок оставил его очень недавно.

- Эти птицы не орлы, - заметил Эрнест, - потому что орлята не бегают, едва вылупившись из яиц, как, должно быть, бегает выводок из этого гнезда. Противное замечено у кур, цесарок и других птиц, того же и близких отрядов. И потому я думаю, что птицы, взлетевшие перед нами, - дрохвы. Кроме признака, открытого нами в гнезде, вы, верно, заметили, что оперение птиц было снизу светлобурое, сверху бурое с черным и рыжим. Я видел еще, что у второй из взлетевших птиц были на клюве длинные заостренные перья в виде усов, а это отличительный признак самца дрохвы.