Саша Суздаль - Туманный Кот

• Название: Туманный Кот
• Автор: Саша Суздаль
• Жанр: Фэнтези

Если тебе дана вечная жизнь, стоит её провести рядом с близкими людьми, иначе в памяти останется только сожаление.На планете Тимурион чуть ли не рай, а по ночам всем снятся правильные сны, чтобы снять присущую человеку агрессию.Благополучие общества нарушают два преступника, только что сбежавшие из тюрьмы и пропавшие в мексиканской пустыне.

---

— Вы должны помочь Мари, так как без вас ей не выбраться.

Морриер и Уолл переглянулись и уставились на Кота. То, что они знали его раньше, совсем не меняло той сути, что они не знали его совсем. Кот, которого они видели сейчас, совсем не походил на того Кота, которого они знали раньше. Или он раньше притворялся, изображая другого кота.

Так и не разобравшись с Котом, они стояли и ожидали, что он ещё сообщит нового.

— А где Мари? — спросила Эйсинора, появляясь в дверях, придерживая за руку счастливого Слэя. Она засмеялась и произнесла: — Мы голодные, как волки!

— Я вас сейчас покормлю, — сообщил Уолл, но парочка не пожелала и отправилась на кухню сама. Бзын сообразил, что и ему что-то перепадёт, поэтому отправился вместе с парой на кухню.

— Что мы должны сделать, — спросил Морриер, уставившись на Кота.

Репликация восьмая. Лури

Братья Гай, оставив сестру Эйсинору, возвратились назад, в Лыбу, где увидели совсем не обрадовавшегося им брата Дизера, который предпочёл бы остаться подольше наедине с Секлецией. Не успели они расположиться на палубе, как возле баркаса появился представитель новой власти правителя Роше, который объявил им, что они обязаны вступить в отряд обороны, а баржа и баркас конфискуются для военных нужд.

Такое распоряжение никак не устраивало братьев, но представитель правителя сообщил, что Райна воюет с Тартией, а неподчинение в военное время карается смертью. Сообщение повергло братьев в шок, а Секлеция спросила:

— С Райной воюет властелин Хутин?

— Нет, — сказал представитель и объяснил, как великую тайну: — Тартией управляет правитель Слепой.

— Слепой?! — воскликнула Секлеция, удивив своей реакцией всех братьев.

— Ты его знаешь? — спросил Гай Гретор.

— Да, мы вместе прибыли из Земли, — тихо сказала Секлеция. Гай Гретор никогда не расспрашивал Секлецию о её прошлом, так как считал правильным, если она скажет то, что считает нужным и не более. То, что она приехала с какой-то Земли, его не очень удивило, хотя он не знал такого государства.

— Напрасно мы в Лыбу пришли, — сказал Гай Тувор.

— Отчего же? — не понял Гретор.

— Какой уже раз у нас пытаются забрать баржу и баркас? — объяснил Гай Тувор.

Гай Гретор промолчал, а потом обратился к чиновнику: — Когда мы выходим?

— Чтобы к вечеру явились на сборный пункт возле дворца правителя, — сообщил чиновник и добавил: — На баркас и баржу я пришлю людей!

— Хорошо! — согласился и крикнул братьям: — Идём на рынок запасаться провиантом.

— Это правильно, — согласился чиновник и, довольный, ушел.

Гретор подозвал Котина и что-то шепнул на ухо. Когда братья отошли от порта, Дизер спросил: — Что ты им сказал?

— Попрощался, — сказал Гретор, но Дизер ему не поверил. Секлеция пошла вместе с братьями, так как собиралась идти с ними на войну.

— Я же медсестра, — сообщила она самый последний аргумент, но братья её не поняли: во-первых, они не знали значение слова «медсестра», а во-вторых, Секлеция довольно плохо говорила на языке планеты Тимурион.

Когда братья и Секлеция скрылись за поворотом, Котин обшарил баркас и баржу, но нигде не нашёл Гавроша.

— Куда он девался? — спросил Котин у Стаха.

— Гаврош? Он ушёл с братьями, — сказал Стах.

Котин выругался и принялся поднимать якорь.

Гай Гретор купил на рынке лошадь, на которую усадил Секлецию и тот провиант, который удалось собрать. На сборном пункте царил шум и гам, то и дело возникал то один слух, то второй, но Гай Гретор слухи не слушал и своим приказал, чтобы не шастали попусту по сторонам, а держались вместе. После некоторого кавардака пришел чиновник с триграммой четвёртой ступени и разбил весь народ на несколько отрядов, над которыми поставил старших. Его взгляд удивлённо остановился на Секлеции, которая восседала на коне, обложенная мешками, но Гай Гретор объяснил, что она повариха.

— Похвально, похвально, — промычал чиновник и тут же поставил Гай Гретора старшим по их отряду. Гретор не очень хотел становиться старшим, так как собирался улизнуть вместе с братьями по дороге, но приказ пуще неволи и с этим делать нечего. Дело близилось к вечеру, и главный чиновник поторопил отряды, видимо, собираясь вытолкать их до ночи из города. Первый отряд ударил шагом и затянул какую-то песню, за ним, немного не успевая, потянулся второй, а отряд Гай Гретора оказался пятым и последним. Когда вышли за город, отряд растянулся, так как не все привычные к ходьбе. Оставив братьев, Гай Гретор прошелся по отряду, по ходу выбирая шустрых и боевых, а переговорив с одним, другим, третьим, ставил старшими звеньев, наделяя каждого людьми в подчинение.

Когда солнце уже село, сделали привал и нарубили веток для ночлега, а так как дождя не предвиделось, то не стали делать навесы. Секлеция поставила на костёр котёл и варила кашу, а новоиспеченные солдаты вырезали дубины под руку, так как вооружения, как такового, ни у кого не имелось. Да и понятия «оружие» в Райне не употреблялось, так как никаких войн не могло быть в принципе. Дримы, транслируя сны, снимали всякую агрессию, а, если что, имелся Дарующий, который всё решал в один миг.

Когда уже все садились за поздний ужин, вытаскивая из мешков глиняные миски и деревянные ложки, к костру привели какого-то мальчугана в шляпе, выкрикивая во всё горло: — Вражеского лазутчика поймали!

— Оставьте его, — сказал Гай Гретор, — это наш лазутчик.

Герои, поймавшие лазутчика, уныло присели к костру, протягивая миски Секлеции, но она, первым делом, наложила миску мальчику и сердито спросила:

— Ты зачем удрал от Котина? Здесь война и тебе здесь не место!

— Он останется в отряде, — сказал Гай Гретор. Его слова обрадовали Гавроша, а Секлеция сердито посмотрела на главного мужа. Не мог же он сказать, что Котин и Стах плывут вниз по течению, к Понтийскому морю и Гавроша возвращать в столицу, Лыбу, бесполезно.

После ужина все заснули, только оставили часового. Так как дрима в Райне не имелось, сны всем снились свои, но ничуть не кошмарные, так как Секлеция, следуя земным традициям, посолила кашу во всём отряде, так как в своё время экспроприировала у Котина саса, который, на её вкус, ничуть не отличался от соли.

***

Тёмный туман окружал Мари, он же вязкими космами плыл и путался под ногами, взбивая тягучую пену. Она брела вдоль мёртвых деревьев, которые протягивали тёмные, обожжённые ветки, словно руки в безмолвной мольбе. Небеса, более светлые, тускло освещали этот призрачный мир, не внушающий никаких надежд его покинуть. Мари почти не ощущала тело и двигалась, словно какой-то механизм или безвольная кукла. Её симпоты, натыкаясь на что-то, ничего не ощущали и только человеческие глаза рисовали в воображении окружающее пространство.

«Ты ищешь себя?» — тихим шепотом спросил чей-то голос, но Мари показалось, что это не вопрос, а утверждение. Как будто в подтверждение её мысли, голос продолжил: «Тебя использовали втёмную». Мари не могла отвечать, так как её эмоции как будто кто-то отключил, а сама она не могла сообразить, как ей реагировать на данное обстоятельство. Она, не останавливаясь, шагала дальше по едва просматриваемой дороге, вдоль которой стояли засохшие потемневшие деревья, погружённые в туман.

Голос продолжал монотонно что-то говорить, но смысл не доходил до сознания Мари. По мере того, как она продолжала идти, голос становился отчётливее и громче, словно Мари приближалась к источнику. Полумрак впереди изменил свою структуру. Тёмное плотное пятно медленно принимало облик чего-то похожего на пьедестал, а когда Мари подошла ближе, то рассмотрела подобие человеческой фигуры, сидящей на троне с высокой спинкой. Фигура не двигалась, но Мари показалось, что она видит чьи-то горящие глаза.

«Кто ты есть?» — совсем отчётливо прозвучал вопрос в голове и она на него ответила: «Мари». «Ты не Мари», — сказал голос, и она словно увидела усмешку на тёмном, едва различимом лице. В то же мгновение каждая её симпота получила чьи-то эмоции и впечатления, а в её глифомы, словно из рога изобилия, хлынул поток воспоминаний, которые показались ей чужими. Неожиданно для себя, Мари поняла, что это её воспоминания и её жизнь, промелькнувшая, как мгновение.

«Тебя всё время обманывали и втихую использовали», — прошептал голос, а Мари и без него поняла, что так и было, отчего в душе поднялась буря эмоций, главная из которых оказалась ненавистью, пробуждая жажду мщения.

«Я помогу тебе расквитаться!» — услужливо подсказала тень, но Мари не требовалась ничья помощь, а желание немедленно отомстить являлось решающим. Мелькнула мысль, что ясность сознания кажется штучной, но логическая составляющая причин требовала совершить действия, соответствующие следствию. А единственным следствием обмана являлась месть, формы которой безграничны.