Саша Суздаль - Туманный Кот

• Название: Туманный Кот
• Автор: Саша Суздаль
• Жанр: Фэнтези

Если тебе дана вечная жизнь, стоит её провести рядом с близкими людьми, иначе в памяти останется только сожаление.На планете Тимурион чуть ли не рай, а по ночам всем снятся правильные сны, чтобы снять присущую человеку агрессию.Благополучие общества нарушают два преступника, только что сбежавшие из тюрьмы и пропавшие в мексиканской пустыне.

---

По мнению народа, все правители сволочи, и редко кто оставляет добрый след в истории страны. А вот каждый правитель, наоборот, мнит себя великим и незаменимым, пока не исчезнет в волнах народного гнева и канет в забытье. Стоит человеку немного подняться над головами других, как он уже подвержен гордыне и у него возникает чувство вседозволенности и безнаказанности. То, что это не так и за всё нужно платить, они узнают потом, когда гнусные дела уже сделаны и многие жизни погублены. Люди подчас слепы и готовы обманываться, полагая, что путь, по которому их ведут – в светлое будущее. Тем ужасней их пробуждение, когда они понимают, что их использовали для сиюминутной выгоды и тогда многие пылают гневом, а другие, в глубоком разочаровании, впадают в глубокую хандру.

Все правители – сволочи! Даже если тебе дано право, и ты выберешь добрейшего и милейшего человека правителем – он всё равно превратится в сволочь. Потому что опираться ему не на кого. Народ – это вода, которая никогда не станет опорой. Народ, как могучая волна, может поднять на вершину, но с такой же лёгкостью сбросит вниз, в пучину, где претендент на правление сгинет в безвестности. То, что держит правителя – это его окружение, а оно никогда не бывает бескорыстным. И если его не кормить, оно переметнётся к другому претенденту, более щедрому.

В Райне руководил правитель Нук. Порывшись в его мозгах, Мари ничего человеческого не обнаружила, кроме тупой жадности и жестокости. «Зачем Том ставит таких правителей?» — ужаснулась она. «Разве нельзя подобрать нормальных людей?» — недоумевала Мари, полагая, что Том может это изменить. Она убрала свои симпоты из правителя, точно покинула паутину мерзкого паука, и, даже, передёрнулась телом от отвращения. Память ей подсказала, что однажды ей пришлось столкнуться с огромным пауком, и она до сих пор боялась членистоногих, какими безобидными они не казались.

Отправлять Слэя в столицу Тартии, Мокаши, не имело смысла, так как местный властелин, Хутин, снесёт ему голову, а оставлять его в Райне, где нужно славить такую тварь, как Нук, ей не хотелось. Она помнила прекрасные сны Слэя, слегка разбавленные постными восхвалениями Хутина, и понимала, что он занимается не своим делом. Чтобы как-то разрешить ситуацию, она мгновенно отправила дрима, сидящего на башне в Лыбе, в столицу Белды, Мен, так как тамошний дрим куда-то бесследно исчез, а Слэя оставила в Лыбе.

— Я не хочу быть дримом, — возразил Слэй, — и зачем ты меня унесла в Лыбу?

— По-моему, кто-то боялся, что его побьют? — с сарказмом произнесла Мари.

— Не в такой степени, чтобы оказаться в нескольких днях пути от любимой, — буркнул Слэй.

«И, правда, зачем я ввязалась в чужую жизнь?» — подумала Мари и предложила: — Хорошо! Я положу тебя на место!

Перспектива разговора с братьями Гай моментально испортила настроение Слэя, и он безропотно сообщил:

— Я поработаю здесь дримом и подожду Эйсинору.

Совсем расстроенная разговором, Мари вылетела в окно башни и, не любуясь с высоты красивым городом, сразу отправилась Замок Преображения. Не успела она приземлиться в саду, как возле неё оказался юноша с рыжей шевелюрой, который спросил:

— Неудачный день?

Мари решила, что за непроницаемую ограду сада забрался случайный абориген. «Том, видимо, убрал купол?!» — подумала она, но её симпоты сообщили, что защита на месте. Мари хотела переместить нарушителя границы за виртуальную черту, но у неё ничего не получилось. «Что за день?!» — возмутилась она и раздражённо спросила у незнакомца: — Вы кто такой?

— Меня звать Морриер, — сообщил мужчина, внимательно заглядывая ей в глаза. Мари подумала, что так смотреть на незнакомую женщину неприлично, но отчего-то сразу решила, что этому Морриеру её мнение безразлично. Есть такие мужчины, которым наплевать на чужое мнение и они делают то, что нравится им.

— Мне нет дела до вашего имени, поэтому – до свидания!

Сообщив своё «фе» наглому посетителю, Мари схватила его и отправила за купол. Но ничего не произошло. Морриер, как стоял на месте, так и остался, а израсходованная сила подло сработала на тело Мари отдачей, отчего она шлёпнулась на землю. Морриер, улыбаясь, протянул Мари руку, чтобы помочь ей подняться. С раздражением оттолкнув его руку, Мари поднялась, чтобы наброситься на незнакомца, но он сам убрался, сообщив перед этим: — Я надеялся на более тёплую встречу.

«С какой стати?» — возмутилась она, но незнакомец уже исчез, как будто растворился в воздухе.

«Кто он такой?» — задалась вопросом Мари, понимая, что встретилась с силой, соизмеримой ей. Совсем расстроенная, она отправилась во дворец, с пафосом названный Томом, как «Замок Преображения».

Ночью Слэю снилась прекрасный сон, в котором они целовались с Эйсинорой, а потом долго ласкали друг друга, после чего занялись любовью. Мари не напрасно выделяла Слэя из всех дримов, так как он виртуозно использовал свою фантазию, разбавляя её фактами из жизни, отчего картинки из снов выглядели правдоподобно. Братья Гай, увидев в таком виде свою сестру, хмурили во сне брови, а утром собрались для короткого совещания, на котором решили прижучить Слэя по полной программе, как только его поймают. Эйсинора тоже видела сон, и то, что они делали вместе со Слэем, ей понравилось, хотя в действительности у них с дримом любовные утехи заканчивались только поцелуями.

Мари, не имея надобности спать, паслась в голове дрима, испытывая вместе с ним его любовную интригу. Она с радостью подумала, что небольшая разлука только укрепит любовь Слэя и Эйсиноры.

Правитель Райны, Нук, во сне видел кошмары, так как боялся, что у него украдут все хутинки, наворованные за время работы, а когда кошмары кончились, перед его внутренним взором открылась картинка, на которой молодая пара занималась любовью. Так как у правителя имелись проблемы в сексуальном плане, сон ему не понравился, отчего утром он спросил у своего распорядителя:

— Коль, что у нас делает дрим? Почему мне всю ночь снилась какая-то баба? И никто меня не хвалил?

Коль, который спал без задних ног и никогда не видел никаких снов, подумал про себя, что хвалить правителя не за что, а Нуку глубокомысленно заметил:

— Может, тебе стоит завести новую жену?

— Я с нынешней женой не знаю, что делать, — пожаловался Нук, — ходит по дворцу и шилом надкалывает все фрукты.

Сексуальные сны транслировались несколько ночей. В одно утро Слэй лежал на кровати, закинув руки за голову, и бессмысленно разглядывал не оштукатуренный потолок в своей комнате. По сравнению с комнатой в Мокаши, что в столице Тартии, данное помещение и рядом не стояло, поражая своей убогостью. «Как я могу показать её Эйсиноре?» — огорчился Слэй, и напоминание о своей любимой, снова облекло его душу унынием и печалью.

— Уважаемый дрим, к вам можно? — раздался голос за круглым окном и Слэй вскочил, как ошпаренный – кто-то за стеной умудрился забраться на такую высоту.

***

Когда, через пару дней, Эйсинора с утра попала на баркас, то весьма удивилась поведению братьев и Секлеции. Каждый из её ближайших родственников вёл себя, как хмельной, стараясь непроизвольно дотронуться до девушки. Эти лёгкие прикосновения действовали на Секлецию возбуждающе, зажигая её глаза, в которых тонули все мужчины. Эйсинора, обнаружив, что её братья свихнулись на Секлеции, а рассматривая её умиротворённое лицо, догадалась и спросила:

— Ты что, спишь со всеми моими братьями?

— Я же их люблю, — улыбаясь, ответила Секлеция.

— А они? — спросила Эйсинора.

— А они меня обожают, — прикрыв глаза, ответила Секлеция, улыбаясь чему-то своему.

— Дикость какая-то, — пробормотала Эйсинора, пытаясь представить себе нескольких любимых, но кроме Слэя никого вообразить не могла.

Секлеция так не думала, поэтому, от избытка чувств, обняла Эйсинору и потискала, чем только её напугала.

— Если мои братья будут из-за тебя драться – я тебя сама убью! — пообещала Эйсинора.

— Хорошо, — согласилась Секлеция и чмокнула её в щеку. Эйсинора представила, как все её лохматые братья голыми окружили нагую Секлецию, и от этой картины ей стало дурно. «Чокнутые здесь все!» — подытожила Эйсинора и убралась на баржу, чтобы не лицезреть этого безобразия. Стах и Котин, увидев её состояние, ожидали, что она с ними поделится новостью, но, красная как рак, Эйсинора молчала, как партизан.

А что ей оставалось делать? Любимый укатил в столицу, Лыбу, с незнакомой женщиной, к тому же, неизвестно, любит ли он Эйсинору или воспользовался случаем и удрал. Сначала она винила братьев в потере своего любимого, но, поразмыслив, решила, что братья правы, когда хотели узнать намерения дрима. Она и сама хотела бы их узнать, только всему помешала неизвестная женщина. «Кто она такая?» — задала себе вопрос Эйсинора, но ответа найти не могла. Подумав ещё, она с сожалением решила, что неизвестная дама оказалась права, так как Эйсинора, точно, прибила бы Слэя.