Всеволод Иванов - Кремль. У

• Название: Кремль. У
• Автор: Всеволод Иванов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-265-01110-2

Романы «Кремль» и «У» написаны Всеволодом Ивановым (1895–1963) один за другим в конце двадцатых — самом начале тридцатых годов. Тогда они не публиковались.

Автор считал, что перемены в социальной жизни требуют совершенно нового способа выражения. Виктор Шкловский написал о Всеволоде Иванове: «…время не узнало в нем самого себя, казалось времени, что оно будет рождать гениев непрестанно».

---

— Нет.

— Очень жаль, тогда говорите совсем тихо.

Он встал на цыпочки. Повинуясь его шепоту, и я пошел тише. Однако, сапоги наши стучали. Он притянул меня за плечо, и мы сели в коридоре у стены. Он показал рукой на сапоги, и мы сняли их, но едва мы сделали несколько шагов, как мне, да и доктору тоже, видимо, показалось, что за нами кто-то крадется. Это было и смешно и грустно. Мы опять присели. Опять наступила какая-то почти болезненная тишина. Я услышал еле заметный шепот в ухо:

— Надо переждать. Она знает отлично дом, увидит, что нас нету в комнате, и вернется. Она не подумает, что мы пошли в милицию, нет, но просто после волнений ей захочется уснуть. А меня тянет неодолимо к ней. Вам понятно это чувство?

— Понятно, — тоже шепотом ответил я. И мне точно было понятно. Многое стало ясным мне в поведении доктора. Так мы просидели не менее часу, наконец, встали и тихо, на цыпочках, пошли. Тишина по-прежнему стояла вокруг нас. Вдруг меня охватили две горячие руки. Мне стало смешно.

— Нет, плохо вы ориентируетесь, — сказал я.

В руке доктора сверкнул электрический фонарик. У моего плеча мы увидели лицо Черпанова. Он был сконфужен чрезвычайно.

— Я, знаете, думал… — пробормотал он.

Доктор погасил свет.

— Не мешайте нам спать, — сказал он.

Мы слышали, как открылась дверь на улицу и мелькнул силуэт Черпанова. И одновременно — или я ошибся — скрипнула дверь и в комнату Сусанны. Доктор меня подтолкнул. Мы пришли в комнату. На полу лежала газета. Лампочка у нас не горела.

— Однако, будем спать. — Он потянулся. Я вспомнил, как нас поймал Черпанов, вспомнил, как он караулил, и то, что он с такой убежденностью сказал, что корона есть и лежит именно в вагонной плевательнице.

— А Черпанов? — спросил я.

Но доктор или спал, или не захотел отвечать мне.

Разбудил меня стук топоров. Я вскочил и понял, что ломают перегородки. Доктора в комнате не было. Я прислушался. Нет, тихо. Открыл дверь — обычный кухонный шум. Я пошел умываться. Часть перегородки возле комнаты Населя была разобрана. Черпанов спал на досках одетый, лицо его было плотно, рот раскрыт. Насель стоял растерянный с топором, другой лежал поодаль.

— Никто не помогает, знаете… — сказал он, застенчиво улыбаясь, — Валерьян Львович помогал, знаете, работать, но привычки нет к топору, да и у меня тоже. Мозоли и мышцы болят. Вы не предполагаете.

— У вас и без того много родственников.

— Такого сильного родственника, как вы, даже и иметь приятно.

— Уверяю вас, что я не еду на Урал, да и вообще, если и плотников пригласить, то и они эти перегородки смогут разрушить не меньше как в неделю. Вы только посмотрите, что вы здесь нагородили. Ведь это же черт знает что такое, ведь у вас суматохи в голове меньше, чем перегородок.

Он беспомощно осмотрелся. Перегородок, действительно, было чудовищно много, особенно выделялись они после того, как он отколол несколько досок.

— Что же делать, как же мы встретим Лебедей? — сказал он растерянно.

— Есть способ.

— Какой?

— Выжечь все к чертовой матери вместе с клопами.

— Но и стены сгорят.

— А на кой они черт и кому нужны?

— Все-таки, знаете, стоят, и противопожарная команда существует, я и мечтать не могу о пожаре, мои родственники так боятся пожара…

Я подошел к нему ближе:

— Знаете что, сожгите их вместе с родственниками.

Он отшатнулся.

— Знаете, у вас беспокойный характер, очень хорошо, что вы отказались ехать с нами.

Мы услышали позади себя крик. Черпанов сидел и орал, не имея сил разомкнуть вежды. Я плеснул ему в лицо водой.

— Заснул! — воскликнул он, раскрывая глаза. — На минутку оставил доктора покараулить, пошел за папироской и заснул.

Он выбежал на крыльцо. Насель растерянно шел с нами, осторожно неся в обеих руках топор.

— Не проходил?

— Нет! — ответил доктор.

— А долго я спал?

— Не больше десяти минут.

— Вы можете еще полчаса обождать?

Доктор кивнул головой. Черпанов обернулся к Населю, отнял у него топор и швырнул его по коридору. Насель покорно ушел.

— Очень хочется справиться о костюме. А вдруг не лжет. Вдруг он не такой хитрый, как я воображал, дядя Савелий? Ведь здесь все может быть разрушено.

— Скажите, где в вас правда?

— А где видите.

— Но что вы вчера, бредили или действительно?

— Вот человек, который видит истину, а вы, Егор Егорыч, извините, но вы мотаетесь совершенно непотребным образом.

— Хорошо, я вам добуду костюм, ну вас к черту. А когда поезд Лебедей привезет?

— Часа в четыре.

— Жаль, что не увижу, я уезжаю.

— Счастливого пути. Но, пожалуй, не стоит с костюмом. Вдруг это замысел, чтобы я не устремился, не углубился, ведь могу примерять, присматривать, вот Населя обидел, а он подшить и подровнять может; я углублюсь в примерку и пропущу его.

Мне подумалось, что, пожалуй, если ему действительно необходим костюм, то он есть подлинный Черпанов, человек, для которого костюм, конечно, необходим, но, с другой стороны, психоз короны, переданный мне доктором, смущал меня. Но делать было нечего, надо было или уходить из дома или ждать доктора, с другой стороны, мне хотелось показать торжество своей силы над братьями. Я подхватил Черпанова под руку и втолкнул почти в комнату братьев. Черпанов все-таки за эти дни заметно изменился, стал растерянный. Комната братьев была разгромлена по-прежнему, как мы ее оставили, только что стол поставили. Братья встретили нас подобострастно, видимо, Сусанна не передала им еще вчерашнего разговора, да и вряд ли передаст вообще. Они были тоже растерянны:

— Как же, ломать перегородки или нет?

Черпанов как плюхнулся на стул, так и спал с открытыми глазами, воспаленными от бессонницы и напряжения. Я думал: как мне спросить — сразу или же дать им возможность побеседовать, но они предупредили меня. Они, видимо, бранились всю ночь, потому что один из них начал жаловаться:

— Что же это, Егор Егорыч, вы не думайте, что я устал или у меня не хватает мускулатуры, при усилии, я вообще весь дом могу разломать, но ведь это ж чепуха происходит: ты ломаешь перегородки, а он женится.

Вошла очень оживленная Людмила, сказала одно слово «готово» и ушла. Валерьян указал на нее рукой:

— Вот, смотрите, уже и невесту уговорили. И Насель женится. Вообще, сегодня днем в доме будет справлен ряд свадеб совершенно неожиданных. Людмила многим способствовала.

Осип сказал примирительно:

— Людмила это дело понимает, но это не значит, что мы испугались коллективной любви, но приятнее на общее пользование отдать свою жену, она и послушается, и тем жертва будет выше для общества, а то что такое: какая-то девчонка. Чужую девчонку всякий может подкинуть, здесь нет никакой жертвы.

— Да бросьте вы чепуху пороть насчет общности.

— А с какой целью нам тогда жениться и брать мне какую-нибудь дрянь.

— Тогда я тоже женюсь! — воскликнул Валерьян. — Но ты — просто сволочь, Осип, такие соображения и не хочешь поделиться!

— Это не мои соображения, а Ларвина, он тоже женится. Ваше мнение какое на этот счет, товарищ Черпанов?

— Мое? — встрепенулся Черпанов. — А дядя Савелий тоже женится? — И он многозначительно посмотрел на меня, давая понять взглядом, что дядя Савелий непременно удерет от венца. С видимым нетерпением он ждал ответа. Нам помешали. Вошел Ларвин с несколькими празднично убранными девицами. Увидев меня и Черпанова, он утащил девиц обратно. Несомненно, это были невесты.

— Женится, стерва, — не утерпел и со злостью сказал Черпанов.

Братья рассмеялись подобострастно, вообще: они побаивались, видимо, дядю Савелия, но, с другой стороны, и Черпанов внушал им беспокойство. Наконец, Осип уклончиво сказал:

— Состояние дяди Савелия внушает некоторым опасения, в то время как другие настроены крайне оптимистически, возьмем…

— Наплевать мне на других! — воскликнул Черпанов. — Что он сидит и не выходит?

— Не выходит, — вздохнул Осип.

— Общее собрание устроим! — воскликнул Черпанов, внезапно оживляясь, — на общее собрание мы эту старую крысу непременно вытащим. Мало согласия, необходимо принять участие в общественной работе, мы его навьючим. Вообще, надо создавать комиссию.

Осип осторожно сказал:

— И насчет женитьб хорошо бы комиссию создать, организованно жениться.

— А, идите вы к лешему со своими женитьбами, выдумали! Вот у тебя какая специальность? — обратился он в Валерьяну.

— Я больше по велосипедам.

— Транспортная, значит. А ты?

— Я кондитерские изделия.

— Прекрасно, будет кондитерская часть…

Опять передо мной вырастал прежний Черпанов. Он достал книжечки и карандашики, мгновенно что-то прочертил, соорудил тотчас же приказ и сунул его в руки братьям. Но административный пыл его быстро исчез, едва он дописал приказ. Мысль о вероломстве дяди Савелия, видимо, не давала ему покоя. Уже совсем не похоже на него, он переспросил о специальностях братьев, в то же время высовываясь в окно, затем вяло сказал: