Эмма Беккер - Вкус любви

• Название: Вкус любви
• Автор: Эмма Беккер
• Издательство: Книжный клуб «Клуб семейного досуга»
• Жанр: Эротика
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-6833-6

Откровенная исповедь взрослеющей Лолиты…

Между Элли и ее возлюбленным — почти тридцать лет разницы. Но любовь не знает границ! Все началось с откровенной переписки по Интернету. Вскоре они сближаются и Месье — мужчина, отвергающий какие-либо табу в сексе, — погружает Элли в мир собственных эротических фантазий. Эта болезненная страсть стала для Элли пронзительным счастьем и мучительным наслаждением…

---

От нее исходила невероятная чувственность, и все ребята, смотревшие на нее, не понимали, почему, как, откуда взялся этот огонь в девчонке, которую они видели каждый день в лицее, не обращая на нее особого внимания. В девчонке, которая всегда была своим парнем. В какой момент, почему мы вдруг начинаем видеть в девочке женщину, а в ребятах — мужчин, вот так, без всякого предупреждения, под песню Pink Floyd? Из-за томного взгляда под голос Джима Моррисона, или волос на груди, обнаруженных случайно в свете чиркнувшей зажигалки при раскуривании первых косячков?

С того момента, когда я увидела Люси, навсегда покинувшую свою детскую оболочку, она стала в моих глазах больше, чем просто подругой, но вместе с тем не сестрой — на этот статус наравне с Алисой могла претендовать только Флора, ну или почти на этот.

Люси вызывала слишком много разных, противоречивых чувств, чтобы я могла поместить ее в какую-то определенную графу. По отношению к ней я никогда не была ни в чем уверена. Большую часть времени я проводила в размышлениях над тем, что делало из нее единственную девчонку, которую я так осознанно и страстно желала. Я хотела Люси слишком сильно, на слишком многих уровнях, чтобы думать о каких-то конкретных жестах или о таком приземленном понятии, как оргазм. Я жаждала впитывать ее энергию, ауру, все, что от нее исходило. Малейшее движение Люси проявлялось в воздухе столь же чувственно и весомо, как звучание лучших песен Pink Floyd. В ней ощущалась та же спокойная притягательная сила, что и в Месье, только она, похоже, этого не осознавала. Она ни во что не играла: это выходило из нее просто, естественно. Самые обычные действия, такие, как открыть коробку с пирожными или поставить стопку тарелок, превращались в настоящий балет. Даже если я пребывала в самом разгаре карточной партии, она заполняла собой мое поле зрения. Хуже того: я ощущала ее присутствие кожей, не нуждаясь в проверке.

Она не внушала мне такого же настойчивого желания, как мужчина, но, когда оказывалась поблизости от меня, я могла думать лишь о ее волосах, больших черных глазах, белозубой улыбке и способности бесшумно, подобно маленькому зверьку, передвигаться из одной точки в другую. Она внезапно усаживалась рядом со мной, хватала несколько карт и превращала невинный покер в бесстыдный флирт, доводивший мою сестру до белого каления.

— Ты могла бы вести себя скромнее. Это уже чересчур! — воскликнула она как-то вечером на нашей лилипутской кухне.

— Ничего не могу поделать, это сильнее меня.

— Сделай над собой усилие! — бросила она, словно это было так просто и в мире имелось средство, позволяющее игнорировать долгие взгляды из-под ресниц, которыми Люси прожигала мне кожу, прежде чем своими козырями увести у меня взятку.

Да, с ней все становилось партией в покер. Если я вдруг решала защищаться от нее, убеждая себя, что в конечном итоге она даже не так красива, как большинство моих подруг, Люси неожиданно прерывала тишину громким хохотом, взрывавшимся и утихавшим постепенно, как оргазм, и я снова проигрывала. У нее на руках были абсолютно все карты.

Сложно объективно судить о ее красоте: как и многим, ей достаточно было оказаться в выгодном освещении, чтобы тут же ушли все сомнения. И когда я уже превращалась в покорную жертву, Люси, сама того не зная, доканчивала меня своим всемогущим шармом, делавшим ее намного притягательнее и опаснее любой среднестатистической красивой девушки. Похоже, замечала это только я, поскольку в том кругу, где мы вращались, все давно уже были в кого-то влюблены и не обращали внимания на подобные вещи.

Именно в это лето, когда я, как жалкая сардина, барахталась в сетях Месье, Люси наполовину вытащила меня из них, чтобы предложить свои. Если на юге я еще могла более-менее трезво оценивать ситуацию, то все стало гораздо сложнее, когда она пригласила нас в свой загородный дом. Мне было стыдно: я ловила себя на том, что смотрю на нее слишком пристально. Я как будто изучала ее. И не могла прийти в себя.

Я отвлекала всеобщее внимание, отрабатывая один из своих старых приемов на Антуане, отвечавшем так, как все они в этом возрасте, — и это еще больше нервировало Алису, ошибочно решившую, что я кусаю всех подряд, лишь бы забыть Месье. Но я никогда не кусала Люси, скорее, она сама обгрызала меня до костей, бесстыдно, даже когда обнимала свою подружку.

Мне всегда было сложно понять, что действительно скрывается за всеми этими взглядами и полускрытыми провокациями. Поскольку с годами мы создали отношения, основанные на глубоком взаимном уважении, я не могу допустить мысли о том, что тогда стала лишь игрушкой или добычей, как любая другая. Надо будет как-нибудь задать ей вопрос. Что ты скажешь на это, Люси? Что мне следует обо всем этом думать? Может, ставка показалась тебе заманчивой только потому, что я провожу свою жизнь в объятиях мужчин? Или дело совсем в другом? Возможно, все гораздо проще? Впрочем, это уже неважно. Я сама ни разу толком не задумалась, почему ты мне так нравилась, несмотря на то, что у тебя есть грудь (не такая уж и большая), тонкая и гибкая талия и бугорок под купальными трусами, который окончательно относит тебя к священной расе девчонок.

В этом нет ничьей вины, что только с тобой я смогла разделить настоящие оргазмы под музыку Жака Бреля и Pink Floyd или установить почти телепатическое общение, как это неоднократно случалось с нами за городом либо в Нормандии.

— Предлагаю выкурить по косячку, а потом поиграть в пинг-понг.

Помнишь? Было время ужина, а точнее — почти два часа ночи, и я вскочила со своего стула, уставившись на тебя, как на картину Фрагонара.

— Откуда ты узнала, что я об этом думаю?

Ты улыбнулась своей удивительной улыбкой, широко растянувшейся на твоем маленьком, ни на кого не похожем личике, и мы отправились играть неистовую партию под «Do You Love Ме» группы The Contours, во время которой Алиса чуть не описалась несколько раз, а я за каждый свой взрыв хохота расплачивалась подачей. Я смеялась слишком сильно, чтобы видеть мяч, но зато я видела тебя. Ты невольно заполняла собой все пространство.

Как-то вечером мне захотелось прочесть тебе отрывок из письма, адресованного Андреа, в котором я как раз говорила о тебе. Разумеется, это стало началом открытой войны. В тот же вечер ты бросила мне вызов, обхаживая Флору — мою сестру! — затем Клару — твою подружку! — и я начала осознавать, что у тебя, оказывается, есть недостатки. Но разве это серьезные изъяны — желание играть или манипулировать? У тебя они были больше похоже на веснушки: кто-то находит их милыми, кто-то считает неприятными. Иногда и то и другое одновременно. В доказательство тому, засыпая, я представляла, как занимаюсь с тобой любовью, в том абстрактном и декоративном смысле, который предпочитаю.

Я отправилась спать раньше всех, чтобы подольше подумать об этом, а на следующий день, когда встретила тебя с наспех собранными в хвост волосами и следами от подушки на лице, ты улыбнулась мне так, словно мое чувство вины было запечатлено у меня на лбу.

В ту пору, чтобы обмануть свою тоску по Месье, я регулярно звонила одному из его аватаров — тридцатипятилетнему Максиму Зильберштейну, гинекологу по профессии (и прежде всего, по призванию). Когда я рассказала ему о тебе, он тут же подтолкнул меня в твои объятия, — конечно, скажешь ты, что может быть лучше двух лесбиянок восемнадцати и двадцати лет? Он не понимал, почему меня так смущают все эти абстрактные соображения: то, что ты лучшая подруга моей сестры и не очень хорошо по отношению к тебе жеманничать, как я это делаю. Была бы ты парнем, я бы давно перешла к делу, настолько легко могли истолковываться некоторые сигналы. Но, Люси, задумайся на секунду: если бы ты меня оттолкнула, как бы я это пережила? И как бы могла прикасаться к тебе, не выглядя при этом наивной или неловкой? Для тебя я хотела бы выдумать новые ласки, поцелуи, которых ты никогда не знала, они сумели бы лучше слов выразить, до какой степени я тебя обожала, а ты меня завораживала.

Это то, чего мужчины в целом никогда не могли понять: почему девчонки побаиваются соединяться друг с другом. Мужчинам кажется, что две девушки ограничиваются только аперитивами и все средства, имеющиеся в их распоряжении для получения оргазма, не имеют последствий, поскольку здесь не замешан член. И даже если я давным-давно испробовала все эти средства, то столько размышляла над тем, как ты занимаешься любовью, что почему-то решила: я покажусь тебе неумехой.

Как я себе это представляла? Словно некий транс. Точно так же, как наблюдение за твоим танцем — нечто среднее между восторгом и безмятежным созерцанием. Твои маленькие пальчики вслепую отправляются на поиск еще незнакомых эрогенных зон, — поскольку я уверена: с начала твоих любовных похождений у тебя было время изучить немалое количество женских тел. Думая о тебе, я не представляла себе удовольствие в чистом виде. Скорее, размышляла о том, каково это — иметь возможность видеть тебя во всех ракурсах, заниматься с тобой всем, слышать звуки, которые ты издаешь, и познать вкус твоих губ, твоей киски, получить хотя бы один шанс сделать тебя такой же счастливой, какой чувствовала себя я благодаря тебе, когда ты была рядом.