Эмма Беккер - Вкус любви

• Название: Вкус любви
• Автор: Эмма Беккер
• Издательство: Книжный клуб «Клуб семейного досуга»
• Жанр: Эротика
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-6833-6

Откровенная исповедь взрослеющей Лолиты…

Между Элли и ее возлюбленным — почти тридцать лет разницы. Но любовь не знает границ! Все началось с откровенной переписки по Интернету. Вскоре они сближаются и Месье — мужчина, отвергающий какие-либо табу в сексе, — погружает Элли в мир собственных эротических фантазий. Эта болезненная страсть стала для Элли пронзительным счастьем и мучительным наслаждением…

---

С Месье все гораздо болезненнее, и поэтому игра становится интересной: я чувствую, как он входит в каждую пору моей кожи, и все мое тело защищается от него, словно от яда, но тщетно. Думаю, мне всегда нравилось испытывать боль, еще до того как я полюбила мужчин, приносящих мне ее: пока не затрагиваются чувства, люди остаются векторами и пересекаются относительно редко. До определенной точки — именно в ней я, как обычно, попадаю в ловушку.

20 часов 30 минут.

Никто мне не поверит, но больше всего я не хочу сейчас видеться с Андреа из-за необходимости лгать. То, что я все время играю какую-то роль, меня уже не смущает. Я привыкла много заниматься сексом с разными мужчинами, и признаться в этом мне совершенно не стыдно. При контакте с ними я окончательно испортилась, вплоть до того, что ищу в них ощущения, умственные стимуляции, еще несколько недель назад вызывавшие у меня отвращение. Но я ненавижу врать так беззастенчиво, словно действительно превратилась в подобную девицу. Я лгу все время и по любому поводу.

— Как ты? — спрашивает меня Андреа, открывая дверь своей маленькой светлой квартиры.

— Отлично, — отвечаю я, и моя улыбка, возбужденная и одновременно шаловливая, — еще одна ложь.

Я чувствую полную апатию, умираю от тоски при мысли о том, что придется идти в ресторан, но, по сути, мне не хочется ничего другого, кроме как сидеть в кресле и пялиться на свой мобильный. Я демонстрирую отсутствие трусиков, и Андреа, как хорошо воспитанный мальчик, делает вид, что ему это интересно. В тот момент, когда он щиплет меня за попу, звонит его телефон. Пока он разговаривает со своим коллегой, я наклоняюсь к окну. Его маленькая улица похожа на театральные декорации из комедии дель арте[33], и я смотрю на прохожих, в этот час направляющихся к своим друзьям на вечеринки. Повсюду слышится смех, стук высоких каблучков по узким мостовым, — а я бы отдала свою жизнь за то, чтобы оказаться сейчас в другом месте, подальше от этого настежь распахнутого окна. Здесь я буквально задыхаюсь. До меня доносится только веселый голос Андреа, но он действует мне на нервы. Его смех меня раздражает. Его очаровательная привычка расхаживать по комнате, почесывая макушку во время телефонного разговора, меня бесит.

Мне физически не хватает Месье, до такой степени, что все остальное становится не просто безразличным, а невыносимым. Этот мужчина, словно наркотик для меня: как только он появляется, пусть даже на несколько секунд, весь мой период дезинтоксикации летит к чертям, и я снова прихожу в лихорадочное возбуждение. Иногда мое сердце колотится так сильно, что мне становится больно, голова начинает кружиться, а голос внутри меня повторяет, как заведенный, что мне нужен Месье, Господи, как же он мне нужен!

— Я недолго, — шепчет мне Андреа. — Не раздевайся.

Внезапно из моей сумки раздается глухое вибрирование, но для меня оно равносильно трубам Страшного суда: я с быстротой молнии хватаю свой мобильный, на котором томно мигает надпись «частный вызов». Месье. Тяжелая чувственность Месье проникает даже в ледяной официоз современных технологий. И этот «частный вызов» словно зазывает меня. «Ответь, Элли. Возьми меня. Я знаю, ты умираешь от желания узнать, кто тебе звонит, кто скрывается за этими загадочными вибрациями? Кто обычно звонит без четверти девять, если не этот мужчина, лишающий тебя сна по ночам одним только фактом своего существования?»

Я отвечаю на звонок. Будь что будет. Голос на том конце провода пробирается в самый низ моего живота, разрывая меня надвое. Эйфория настолько сильна, что у меня подгибаются колени. Быстро застегивая свой плащ, я бросаю буквально два слова Андреа, глядящего на меня со странной сдержанностью:

— Нет сети, пойду вниз.

— Подожди меня на улице, — отвечает он: похоже, такого глупого объяснения ему вполне достаточно. — Я сейчас закончу и приду.

Меня больше не интересует ничего, кроме мобильного телефона в моей руке.

— С кем ты разговаривала? — спрашивает меня Месье.

— С Андреа.

— Ты сейчас у него?

— Вышла, чтобы спокойно поговорить.

Иными словами, прохаживаюсь по его улице, словно проститутка, на высоченных каблуках, причиняющих мне боль, которой я даже не чувствую: я ничего больше не чувствую. Я ощущаю только Месье.

Мне необходимо быть сильной. Мне нужно казаться безразличной, чтобы он не узнал, во что я превратилась с тех пор, как он замолчал. Мне не следует забывать ни на секунду: он звонит только потому, что я загнала его в угол своим звонком в клинику. Мне нужно вернуться в то далекое время, когда он сам преследовал меня и после четырех звонков без ответа присылал сообщения, словно касаясь рукой моих волос: «Элли…».

К сожалению, это уже неактуально. Все, что осталось от меня в маленьком теле, старательно накрашенном и одетом, буквально чахнет от необходимости понять, что же я сделала не так, что в моем поведении и разговорах безвозвратно отдалило Месье от меня, от наших тайных встреч в отелях.

— Как поживаешь? — спрашивает он меня.

— Хорошо. А ты?

— Гм… Хреново, — бросает он сквозь потрескивание в телефоне. — Я чувствую себя старым.

— Но ты совсем не старый! — отвечаю я, выказывая горячность, граничащую с инстинктом самосохранения.

Я знаю, что хочет сказать мне Месье. Неделю назад это было написано черным по белому в одном из его сообщений: «Твое молодое тело и юный взгляд делают меня старым». Тогда я осознала весь ужас оборотной стороны медали юности, и я ничего не могла с этим поделать. Я не могла запретить себе хлопать в ладоши, как маленькая девочка, когда Месье приходил ко мне во вторник утром. И я никогда не думала, что тот лихорадочный энтузиазм станет камнем преткновения. Я даже не догадывалась об этом. Я могу прибавить себе стройности, белокурости, даже красоты, что угодно, но только не возраста. Разве это не ужасно?

— Ты должен мне поверить. Ты не старый.

— Не могу. Знаешь, это неотвратимо.

— А как же я? Что будет со мной?

— Я тебя понимаю, детка.

Он употреблял это слово вместо «милая», когда ему казалось, что я капризничаю.

— Просто сейчас мне ничего не хочется.

— Даже меня?

Месье рассмеялся, и в его голосе прозвучали те растроганные интонации, так хорошо знакомые мне.

— Как только я тебя вижу, сразу хочу заняться с тобой любовью. Кстати, фотографии твоей попы чуть не свели меня с ума.

Я улыбаюсь: вот до чего дошла. Как последняя потаскуха, попыталась зацепить его снимками в нижнем белье и без него, и даже мои ягодицы выглядят отвратительно грустными, — но Месье увидел только мою розовую кожу, и я улыбаюсь.

— Ты хочешь, чтобы мы прекратили встречаться?

— Я такого никогда не говорил.

— И что же мы тогда будем делать?

— Не знаю.

— А что ты вообще знаешь?

Идущая впереди парочка оборачивается, услышав мое хныканье. Я чувствую себя такой одинокой, поэтому и говорю слишком громко, не замечая, что всего в нескольких метрах от меня, за домом, образующим угол и служащим мне укрытием, возле своей машины меня ждет Андреа. Он машет рукой, чтобы сообщить о своем присутствии, и на какую-то долю секунды у меня перехватывает дыхание, словно кто-то душит меня: кажется, на этот раз он все понял.

— Ты же не один в этих отношениях. Меня это тоже касается. Если ты больше не хочешь видеться, я предпочитаю знать об этом, чем жить как наркоманка в ожидании очередной дозы, — говорю я, понизив голос.

Я медленно иду к Андреа, не в силах даже подумать: мне нужно закончить разговор. Я пребываю в таком нервном напряжении, что продолжаю говорить, даже сев рядом с ним в крошечный салон его пятисотого «Фиата». Я надеюсь, он не услышит бархатного и ласкающего голоса Месье.

— Не очень-то это любезно так говорить. Что ты наркоманка.

— Не очень любезно для кого?

— Для меня. Ты же знаешь, мне сейчас нелегко живется.

(А мне, по-твоему, легко? Чувствовать себя устрицей, постоянно открытой в ожидании твоих сообщений и звонков и ловящей их на лету? Быть похожей на течную кошку, которая выгибается возле стены твоего дома, отчаянно мяукая, невольно привлекая своей влажной щелкой всех самцов в округе. И что я могу сделать в своей болезненной одержимости тобой? Думаешь, легко мне отдаваться другим ради того, чтобы просто убить время, умирая от желания расцарапать им лицо? Думаешь, мне нравится заставлять себя не вспоминать о тебе целыми днями в смехотворной надежде, что мое молчание победит твое? Это никогда не срабатывало.

Вот как я растворилась в твоей тени: я набираю в Google твое имя и, проведя два часа за чтением информации, которую знаю наизусть, на несколько секунд прихожу в себя: «Какого черта я этим занимаюсь?». В последнее время я только ем и сплю и не делаю ничего, чем могла бы гордиться, ничего, не имеющего отношения к тебе. А сейчас мой друг везет меня в ресторан, где мы проведем вечер, который я без колебаний поменяла бы на пять лишних минут разговора с тобой, слушая, как ты даешь мне обещания пьяницы. Мне двадцать лет, у моих ног может оказаться весь мир, но это невозможно, потому что я сама у твоих ног. И кому из нас легче живется? Богатому хирургу, окруженному любящей семьей и восхищенными друзьями, или мне?)