Бенджамин Франклин - Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

• Название: Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1
• Автор: Бенджамин Франклин
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1968

Первый том включает важнейшие произведения прославленного ученого, выдающегося моралиста Б. Франклина («Рассуждение о свободе и необходимости, удовольствии и страдании», «Путь к изобилию», автобиография и др.), героя освободительной войны Итэна Аллена («Разум — единственный оракул человека» — первый в Америке антирелигиозный трактат), видного ученого К. Колдена, развивавшего учение Ньютона («Принципы действия материи» и «Введение в изучение философии»), и основоположника американской психотерапии, борца против идеализма Б. Раша («Влияние физических причин на моральную способность» и «Лекции о животной жизни»). Издание снабжено примечаниями и именным и предметным указателями.

---

Цицерон пишет следующее: «Est igitur haec, judices, non scripta, sed nata lex, quam non didicimus, accepimus, legimus, verum ex natura ipsa arripuimus, hausimus, expressimus, ad quam non docti, sed facti, non instituti, sed imbuti sumus»[73]. Эту способность часто путают с совестью, которая есть отличная от нее и независимая духовная способность. Это явствует из приведенного места сочинения св. Павла, в котором говорится, что совесть есть свидетель, обвиняющий или оправдывающий нас при нарушении закона, написанного в наших сердцах. Схоласты называют моральную способность regula regulans, а совесть — их regula regulata{3}. Или, проще говоря, моральная способность осуществляет обязанность законодателя, тогда как дело совести — выполнять долг судьи. Моральная способность есть для совести то же, что вкус для оценки, а ощущение для восприятия. Она проявляет свою деятельность быстро и подобно чувствительному растению действует без размышления, в то время как совесть следует за ней неторопливыми шагами, определяя все свои действия безошибочным мерилом добра и зла. Моральная способность совершенствуется на действиях других людей. Даже в книгах она хвалит добродетели Траяна и порицает пороки Мария{4}, тогда как совесть ограничивает свои действия лишь своими собственными поступками. Обе эти способности духа обычно точно соотносятся друг с другом, но иногда они существуют в одном человеке в разной степени. Поэтому мы часто встречаем совесть в ее полной силе при ослабленной или же полностью отсутствующей моральной способности.

Метафизики давно уже спорят между собой о том, где же находится совесть — в воле или в рассудке. Этот спор можно разрешить, лишь признав, что воля — местопребывание моральной способности, рассудок — местопребывание совести. Таинственная природа единения обоих этих нравственных начал с волей и рассудком — это уже тема, не относящаяся к предмету настоящего исследования.

Поскольку я считаю, что добродетель и порок состоят в действиях, а не в рассуждениях, и поскольку источник этих действий не совесть, а воля, я ограничу свое исследование главным образом влиянием физических причин на моральную способность духа, связанную с волением, хотя, как я докажу это ниже, многие из этих причин действуют также на совесть. Состояние моральной способности проявляется в поступках, влияющих на благосостояние общества. Состояние совести незаметно и потому находится за пределами нашего исследования.

Моральная способность называлась различными авторами по-разному: моральным чувством — д-ром Хатчисоном{5}, симпатией — д-ром Адамом Смитом, моральным инстинктом — Руссо, светом, освещающим каждого человека, входящего в мир, — св. Иоанном. Я заимствовал выражение «моральная способность» у д-ра Битти{6}, поскольку оно, по моему разумению, передает наиболее отчетливо идею способности духа выбирать между добром и злом.

В наших медицинских книгах содержатся многочисленные данные о влиянии физических причин на память, на воображение и на способность суждения. В некоторых случаях мы замечаем их влияние лишь на одну из этих способностей, в других случаях — на две, а во многих случаях — на всех их. Расстройство этих способностей получило различные наименования в зависимости от количества или природы нарушенных способностей. Потерю памяти называют амнезией, неправильное суждение об одном предмете — меланхолией, ошибочное суждение о всех предметах — манией; недостаток всех трех упомянутых духовных способностей получил название слабоумия. Люди, пораженные расстройством или отсутствием этих способностей духа, правильно рассматриваются как объекты медицинского исследования, причем известны многочисленные случаи, свидетельствующие о том, что их болезни поддавались воздействию искусства исцеления.

Для того чтобы пояснить наглядными примерами влияние физических причин на моральную способность, необходимо прежде всего показать их воздействие на память, на воображение и на способность суждения. В то же время следует указать на аналогию между их воздействием на умственные способности и на моральную способность.

1. Мы замечаем связь между умственными способностями и степенью плотности и твердости мозга в младенческом и детском возрасте. Такая же связь была установлена между силой и развитием моральной способности у детей.

2. Мы замечаем связь между размером мозга и определенными чертами лица, как, например, выпуклые глаза и орлиный нос, с одной стороны, и необычайными умственными способностями — с другой. Мы наблюдаем подобную связь между внешним обликом и телосложением, с одной стороны, и определенными моральными качествами — с другой. Именно поэтому мы зачастую приписываем добродушие и доброжелательность дородным, а раздражительность — сангвиникам. Цезарь чувствовал себя в безопасности, пользуясь дружбой таких полнокровных людей, какими были Антоний и Долабелла, но с подозрением относился к уверениям худощавого Кассия{7}.

3. Мы замечаем в некоторых семьях наследственный характер умственных способностей определенной силы. То же самое мы часто замечаем и в отношении моральных качеств. Именно поэтому мы нередко видим, что определенные добродетели и пороки свойственны семьям при любой степени родства и на протяжении многих поколений, так же как особенности голоса, телосложения или облика.

4. Мы наблюдаем случаи полного отсутствия памяти, воображения и способности суждения либо вследствие врожденного изъяна в мозговом веществе, либо под влиянием физических причин. Иногда встречается такой же противоестественный изъян в моральной способности, вызванный, вероятно, теми же причинами. Пресловутый Сервен, характер которого подробно описан герцогом Сюлли{8} в его мемуарах, может, по-видимому, служить примером полного отсутствия моральной способности, в то время как пробел, вызванный этим недостатком, по всей видимости, восполнен большим, чем обычно, развитием всех остальных способностей его ума. Я позволю себе привести здесь эту удивительную историю пороков и познаний: «Пусть читатель представит себе человека со столь живым умом и с такой сообразительностью, что он редко не знал того, что может быть предметом знания; человека со столь широкой и глубокой восприимчивостью, что он сразу же овладевал всем, за что бы он ни брался; человека с такой изумительной памятью, что он никогда не забывал того, чему однажды научился. Он знал все части философии и все математические науки, особенно фортификацию и черчение. Он располагал столь обширными знаниями даже в теологии, что был превосходным проповедником, когда он расположен был упражнять этот свой талант, и умело выступал на диспутах за и против реформатской религии. Он не только понимал греческий, еврейский и все остальные языки, которые мы называем учеными, но и всевозможные жаргоны и новые диалекты. Он объяснялся на них с таким произношением и столь естественно, он столь блестяще подражал жестикуляции и манерам жителей разных стран Европы и определенных провинций Франции, что его можно было принять за уроженца любой из них; он использовал эту способность для введения в заблуждение многих лиц, что ему превосходно удавалось. Кроме того, он был изумительным актером и величайшим шутником, которого когда-либо, возможно, знал мир. У него был поэтический дар, и он написал много стихов. Он играл почти на всех инструментах, был великим знатоком музыки и пел любые песни весьма приятным голосом и очень правильно. Он мог также отслужить в церкви обедню, так как был способен делать и знать все, что угодно. Его тело превосходно гармонировало с его умом. Он был очень легким, подвижным, проворным и прекрасно выполнял любые упражнения. Он хорошо ездил верхом и изумительно танцевал, боролся и прыгал. Не было ни одной забавной игры, которой бы он не знал, он был искусен почти во всех ремеслах. Однако посмотрим теперь обратную сторону медали. Оказалось, что он был вероломен, жесток, труслив, обманщик, лжец, плут, пьяница, обжора, шулер в игре, что он погряз во всякого рода пороках, что он был богохульник и безбожник. Одним словом, он был средоточием всех пороков, противных природе, чести, религии и обществу, истинность чего он подтвердил сам последней минутой своей жизни: он умер в расцвете сил в публичном доме совершенно опустившимся развратником и испустил дух со стаканом вина в руке, проклиная и отрицая бога»[74].

Описанное состояние человеческого духа сходно с тем, о котором упоминал наш спаситель, намекая на своего ученика, собиравшегося предать его, когда он назвал его дьяволом. Очевидно, сущность порочности в дьявольских умах состоит в полном отсутствии у них моральной способности. Воля у них потеряла, по-видимому, способность делать выбор[75] и пользоваться моральными благами. Правда, мы знаем, что они начинали дрожать от страха при мысли о боге и о предстоящем им наказании, спрашивая, не подвергнутся ли они мучениям раньше времени; но это уже объясняется влиянием совести; это еще один довод в пользу способности суждения, отличной от моральной способности. Кажется, что всевышний предохранил моральную способность в человеке от пагубных последствий его грехопадения, дабы вернуть его в рай, и в то же время он наделил совестью и людей, и падшие души — своего рода привилегией в своем моральном царстве, дабы показать свое свойство во всех мыслящих существах и их первоначальное сходство с ним. Возможно, что сущность морального падения человека заключается в полном, хотя и временном, прекращении действия совести. Лица, находящиеся в подобном состоянии, весьма выразительно называются в священном писании людьми, «дошедшими до бесчувствия» [Ефес., гл. 4, ст. 19], «сожженными в совести своей» [1 Тим., гл. 4, ст. 2], а также «дважды умершими» [Иуд., гл. 1, ст. 12], поскольку то же оцепенение или моральная бесчувственность охватили у них и моральную способность, и совесть.