Демьян Бедный - Том 5. Стихотворения 1941-1945. Статьи

• Название: Том 5. Стихотворения 1941-1945. Статьи
• Автор: Демьян Бедный
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Поэзия
• Год: 1953

Собрание сочинений русского советского писателя, поэта, публициста и общественного деятеля Демьяна Бедного (1883–1945).

Настоящий, пятый и последний, том собрания сочинений Демьяна Бедного состоит из двух разделов. В первом разделе даны поэтические произведения, написанные Бедным в период Великой Отечественной войны Советского Союза, с 1941 по 1945 год. Второй раздел тома охватывает письма и статьи Д. Бедного, относящиеся ко всему периоду его творческой деятельности, начиная с февраля 1912 года.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

«Разлука ты, разлука!»*

   «Куда я ноги унесу-у-у-у!
   Как я волчат своих спасу-у-у-у!
Я растеряла их и след их позабы-ы-ы-ыла!» –
      В глухом лесу
      Волчиха выла:
Она рождественской студеною порой
      Переживала муки
         Разлуки
   С «родной своею детворой».
Чужая детвора – совсем иное дело:
   Тут знай лишь тешь свою корысть,
Не уставай чужих детей терзать и грызть,
   Нагуливай, волчиха, тело!
Под волчьим лозунгом – «своих детей беречь,
      Чужих – изничтожать разбоем!» –
   Свою «рождественскую» речь
   Поганый Геббельс начал воем:

Если в мирное время у немцев рождество было праздником семьи, то теперь, когда война достигла кульминационной точки, оно превратилось для миллионов немцев, если можно так выразиться, в «праздник разлуки». В нынешнем году этот праздник встречают вдали от родины и близких бесчисленные немцы-солдаты на фронте, рабочие на отдаленных предприятиях военной промышленности, матери, эвакуированные вместе с детьми или выполняющие свою работу в угрожаемых районах, в то время как их сынишки и дочурки, огражденные от ужасов вражеского воздушного террора, живут в детских лагерях. В этот час немецкая тоска по близким витает над всей страной, как и над далекими краями, объединяя любящие и любимые сердца.

Какая лирика! Каких мелодий звуки!
   Какой надрыв! Какие муки!
   Какой истошный волчий вой!
Плут изолгавшийся ломает скорбно руки, –
   Рождественский сочельник свой
   Назвал он «праздником разлуки»!

   Нам это слышать каково!
   Нам, русским людям, у кого
   Из мест, пустынной ставших гарью,
   Похищено фашистской тварью,
      Разлучено с родной
         Страной
Для жизни каторжной, мучений повсечастных
Так много юношей и девушек прекрасных!
      Негодовать ли на зверей,
      Замучивших, осиротивших,
      С детьми родными разлучивших
      Советских столько матерей!
Нет, мы напрасных слов перед зверьем не тратим.
      Долг красен платежом!
Псам, нас хотевшим взять разбоем, грабежом,
      Мы по заслугам платим.
Тому свидетели – они, как лес, густы, –
      Псов надмогильные кресты!
Фашисты этого ль искали «урожая»!
   Их приняла земля чужая
   - Родная наша сторона! –
   Согласно песне. Вот она:
      «Разлука ты, разлука,
      Чужая сторона!
      Никто нас не разлучит,
      Лишь мать сыра-земля!»

Изведав на спине советскую науку,
   Пой, Геббельс, песню про разлуку!
Скули, ослиными ушами шевеля!
Немецкая взбесившаяся тля,
      Что заслужила,
      То получила:
Мильоны немчуры советская земля
С землей немецкою навеки разлучила!
      Спи, Фриц, в краю чужом!
      Долг красен платежом:
      Захватчику – могила!

Ленин – с нами!*

Высоких гениев творенья
Не для одной живут поры:
Из поколений в поколенья
Они несут свои дары.

Наследье гениев былого –
Источник вечного добра.
Живое ленинское слово
Звучит сегодня, как вчера.

Трудясь, мы знаем: Ленин – с нами!
И мы отважно под огнем
Несем в боях сквозь дым и пламя
Венчанное победой знамя
С портретом Ленина на нем!

Фашистские «ангелочки»*

Ведь были до чего ж фашисты все рысисты
      И оголтело-голосисты,
      В разбойный двинувшись поход!
Они-де цвет земли, немецкие расисты!
      Они-де «нация господ»!
«Неполноценным всем народам смерть иль рабство!» –
Ан приключилася с фашистами беда.
Увидя свой провал, пустились «господа»
      На неприкрытое арапство:
Сердечком губы, скромный взгляд, –
Завуалировав своих речей похабство,
      Они юлят, они скулят:

Тупоумная свора на Западе, которой еще со времен Карлейля недоступны духовные ценности Европы, начитавшись Ницше и Розенберга, но не поняв их, выдумала пропагандистскую сказку о том, что немцы мнят себя «нацией господ» и стремятся подчинить себе все остальные народы, считая их «неполноценными». К сожалению, немцы уже в начале средних веков не были нацией господ и с тех пор не чувствовали себя таковой. Если же национал-социалистская Германия вообще еще употребляет это выражение, то она разумеет под этим совсем не то, что в Англии считается «господством».

(«Фёлькишер беобахтер», 6/II 1944 г.)

«Не то! Совсем не то!»
Выходит, голова у немца – решето:
Забыл он, что писал. Мы помним, что читали.
Как уморительны немецкие детали:
«Мы, к сожалению, давно не господа,
И если так себя зовем мы иногда,
Так это ж „просто так“… Нас зло оклеветали!
Кой-кто из нас писал – совсем не важно кто! –
Насчет немецкого всемирного господства…
      Так это же совсем не то!
      Нет никакого даже сходства!
      За что ж поносят нас! За что!»
      Их надо гладить по головке.
Бывает разный плач, но самый мерзкий плач,
      Когда расплачется палач,
Внезапно очутясь в нежданной обстановке:
Суд, справедливый суд, стал угрожать ему,
Придется палачу, как видно, самому
      Висеть на собственной веревке.
Он в страхе мечется, как крыса в крысоловке:
Да, он палаческим гордился ремеслом,
      Хвалился жертв своих числом,
Он вешал у Днепра, на Немане, на Висле.
      Винить его, однако, в чем!
      Он был, нет спору, палачом,
      Но палачом – в особом смысле!
На виселицу он не как-нибудь волок,
А к делу применял особую сноровку.
      Он – не палач, он – ангелок!
      Снимите с ангела веревку!

Дела у немчуры сложились – не ахти,
Так в оборот они пустили размалевку:
      «Фашисты – ангелы почти!»
Фашистских «ангелов», родной боец, почти
      И, приложив к плечу винтовку,
      За все им честно заплати:
«Коль, немец-душегуб ты „ангел во плоти“,
То получи-ка „в рай“ свинцовую путевку!»

Предзнаменование*

Осыпал звездный дождь кремлевские бойницы.
Куранты древние час поздний ночи бьют.
По всей стране гремит гром пушечный столицы,
Родным богатырям торжественный салют!

Триумф их Корсуньский войдет в века – былиной:
     Здесь наши славные бойцы
     Вождя стратегии орлиной
     Явили чудо-образцы!

     Числа трофеев их военных
     Не подсчитать в короткий срок.
Разбита армия разбойников отменных.
Убитые молчат, и хмуры лица пленных.
Преступников настиг неотвратимый рок.
     Для идиотов «полноценных»
     Какой разительный урок!

Пришел за ночью день. Над нами небо сине.
     Сверкает солнце. Даль светла.
     Москва ликует. А в Берлине
     Непроницаемая мгла.

Средь штаба, метивший в Наполеоны сдуру,
     Сидит фашистский сверхболван.
     Дрожа за собственную шкуру,
     Он сочиняет новый «план».

Но, хорохоряся с оглядкой беспокойной,
Он всем нутром дрожит, как в лихорадке знойной.
Как шулер пойманный, продувшийся дотла:
Он знает, что его проиграны дела
И что с фашистскою своей ордой разбойной
     Не избежать ему «котла»!

Обиженный вор*