Владимир Десятерик - Павленков

• Название: Павленков
• Автор: Владимир Десятерик
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-92898-8

Автор книги, не один десяток лет сам посвятивший издательскому делу, рассказывает об известном русском издателе, родоначальнике биографической серии «Жизнь замечательных людей» — Флорентии Федоровиче Павленкове, всю свою жизнь занимавшемся просвещением и образованием родного народа, а накопленным капиталом и львиной долей средств от распродажи изданий распорядившемся самым благородным образом — он завещал их на организацию двух тысяч народных читален и библиотек в отдаленных российских деревнях.

Жизнеописание, созданное на основе многочисленных мемуарных и эпистолярных источников, дает возможность читателю самому увидеть, сколько сил, времени и кропотливой работы требовалось затратить издателю, чтобы его книга увидела свет и пришла к читателю.

---

В конце 1865 года Флорентий Павленков приезжает в Санкт-Петербург. Ему тут же приходится включаться в жесткий производственный процесс, ибо своевременный выход «Физики» Гано мог бы сорваться. К этому времени из трех намеченных выпусков книги читатели получили лишь половину. Важно было обеспечить бесперебойное поступление заказанных в Париже рисунков, без задержки улаживать все возникающие вопросы в типографии. Флорентий с головой окунулся во все эти хлопоты, работал энергично, с увлечением. И возникшее ранее решение об увольнении со службы укрепляется: он должен уйти в отставку. Книгоиздательство отныне становится главной целью его жизни.

Вот как оценивал позднее такого рода решения своих современников один из идейных вдохновителей шестидесятников Н. В. Шелгунов: «Мы — современники этого перелома, стремясь к личной и общественной свободе и работая только для нее, конечно, не имели времени думать, делаем ли мы что-нибудь великое или невеликое. Мы просто стремились к простору, и каждый освобождался, где и как он мог… Хотя работа эта была, по-видимому, мелкая, так сказать, единоличная, потому что каждый действовал за свой страх и за себя, но именно от этого общественное движение оказывалось сильнее, неудержимее, стихийнее. Идея свободы, охватившая всех, проникла повсюду, и совершалось действительно что-то небывалое и невиданное. Офицеры выходили в отставку, чтобы завести лавочку или магазин белья, чтобы открыть книжную торговлю, заняться издательством или основать журнал…»

Нетрудно уловить, что в выстроенном автором воспоминаний ряду подразумевается, несомненно, и Ф. Ф. Павленков. В поступках тех, кого впоследствии причислят к шестидесятникам, этих людей особой когорты, было бы несправедливым искать хоть малейший налет жертвенности. Новое дело они избирали в соответствии с принципами, убеждениями, искренне веря, что как раз на данном месте и смогут больше всего приносить пользы народу. И Павленков приходил в книгоиздание не корысти ради, а потому, что видел здесь реальную трибуну, через посредство которой можно будет разговаривать с широчайшими слоями общества, нести в народные массы свет знаний, выполнять свою просветительскую миссию. Тем более что в тот период ощущалось повсеместно всеобщее стремление к образованию, к умственной деятельности.

Каждый капитан, готовясь отправиться в кругосветное путешествие, должен загодя все взвесить, предусмотреть, предупредить. Немало передумал и Флорентий Павленков. То, что с «Физикой» А. Гано было попадание в десятку, это бесспорно. А завтра на что стоит ориентироваться? К какому изданию публика потянется охотно в будущем году? Удастся ли выдержать конкуренцию с теми, кто имеет уже прочное дело, в кого поверил читатель? Да и капиталы у кого не заемные, а свои?

Чтобы прочно войти в издательский круг, надо решительно заявить о себе, заставить всех с тобой считаться. Вспомнилось одно заявление Д. И. Писарева о юношеской партии. Какими смелыми были его слова, до дерзости! Свое мировоззрение последовательного демократа Флорентий Павленков вырабатывал под воздействием идей Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова и особенно Писарева. Начало армейской карьеры в Киеве совпало с первыми публикациями статей этого выдающегося публициста.

Но неверно было бы представлять влюбленность Павленкова в своего кумира таким образом, что он готов был последовать за ним, куда бы тот ни позвал. Павленков уже выработал собственные представления о многих сторонах жизни, и далеко не все, о чем писал Д. И. Писарев, совпадало с его взглядами. Прочитав в «Русском слове» за 1861 год статью молодого критика «Схоластика XIX века», где высмеивались народнические стремления тогдашней передовой литературы, выказывалось отрицательное отношение к насаждению грамотности, к изданию книжек для народа, Флорентий скептически воспринял авторскую позицию. Но это все частности. Важнее было другое. В не столь далекие времена киевской службы, на фоне повседневного грубого солдафонства, коррупции и казнокрадства, они с Черкасовым с нетерпением ожидали счастливых минут общения с Писаревым как с настоящим провозвестником нового, пока еще грядущего образа жизни… Получив новую книжку «Русского слова» и увидев там очередную статью Писарева, тут же принимались за чтение.

Наблюдая вокруг себя сплошную мерзость, гнет, подлость, грозящие, как писал один современник, поглотить человека, осадить, убить в нем все человеческое, Павленков со всем увлечением молодости, как и многие из его поколения, воспринимал всякое резкое отрицание, всякое негодование, всякое требование простора правды. Именно тем и был близок ему и его друзьям разрушительный писаревский пафос против бытовых традиций и предрассудков, против эстетики и даже искусства. Возможно, причиной тому служил математический склад ума, но Флорентию Павленкову по душе пришлась писаревская проповедь естествознания, которое представлялось лучшим тараном для разрушения всякого мистицизма, всякой метафизики.

В один из таких вечеров и зародилась идея: что, если собрать и выпустить отдельным изданием все писаревские статьи? Ведь публике, особенно той, которая живет вдалеке от столиц, очень непросто уследить за всем разбросанным по разным изданиям творческим наследием публициста.

Только окинув одним взглядом всю его деятельность, можно с достаточным основанием определить то место, которое ему придется занимать в истории нашего общественного развития. Только разобрав всю его деятельность, можно определенно сказать, что такое Писарев: просто ли это талантливый и даровитый журналист или же учитель, которому суждено научить нас смотреть на несколько шагов вперед? Просто ли он первый сотрудник «Русского слова» или могучий боец, идущий на смену Белинскому, Добролюбову и Чернышевскому?

А что если и попытаться сейчас осуществить эту свою давнишнюю мечту? Во всеуслышание сказать: намерен издавать собрание сочинений Д. И. Писарева.

Конечно, это вызовет самую противоречивую реакцию в обществе. К тому же Дмитрий Иванович вот уже почти три года сидит в крепости 1. Одни увидят в таком шаге — поддержку Писарева. Другие начнут осуждать. Но главное, что не будет равнодушных. А, следовательно, и издательское дело может получить хороший старт. К нему будет привлечено внимание публики…

Правда, неизвестно, как еще к этой затее отнесется сам Писарев?

Что, скажет, за издатель такой, Павленков, объявился? Кому вообще известна эта личность? Да, меня ведь давеча один господин, когда речь зашла о нашей общей симпатии к Писареву, обещал представить его родным — матери и сестре. Не посоветоваться ли с ними?

В последние дни осени 1865 года Флорентий Павленков уже обсуждал эту проблему с Варварой Дмитриевной Писаревой и ее дочерью Верой Ивановной в их квартире в доме Зуева на Малой Дворянской улице. И мать критика и особенно его сестра с благодарностью поддержали предложения издателя, Вера Ивановна посоветовала Флорентию Федоровичу самому написать Дмитрию Ивановичу, каким видится ему издание собрания сочинений. Со своей стороны она обещала тут же передать письмо брату при ближайшем свидании с ним.

14 декабря 1865 года Флорентий Павленков писал Д. И. Писареву: «Милостивый государь Дмитрий Иванович!

Я бы желал приобрести право на издание полного собрания Ваших сочинений. Что касается до расплаты с Вами, то я могу в начале января вручить Вам шестьсот рублей. Остальные надеюсь вносить через небольшие промежутки времени таким образом, чтобы вся сумма была погашена не позднее конца апреля или (самый последний срок) середины мая. Дело в том, что я издал “Полный курс физики” Гано, который кончается не ранее начала марта; следовательно, только в это время я буду располагать такими средствами, которые могут мне позволить приняться за такое крупное дело, как издание Ваших сочинений. В пробном выпуске я бы желал поместить “Базарова”, “Нерешенные вопросы”, “Новый тип”, “Разрушение эстетики”. Впрочем, я всегда буду согласен на Ваш выбор.

За издание всех Ваших сочинений я могу предложить Вам две тысячи пятьсот рублей. Начнется оно не ранее февраля. Более или менее скорое его окончание будет зависеть от материальных средств, но, во всяком случае, не думаю, чтобы оно заняло более года. Каждый выпуск будет стоить по одному рублю. Подписчики же платят за все издание вместо восьми рублей — шесть рублей.

Примите уверение в моем к Вам полном уважении и искренней преданности, Ф. Павленков».

Д. И. Писарев воспринял это предложение с большим воодушевлением. О его реакции на павленковское письмо можно судить по тому, что он сообщал матери: «Ну вот, мама, ты все не верила, что твой непокорный сын может сделать кое-что и хорошего… Ан, вышло, что ты ошибалась, да еще как! Где это видано, чтобы издавалось полное (заметь, маман, полное, а не “избранные” и пр.) собрание сочинений живого, а не мертвого русского критика и публициста, которому всего 26 лет и которого г. Антонович считает неумным, Катков — вредным, Николай Соловьев — антихристом и пр. Признаюсь, мне это приятно, что меня издают, да еще деньги за это платят, которые нам теперь совсем не лишние». За нотками шутливой иронии нельзя не уловить искренней радости молодого критика тому обстоятельству, что его сочинения привлекают к себе внимание общественности.