О. Добровольский - Саврасов

• Название: Саврасов
• Автор: О. Добровольский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Эта книга посвящена выдающемуся русскому пейзажисту Алексею Кондратьевичу Саврасову, художнику-новатору, основоположнику русского лирического пейзажа, педагогу, воспитавшему плеяду талантливых учеников, среди которых И. Левитан и К. Коровин. Книга рассчитана на массового читателя.

---

И тогда Софья Карловна, видя, что уже трудно, почти невозможно что-то исправить и изменить, почувствовала страх, ужас, осознав, какая драма ожидает ее мужа, а вместе с ним и ее самое, их детей. Все могла она предположить, но только не это. Отец Саврасова — Кондратий Артемьевич — был трезвенник. В кого же сын пошел? И она начинала корить себя в том, что проглядела, не приняла вовремя решительных мер. Но что делать теперь?

Саврасова часто оставляли обедать в богатых домах, где он давал уроки. Не ограничивая себя, он быстро хмелел, и вследствие этого возникали недоразумения. Это шокировало хозяев, и Алексей Кондратьевич лишился некоторых выгодных для себя уроков.

Все это накалило обстановку в семье, и Софья Карловна в начале апреля 1876 года вместе с девочками уехала к своей сестре Аделаиде в Петербург. Там они встретили пасху.

Бочаровы жили безбедно, ни в чем не нуждались. Академик декоративной живописи Михаил Ильич Бочаров выполнял тогда частный заказ — писал декорации для театра в Павловске. С нового года ему назначили жалованье две тысячи рублей в год (в три с лишним раза больше, чем получал его свояк Саврасов). У Бочаровых было трое детей — две дочери Лиза и Соня и сын Биша, ростом уже выше отца.

Софью Карловну не покидала тревога: нужно ли было оставлять мужа одного? Чем он занимается, как проводит время? Все же ей казалось, что она поступила правильно — пусть Алексей хорошенько подумает, все проанализирует, взвесит, пусть наконец дойдет до его сознания то, что он может потерять семью. Софи подробно рассказала обо всем сестре, и Адель, ставшая полной, довольной собой и своим положением петербургской дамой, выражала ей свое сочувствие. Она говорила о себе и своих детях, о новых приобретениях, о деньгах, о счете в банке, о планах на будущее. Вера и Женни, обрадованные тем, что приехали из надоевшей им Москвы в Петербург, не скучали, были веселы и часто вспоминали папашу. И девятилетняя Женни, и Вера, которой в мае должно было исполниться 15 лет, любили отца, несмотря на его слабости и странности.

В семье Бочаровых тоже не все благополучно. Впрочем, сама Адель не скрывала от сестры, что у нее с мужем натянутые отношения. Бочаров женился на Аделаиде не по любви. Это был в значительной степени брак по расчету. Молодой художник стремился упрочить свое положение. Адель, так же, как и Софи, была на несколько лет старше своего мужа, но в отличие от сестры имела малопривлекательную внешность. Зато располагала приданым в пять тысяч рублей. Вернувшись из-за границы, куда его направила Академия художеств для усовершенствования, Михаил Ильич поселился с женой в Петербурге и скоро стал известным художником-декоратором. Аделаида занялась воспитанием детей. Работа, дела мужа ее не интересовали. Сестра ученого, археолога, знатока искусств Карла Герца была совершенно равнодушна к искусству, живописи, театру. Она рассудительна, холодна и скуповата. С годами отчужденность между супругами будет возрастать, и в конечном итоге это приведет к семейном разрыву.

Софья Карловна отправила мужу в Москву письмо, попросила выслать «бумагу для прожития», которая нужна для того, чтобы ее внесли в домовую книгу. Только тогда она сможет получить на почтамте пакет с 35 рублями, присланными ей добрым и заботливым братом Карлом. Таков порядок. Но Саврасов молчит. Софья Карловна шлет второе письмо — и тот же результат. Тогда она пишет Карлу и просит его сказать Алексею, чтобы он выслал без промедления нужный документ. Она в крайнем недоумении — «почему он мне вовсе не пишет и что с ним — меня очень беспокоит…». Наконец, Саврасов присылает эту «бумагу для прожития», но без письма. Ни жене, ни детям не написал ни слова. Что означает столь упорное молчание? Обижен, раздосадован ее внезапным отъездом с дочерьми? Или здесь кроется какая-то другая причина?

Адель внимательна к ней, старается отвлечь от тревожных мыслей, но жить здесь Софи не очень удобно и приятно. К тому же сестра взяла за стол 25 рублей, а, учитывая бедность Саврасовой, это весьма ощутимый расход. Софи удивил поступок сестры, уж могла бы при ее достатке прокормить их. Неужели стала бы она брать деньги за питание у Адели, если бы та приехала с детьми погостить к ней в Москву? Ни за что! Или это мелкая расчетливость и скуповатость, свойственные жителям Петербурга, которым чужды гостеприимство и хлебосольство москвичей? Или все дело в личных качествах, чертах характера Адели?

Впрочем, все это житейские мелочи. Хорошо, что в Петербурге серые, промозглые дни сменились солнечной погодой. Термометр днем показывал 15 градусов тепла. Нева уже очистилась ото льда. Бочаровы жили на Петербургской стороне, далеко от мостов. Переправляться через Неву на яликах казалось опасно. Поэтому Софья Карловна гуляла с Верой и Женни по улицам, примыкавшим к их дому.

Ей не терпелось поскорее выехать из города. У Бочаровых под Петербургом, в деревне Ушаково, была собственная дача. Хороший дом, большие комнаты, но их всего четыре, и отделены они друг от друга тонкими перегородками. Для одной семьи это не создает неудобств, но когда собираются жить под одной крышей фактически две семьи… Адель хотела поместить сестру и племянниц отдельно, но Биша, долговязый юноша, у которого начали уже расти усы, потребовал, чтобы у него была своя комната. И тогда Софья Карловна решила поселиться в ближайшей от Ушакова деревне. Она сняла там комнату с обстановкой весьма дешево — за 15 рублей на все лето, И была очень довольна. Теперь она ни от кого не зависит и может жить самостоятельно как ей вздумается. Не будет больше слышать, как ворчит недовольный Михаил Ильич, изредка появлявшийся в своем семействе, как жалуется его капризная сестра, говорит, что ей тесно, неудобно и так далее. Но была еще одна веская причина для того, чтобы уехать из деревни Ушаково: на всех дачах здесь жили служащие при Мариинском театре, где работал Бочаров. Устраивались совместные прогулки и увеселения, и Софья Карловна должна была принимать в них участие, а у нее не было для этого ни соответствующего костюма, ни желания.

Алексей Кондратьевич прислал наконец жене письмо. Он сообщил, что переехал к Колесову. Ей это не понравилось, она знала, что художник Колесов пользуется репутацией непутевого, безалаберного человека. Саврасов впервые покинул свой дом. Кто мог знать тогда, что это станет началом его скитальческой жизни?

О том, что Саврасов поселился у Колесова, Софья Карловна написала в письме к брату Карлу. Она упомянула также, что он «на письмо детей, в котором они просили его прислать им денег на башмаки и на жизнь на даче, ответил отказом, за неимением ни копейки». Вера и Женни написали это отцу скорее всего со слов матери, которой казалось, видимо, что обращение дочерей подействует на Саврасова сильнее, чем ее собственная просьба. И надо полагать, Алексею Кондратьевичу нелегко было читать об этих башмаках. Но денег у него не было, и достать их он, наверно, не мог.

Однако окончательный разрыв семейных отношений произойдет позднее. Софья Карловна с детьми вернулась в Москву, к мужу. Отношения были восстановлены. Наступило примирение. Зажили по-старому. Саврасов старался во что бы то ни стало сохранить семью. Он изменил поведение, сумел на какое-то время преодолеть свою слабость. Осень и зима прошли в относительном спокойствии. Лето 1877 года Софья Карловна с девочками снова провела в Троице-Сергиевом посаде. А осенью, после долгих поисков, нашла новую квартиру, более дешевую — в доме Наумова, в Палашевском переулке.

Весной же следующего года надворный советник предпринял отчаянно смелый шаг. Он занял с семьей квартиру из шести (!) комнат на втором этаже дома Московского художественного общества во дворе училища, где когда-то жил. Эта шикарная квартира с кухней, погребицей и погребом стоила дорого — семьсот рублей серебром в год. Саврасов нанял ее сроком на три года, с апреля 1878-го по апрель 1881 года. Он не очень-то задумывался над тем, где добудет эти две тысячи сто рублей. Просто у него тогда оказались деньги, он внес задаток и въехал в просторные апартаменты. Ему хотелось, чтобы Софья Карловна наконец-то убедилась, что ее муж серьезный человек, что он не хуже других может обеспечить ей и дочерям вполне приличное существование, такое, которое подобает жене академика и надворного советника. К тому же награжденного за заслуги двумя орденами… Этим своим поступком Саврасов пытался укрепить свою пошатнувшуюся семейную жизнь. Он боялся, что жена уйдет от него и заберет с собой дочерей.

В то время уже не было в живых отца Саврасова — Кондратия Артемьевича, умерла его сестра Анна, а две другие сестры — Елизавета и Любовь — вышли замуж. Мачеха Татьяна Ивановна перестала заниматься шитьем белья, хотя была замечательная рукодельница, и начала хлопотать, чтобы ее приняли в мещанскую богадельню. А пока шли эти хлопоты, поселилась у пасынка в одной из комнат его великолепной квартиры.