Висенте Ибаньес - Мертвые повелевают

• Название: Мертвые повелевают
• Автор: Висенте Ибаньес
• Жанр: Историческая проза

---

Хайме Фебрер!.. Каталина всегда видела его только издали, но когда она старалась заполнить надоевшее ей одиночество непрерывным чтением романов, некоторые наиболее интересные персонажи своими приключениями и смелостью напоминали ей этого дворянина из соборного квартала, разъезжавшего по свету и сорившего деньгами в обществе элегантных женщин. И вдруг отец заговорил с ней об этом необычайном герое, заверил, что тот готов предложить ей свое имя и славу своих предков, бывших друзьями королей!.. Она не знала, была ли то любовь или благодарность, но испытывала прилив нежности, вызывавшей у нее слезы и неудержимо привлекавшей ее к этому человеку. Ах, как она будет его любить! Она внимала ласковому журчанию его слов, не вникая в смысл того, о чем он говорил, опьяняясь лишь музыкой его речи и думая в то же время о будущем, которое внезапно открылось перед ней, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь тучи.

Но вот, сделав над собой усилие, она прислушалась к словам Фебрера, говорившего о больших и далеких городах, о вереницах богатых карет с великолепными женщинами, выставлявшими напоказ последние новинки моды, о лестницах в театрах, откуда спускались целые каскады бриллиантов, перьев и обнаженных плеч. Он старался при этом приноровиться к уровню представлений молодой девушки и угодить ей подробным описанием того, что составляет предмет женского тщеславия.

Хайме не заканчивал своей мысли, но Каталина хорошо понимала смысл его слов. Она, несчастная девушка с Улицы, чуэта, привыкшая видеть близких ей людей робкими и придавленными вековой ненавистью к ним, посетит эти города, сольется с этой богатой толпой, перед ней откроются двери, ранее для нее закрытые, и она войдет в них, опираясь на руку человека, воплощавшего для нее всегда все земное величие.

— Увижу ли я все это! — прошептала Каталина с напускной скромностью. — Мне суждено жить на острове; я бедная девушка, никому не причинившая зла, но, несмотря на это, мне пришлось перенести большие огорчения… Должно быть, я просто непривлекательна.

Фебрер тотчас устремился по пути, открытому перед ним женским лукавством. Она непривлекательна?! Нет, Каталина. Он прибыл в Вальдемосу только ради того, чтобы увидеть ее, поговорить с ней. Он предлагает ей новую жизнь. Всем, что вызывает у нее восхищение, она может воспользоваться, ей стоит только сказать одно слово. Согласна ли она выйти за него замуж?..

Каталина, уже целый час ожидавшая этого предложения, вздрогнула. Наконец-то она услышала об этом из его уст! Она не могла сразу ответить и пролепетала лишь несколько слов. Для нее это было счастьем, самым большим в ее жизни, но она как благовоспитанная девушка не должна была сразу соглашаться.

— Я?.. Я подумаю… Это так неожиданно!..

Хайме хотел настоять на своем, но в эту минуту из сада вышел капитан Вальс и громко позвал его. Им пора ехать в Пальму, он уже велел запрягать. Фебрер глухо запротестовал. По какому праву Пабло вмешивается в его дела?..

Появление дона Бенито прекратило их разговор. Старик тяжело дышал, лицо его было багровым. Капитан нервно расхаживал взад и вперед, возмущаясь медлительностью кучера. Было ясно, что между братьями произошел крупный разговор. Старший из них бросил взгляд на дочь и на Хайме и немного успокоился, догадавшись, что они поняли друг друга.

Дон Бенито и Каталина проводили гостей до экипажа. Астматик схватил руку Фебрера и крепко пожал ее. Вот его дом, а сам он — верный друг дона Хайме, всегда готовый к услугам. Если тому нужна помощь, он может рассчитывать на нее в любое время. На него смотрят как на члена семьи!.. Старик еще раз вспомнил о доне Орасио, об их старинной дружбе. Потом, не упоминая о брате, он пригласил Фебрера позавтракать с ними дня через два.

— Да, я приеду, — сказал Хайме и бросил на Каталину взгляд, заставивший ее покраснеть.

Когда садовая ограда, из-за которой приветливо махали руками отец и дочь, исчезла из виду, капитан Вальс шумно расхохотался.

— Итак, тебе хочется как будто, чтобы я стал твоим дядей? — спросил он с иронией.

Взбешенный вмешательством своего друга и внезапностью, с какой тот заставил его покинуть дом, Фебрер дал волю своему негодованию. Что ему надо? По какому праву капитан вмешивается в его дела? Он взрослый и не нуждается в советниках.

— Постой-ка! — сказал моряк, откидываясь на сиденье и придерживая руками свою широкополую мушкетерскую шляпу, съехавшую на затылок. — Постой, любезный!.. Я вмешиваюсь потому, что принадлежу к этой семье. Полагаю, что дело идет о моей племяннице; по крайней мере, мне так кажется.

— А если я собираюсь жениться на ней… Тогда что?.. Быть может, Каталина не возражает; возможно, что и отец ее тоже будет согласен.

— Я не говорю, что это не так, но я дядя, и дядя протестует и утверждает, что этот брак — глупость.

Хайме изумленно посмотрел на него. Глупость выйти замуж за Фебрера? Быть может, он желает лучшего для своей племянницы?..

— Глупость с их стороны и глупость с твоей, — утверждал Вальс. — Ты забыл, где живешь. Ты можешь быть моим другом, другом чуэта Пабло Вальса, которого встречаешь в кафе, в казино и которого многие считают полусумасшедшим. Но жениться на женщине из моей семьи!..

И моряк рассмеялся при мысли об этом союзе. Родные Хайме будут возмущены, перестанут с ним здороваться. Им легче было бы пережить его самоубийство. Его тетка папесса Хуана будет визжать, как если бы на ее глазах совершилось кощунство. Он потеряет все, а племянница капитана, до сего времени спокойная и всеми позабытая, сменит свое грустное, монотонное, но все же мирное существование на адскую жизнь, полную огорчений, унижений и презрительных насмешек.

— Нет, повторяю тебе: дядя возражает.

Даже простолюдины, почитающие себя врагами богачей, будут возмущены, узнав, что бутифарр женился на чуэте. Следует уважать традиции острова, чтобы не погибнуть, как погибнет его брат Бенито от недостатка воздуха. Опасно одним взмахом изменить то, что складывалось веками. Даже те, кто прибывал сюда из других мест, свободные от предрассудков люди, быстро поддавались влиянию этой национальной розни, которой, казалось, была пропитана вся атмосфера.

— Однажды, — продолжал Вальс, — на остров прибыла одна бельгийская чета, желавшая здесь поселиться; ее мне рекомендовал мой приятель из Антверпена. Я им помог, оказал ряд услуг. «Будьте осторожны, — говорил им я,

— не забывайте о том, что я чуэт, а чуэты — плохие люди». Женщина смеялась. Какая дикость! Какие отсталые нравы на этом острове! Евреи живут везде, и они такие же люди, как и все остальные. Потом мы стали встречаться реже, у них появились другие знакомства. Через год, встречая меня на улице, они оглядывались по сторонам, прежде чем со мной поздороваться. Теперь при виде меня они всегда отворачиваются, как будто они майоркинцы!

Жениться! Ведь это на всю жизнь. В первые месяцы Хайме не будет обращать внимание на эти нашептывания и презрительные улыбки, но пройдет время — вековая ненависть не исчезнет за несколько лет! — и он станет сожалеть о своем уединении, признает, что совершил ошибку, бросив вызов предрассудкам, разделяемым большинством окружающих. Страдать же от последствий всего этого будет Каталина, на которую в ее же доме будут смотреть как на олицетворение позора. Нет, женитьба — дело нешуточное. В Испании брак нерасторжим, развода не существует, и попытки подобного рода обходятся дорого. Поэтому он, Вальс, и остался холостяком.

Фебрер, раздраженный этими словами, припомнил шумные выступления Пабло против врагов чуэтов.

— Да разве ты не желаешь, чтобы к твоим единоплеменникам относились достойно? Разве тебя не возмущает, когда людей с Улицы рассматривают как нечто отличное от всех других?.. Что может быть лучше этого брака в борьбе против предрассудков?

Капитан развел руками в знак сомнения. Та-та-та!.. Брак еще ничего не доказывает. В периоды терпимости и недолгого забвения прошлого старые христиане заключали браки с чуэтами. Немало на острове людей, чьи фамилии напоминают об этих союзах. И что же? Ненависть и разделение существуют по-прежнему. Впрочем, не совсем так, — несколько смягченные, но всегда готовые прорваться наружу. Положить этому предел сможет только более высокий уровень культуры, новые обычаи, а это — дело долгих лет, и одним-единственным браком здесь ничего не добьешься. Кроме того, такие опыты опасны и требуют жертв. Если он, Хайме, хочет это испытать, пусть выбирает другую, а не его племянницу.

И Вальс иронически улыбнулся, видя протест Фебрера.

— Быть может, ты влюблен в Каталину? — спросил он.

Янтарные хитрые глаза капитана уставились на Хайме, и тот не смог солгать. Влюблен?.. Нет, не влюблен. Но разве любовь обязательна для женитьбы? Каталина очень славная, она может стать превосходной женой, приятной спутницей жизни.