Мартин Уэйтс - Женщина в черном 2. Ангел смерти

• Название: Женщина в черном 2. Ангел смерти
• Автор: Мартин Уэйтс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-083682-6

Поздняя осень 1940 года. Лондон сотрясается от немецких бомбежек. Жителей столицы массово отправляют в эвакуацию. Среди прочих групп эвакуированных – школьники и их молодая учительница Ева Паркинс. Они еще не знают, что никакие немецкие бомбы не сравнятся по гибельной опасности с той неотвратимой демонической силой, что таится в давшем им приют мрачном особняке Илмарш-Хаус…

---

Ева и Джин с интересом наблюдали, как он почти бежит от них.

– Зря он полагает, будто раз и навсегда от меня избавился. – Стальные глаза Джин сверкали праведным гневом.

Ева прекрасно знала, что за этим последует – не единожды ей доводилось становиться слушательницей моральных сентенций директрисы.

– А я и не знала, что ваш супруг служит в армии, – вырвалось у нее.

– Да и откуда вам знать? – вздернула бровь Джин.

Ева, справедливо посчитавшая этот вопрос риторическим, ответом не озаботилась. В Лондоне Джин разделяла свою профессиональную и частную жизнь непреодолимой стеной и сейчас явственно дала понять – здесь она менять ничего не намерена.

– Идемте, – кивнула Джин, – пора нам приниматься за уборку.

– Что, прямо сейчас?! Может, сначала хоть детей спать уложим?

– Ерунда. Дети тоже могут нам помочь.

Должно быть, изумление было написано у Евы на лице слишком яркими красками, поскольку ее начальница все же снизошла объясниться:

– Они все равно сейчас слишком взбудоражены, чтобы уснуть. Ну и к тому же поработать немного руками еще никому не вредило.

Она прошествовала обратно в дом, прямая и гордая осанка ничем не выдавала, что директриса совсем недавно пережила многочасовое, утомительно долгое путешествие. Ева потрясла головой и поплелась следом.

Молитва

Дети устали до изнеможения.

В пижамках и ночных рубашках они стояли на коленях у кроватей, изо всех сил зажмурившись. Ева и Джин застыли рядом.

Все они трудились без устали. Каждый получил задание и старался выполнить порученное с армейской дисциплинированностью. Несколько раз Ева покосилась на Джин, наблюдавшей за работавшими ребятишками, – во взгляде директрисы сияла нескрываемая гордость.

Там, где крыша протекала, расставили тазы и ведра. Полы вымыли, пыль вытерли. Еве досталось задание попытаться насколько возможно оттереть со стен полоски плесени, бурно процветавшей по всему дому, – черной и густой, подобно тени.

Ничего не выходило. Сколько ни старайся, сколько чистящей пасты не наноси, плесень упорно отказывалась исчезать.

Иногда Еве даже казалось: наоборот, черные полоски делаются больше прямо у нее на глазах. Точнее, как раз напротив – растут, стоит ей отвернуться. Стоит посмотреть на стену – и заметишь краешком глаза, как очередное пятно движется, разрастаясь, точь-в-точь как если смотреть прямо в ночное небо – периферийным зрением можно охватить созвездия целиком. А потом она фокусировала взор на плесени и понимала, ничего похожего, пятно в точности такое же, как было. Или, по крайней мере, кажется таковым. «Должно быть, просто игра света», – вздохнула Ева. Ну, плюс еще и тот факт, что она невозможно, нереально устала.

– Четыре угла у кровати моей…

Дети говорили дружным хором, точнее, выпевали, по своему обычаю, слова старинной молитвы.

– И четверо ангелов встали вкруг ней.

Один – чтоб беречь, другой – чтоб спасти…

«А ведь говорят не все», – заметила Ева. Один молчит.

– А двое – чтоб душу в рай унести.

Эдвард, как и все, опустился на колени, руки набожно сложены, глаза закрыты. «Интересно, – подумала Ева, – о чем он молится? И молится ли вообще?» А вот о чем, точнее о ком, мальчик сейчас вспоминает, труда догадаться не составляло.

Джин хлопнула в ладоши.

– Так, ребята. А сейчас – всем в постель.

Дети послушно повиновались, Ева обходила кровать за кроватью, подтыкала одеяла, поправляла подушки, проверяла, все ли в порядке. У кровати Эдварда она задержалась. Опустилась на колени.

– Послушай. Если ты пока не хочешь разговаривать, ничего страшного. Тебе просто нужно время.

Эдвард, конечно, ответил лишь пристальным взглядом.

Ева наклонилась к нему, всем сердцем ощущая внутри знакомую пустоту, тупую и мучительную боль утраты. Кто-кто, а она понимала, что должен чувствовать сейчас мальчик.

Ева зажмурилась. Вспомнила медсестру в поезде. Вспомнила свой страх.

– Твоя мама всегда будет с тобой, – зашептала она Эдварду. – Люди, которых мы теряем, никогда не уходят от нас совсем. Уж ты мне поверь, малыш…

Эдвард протянул руку и сжал ее ладонь. Ева изумилась настолько, что даже слезы в глазах просохли. Неужто ей наконец удалось до него достучаться?!

– А теперь, – продолжила она, – обещай мне, что будешь сегодня хорошо спать. И никаких плохих снов, понятно?

Эдвард закивал. Под одеялами тельце его казалось маленьким и жалким.

– Знаешь, что такое ночные кошмары? – убеждала Ева. – Это значит, твое сознание во сне освобождается от всех плохих мыслей. Приснились они тебе – и все, исчезли.

Эдвард потянулся к ночному столику, нашел листок бумаги и уголек. Написал на бумаге несколько слов и протянул Еве. Та прочла.

«Чушь это все», – было написано на бумажке.

– Правда? – рассмеялась Ева, но Эдвард уже принялся за следующее послание, и она терпеливо ждала, пока он закончит и передаст ей листок.

«Мама говорит, против плохих снов можно бороться хорошими мыслями».

– Вот ты и попробуй сделать, как мама советовала, идет? – Ева улыбнулась еще теплее.

И вновь Эдвард закивал и улыбнулся ей в ответ.

Заметив, что она разговаривает с мальчиком, к кровати двинулась Джин – наводить порядок.

– Надеюсь, завтра мы вновь услышим твой голос, Эдвард? – Спина ее была прямее линейки, лицо ничего не выражало. – Подобная чушь не может продолжаться вечно.

Улыбка упорхнула с губ Эдварда.

Ева попыталась подняться, но мальчик вцепился в ее руку, пытаясь удержать. Джин наклонилась и решительно отцепила худенькие пальцы.

– Он славный ребенок, – сообщила она с невеселой улыбкой, решительно уводя Еву под руку из спальни, – но придется учиться жить.

Еве невольно вспомнились слова Джима – некоторые люди сознательно запирают свои эмоции на семь замков и свято верят, будто поступают правильно. «Господи, да неужели так и с детьми необходимо обращаться? – думала она потрясенно. – Неужто подобная суровость поможет Эдварду скорее справиться с болью утраты? А может, наоборот, – только острее переживать заставит?»

– Всем приятных снов, – пожелала Джин, стоя в дверях. Щелкнула выключателем, и комната погрузилась во мрак.

Флигель

Перед тем как наконец свалиться и заснуть, у Евы оставалось еще одно, последнее дело. Джин, конечно, заявила, что с удовольствием сама им займется, но Еве ли было не заметить, как вымотана директриса, невзирая на все ее гордые заявления? И вот теперь пришлось тащиться, поеживаясь от холода, к флигелю – в руке зажата свеча, в воздухе стоит пульсирующее гудение.

Траву на лужайке по случаю их будущего прибытия подстригли, а вот земля в саду так и осталась неровной – древесные корни и камни так и поджидали зазевавшихся гуляющих, годы запустения не прошли для них даром.

Ева добралась до флигеля и вошла внутрь. Пульсирующее гудение здесь было еще громче. Генератор поставили старый, обшарпанный, подтекавший. Он занимал большую часть комнаты, а энергию вырабатывал на весь дом. Ева рассеянно посветила на аппарат, нашла выключатель и повернула его – генератор стал понемногу замедляться.

Ева выпрямилась… и застыла на месте.

По спине будто мороз прошел, все тело окаменело – она попыталась пошевелить руками, чтобы разогнать подступающую дурноту, отмести прочь… безуспешно. Невозможно себя обманывать, если точно знаешь, что происходит!

За Евой кто-то следил.

Она попыталась придать абстрактному страху известную рациональность, сообразить: кто бы это мог быть? Скорее всего, кто-то из ребятишек. Не смог уснуть, увидел ее во дворе и решил посмотреть, что она там делает. Может быть, расстроенный Эдвард? Или Том пытается грубовато подшутить – абсолютно в его манере, между прочим, выходка.

Ева стремительно обернулась, намереваясь уличить шутника.

Никого.

Она прислушалась… ничего, кроме постепенно угасающего шума мотора генератора. Ева выглянула в окошко флигеля, покрутила головой туда и сюда, – нет, вокруг лишь ночь да туман.

Она передернула все еще скованными плечами, приказала себе не бояться, вышла из флигеля и гордо прошествовала в направлении дома.

Чуть поодаль, незаметная для нее, стояла женщина, чей силуэт четко вырисовывался даже во тьме и тумане ночи.

Женщина наблюдала.

Ждала, ждала…

Херувим

Ева вошла в дом. Тщательно заперла за собой дверь, засунула ключ в карман. Если там, во дворе, остался парнишка, играющий в идиотские игры, ночь на холоде преподаст ему отличный урок! Однако через пару минут, чуть успокоившись, она принялась убеждать себя: нельзя быть настолько бессердечной, даже думать так – и то мерзко. Ева приотворила одну из двустворчатых дверей, ведущих в дортуар, и осмотрела кровать за кроватью. Все на месте, все спят. Немного утешившись данным обстоятельством, она решила отправиться на боковую.