Ирина Сахарова - Роковая ошибка княгини

• Название: Роковая ошибка княгини
• Автор: Ирина Сахарова
• Жанр: Исторические любовные романы

Людям суждено совершать ошибки. Порой незначительные, а порой такие, что в корне меняют жизнь. Преследуя исключительно благородные цели, княгиня Юлия Волконская и представить не могла, как высока окажется цена за поступок, совершённый в далёком прошлом. И уж точно она не думала, что расплачиваться придётся не ей одной, но и ни в чём не повинным людям, включая её собственного сына…

---

Дворецкий невесело рассмеялся — кажется, впервые с тех пор, как похоронили горячо любимую хозяйку, а потом вздохнул, выражая свою безграничную скорбь по поводу их непростой ситуации, но Мишель поспешил его успокоить. Уж если за дело взялся он, значит, всё выяснится, дайте только срок. И почему-то старый Фёдор Юрьевич ему поверил. Что-то такое было в его голосе и в его взгляде, что не оставляло никаких сомнений — этот точно доведёт дело до конца! Такие, как он, слов на ветер не бросают.

И, провожая Мишеля к карете, он поймал его руку в дружеском рукопожатии, и сказал проникновенно:

— Я рад, что вы вернулись, ваше благородие!

А вот Мишель был не рад. Эта поездка ему ровным счётом ничего не дала, а лишь прибавила вопросов, ответов на которые по-прежнему не было. В комнату матери он так и не смог заставить себя подняться — Фёдор ничего про это не спрашивал, хотя было видно, что хочет спросить, но чувство такта победило любопытство: он прекрасно понимал, каково сейчас мальчику, потерявшему любимую мать и столкнувшемуся с таким подлым предательством собственного отца. Если бы он пошёл туда, наверх, где всё напоминало о ней — не выдержал бы, право. А по нему видно было, что он не привык чувствовать себя слабым и беспомощным, война закалила его характер, и без того сильный и волевой.

Напоследок он спросил, сам не зная зачем, а пропало ли чего из имения? Конечно, на фоне отцовских подвигов скорее уж верилось в то, что он сам способствовал убийству жены, чтобы беспрепятственно жениться на своей любовнице, нежели в то, что Юлия Николаевна могла стать жертвой банальнейшего разбойничьего нападения. Между прочим, в другой ситуации это выглядело бы вполне правдоподобно — молодая женщина осталась совсем одна в огромном доме посреди леса, до отвалу набитом ценнейшими раритетами, дорогими картинами, а так же столовым золотом и серебром. Находка для грабителя, не так ли? И почему такая версия абсолютно никому не пришла в голову?

Однако стоило Мишелю спросить, как выяснилось нечто ещё более странное: в Большом доме, действительно, обнаружились сразу три пропажи. Бесследно исчезла фотография, стоявшая на туалетном столике в её комнате, дневник Юлии Николаевны, и — Адриан Кройтор, преданный слуга, неотлучно находящийся при ней столько, сколько Мишель себя помнил.

И вот это уже было по-настоящему странно.

Глава 6. Ксения

— Поедем, прошу тебя, это обещает быть интересным! — Умоляла его Ксения, держа в руках записку, полученную утром от Ивана Кирилловича.

Интересно? Единственное, что было интересно Мишелю — узнать, где чёрти носят дорогого крёстного, генерал-майора Дружинина, за беседу с которым он готов был дорого дать. Но, увы, Дружинина не было, и никто не знал где он, лишь дворецкий сегодня с утра получил записку с указаниями и намекнул, что раньше конца недели хозяин в городе не появится.

Безопасность столицы, оставшейся без своих лучших сыновей, да ещё и во время военного положения и накануне революции — дело серьёзное, но, чёрт возьми, неужели он не мог подождать хотя бы пару дней?! У Мишеля дело было не менее серьёзное, и отлагательств оно точно так же не терпело, пока ещё не исчезла возможность узнать правду по горячим следам.

Но Дружинин Дружининым, а вот Иван Кириллович обозначился сам, прислав эту самую записку с приглашением на семейный обед, которую Ксения теперь зажимала между своих тоненьких пальчиков.

Мишель, конечно, сразу же послал его к чёрту со своим семейным обедом, едва ли сдержавшись, чтобы не продолжить, и не рассказать дорогому батеньке, где он видел и его самого, и его плебейскую любовницу, и обоих её детей, которых она привезла с собой. И, что было самым обидным, сын её теперь жил в бывшей спальне Мишеля — нарочно что ли Иван Кириллович это делал?

Он решил не обращать внимания на подобную несправедливость, и, позвонив отцу, потребовал от него немедленной встречи наедине, без лишних свидетелей, а заодно и предсмертную записку матери, которую он, согласитесь, имел право прочесть. На что Иван Кириллович заявил, что встречаться с сыном «без свидетелей» после вчерашнего инцидента попросту боится, но на счёт записки он абсолютно прав. И, если он хочет её получить, с него только и требуется — прийти сегодня в назначенный час, в их квартиру на Остоженке, если он ещё помнит, где это находится.

Ах, да, и не просто прийти, захватив с собою Ксению, но и быть так же сдержанным и вежливым в присутствии его дорогой невесты и её дочери. Сына, как выяснилось, они решили пока с Мишелем не знакомить, то ли во избежание последствий, то ли по случайности именно в это время отправив его на его первое занятие в школу при пажеском корпусе.

Быть вежливым? С ними?! О-о, отец, похоже, окончательно сошёл с ума, раз просил невозможного! Мишель, уже даже без угроз, попробовал объективно поговорить с ним и убедить его, что будет гораздо лучше, если они с его Алёной никогда в жизни не пересекутся, но Иван Кириллович был глух к этим вполне здравым аргументам.

«Я за себя не ручаюсь», просто сказал Мишель, потому что он и впрямь за себя не ручался. И если Иван Кириллович думал, что его хоть как-то должны были сдержать Ксения и Катерина, то он очень заблуждался.

И поэтому Мишнль решил не идти.

Он не хотел войны, не хотел возиться в этой грязи, и уж тем более не хотел сидеть за одним столом с этими жалкими плебеями, убеждая их а заодно себя, что он безумно счастлив этому знакомству. И, наверное, вы уже достаточно хорошо узнали его, чтобы понять — он ни за что в жизни не стал бы. Он слишком прямолинейным был для этого.

Но предсмертную записку, всё-таки, нужно было раздобыть. Не говоря уж о приват-беседе с отцом, раз уж кроме него никто не знал всей правды. Мишель сомневался, что это хоть к чему-нибудь приведёт, но попробовать, несомненно, стоило. Отец будет оберегать свои секреты до конца, но может проговориться, обронить хоть одну фразу, да даже одно слово — если будет хоть какая-то зацепка, Мишель был уверен — он поймёт, и докопается до правды.

— Пожалуйста, давай съездим! — Ксения ещё раз прочитала послание от будущего тестя и улыбнулась. — В шестнадцать ноль-ноль, у меня есть ещё целых четыре часа, чтобы убедить тебя! А, ты же знаешь, какой я могу быть убедительной? — Проворковала она, вплотную подойдя к нему. Мишель взглянул на неё снизу вверх, и кое-как улыбнулся.

— Прошу тебя, не заставляй меня хоть ты терпеть этот фарс! Ты не представляешь, как я от него устал.

— Но, дорогой, это неправильно! — Ксения поджала губки, изображая неодобрение, и положила руки на его плечи. — Не должно быть никаких недомолвок между вами, вы должны поговорить начистоту. И если этот обед — его условие, что ж, прими его. Будь хотя бы ты выше этого, раз Иван Кириллович не желает!

— Поверить не могу, что слышу это от тебя.

— На самом деле, я очень хочу сходить и посмотреть на них. — Призналась Ксения, хихикнув в кулачок. — Я уже даже представляю, как это будет выглядеть! Две деревенские курицы, не знающие, как обращаться со столовыми приборами… не обученные манерам… на званом обеде у князя! Боже, какой пассаж!

— Ты забываешь о том, что он — мой отец. — Вздохнул Мишель. — И его позор, к сожалению, ложится на мои плечи.

— Ты здесь совершенно не причём! — Заверила его Ксения. — Тебя все как раз понимают, поддерживают и жалеют. А вот он… Господи! Интересно, что это за женщина такая, как ей удалось околдовать его? А может, она ждёт ребёнка? Этим может быть вызван столь поспешный брак?

Вот уж чего не хватало, подумал Мишель с содроганием. А вслух сказал:

— Ты ведёшь пугающе откровенные разговоры. Слышал бы тебя твой отец!

— Прости, прости, я знаю, я ужасно испорченная! — Она рассмеялась, и, обняв его, прижалась к его губам своими губами. А затем, распахнув глаза, взглянула на него исподлобья: — Но, Мишенька, быть может, всё же съездим? Мне так любопытно на них взглянуть! Да и тебе необходимо поговорить с отцом. Убьём двух зайцев одним выстрелом, а заодно и укажем им на их место, дадим понять, что им никогда не стать такими, как мы… Не обязательно же грубить им, можно сделать это и тактично. Ты можешь, я знаю! Тебя уважают и боятся. Ну, так что тебе стоит? Глядишь, отобьёшь желание у этой потаскушки соблазнять чужих мужей и отцов!

Записка, записка, думал Мишель. Как достать записку? Как заставить отца рассказать всё, что ему известно? Существовала вероятность того, что Иван Кириллович вообще не захочет разговаривать с сыном, если он не примет его условие и не явится сегодня. Записку-то можно будет забрать и так, проигнорировав этот дурацкий обед и приехав к вечеру, но вот разговор, действительно, должен состояться, тут Ксения права.

А времени было пугающе мало, и отсутствие Дружинина в городе уже начинало казаться подозрительным.

Решено, подумал Мишель, скрепя сердце. Но только ради дела. Исключительно ради этой чёртовой правды, которую он поклялся узнать. Он поедет, и встретится с ними, и вытерпит целый час в их обществе — или сколько там отец планирует трапезничать? Но, увы, он не обещал, что будет вести себя хорошо. Это было бы выше его сил.