Ниам Грин - Секрет Коко

• Название: Секрет Коко
• Автор: Ниам Грин
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9910-2810-3

Загадочное письмо, полное любви и нежности! Удивительная находка, о которой Коко мечтала всю жизнь! Неужели это случилось с ней? Старинный комод, который она купила на распродаже, хранит тайну. В нем девушка нашла фирменную сумочку «Шанель», о которой могла лишь мечтать, и… старое любовное послание. Девушка решает найти того, кому оно адресовано. Где сейчас этот человек? Кто он? Загадочный незнакомец будоражит ее воображение. Но еще сильнее волнует сердце Коко новый друг, который с такой нежностью смотрит на нее…

---

— Прости, дружище, но больше ничего нет.

По выражению его морды я вижу, что он прекрасно меня понимает. Самый умный пес из всех, что я видела в жизни, — что-то в его глазах подсказывает мне, что на его долю выпали испытания, с которыми справился бы не каждый человек.

— И как можно было так ужасно обращаться с тобой? — спрашиваю я, треплю его по холке, и пес усаживается на землю, распушив хвост. Когда я сдаю назад и оказываюсь на проезжей части, то вижу, как он уходит прочь, довольно помахивая хвостом, и скрывается из виду. Как же жаль, что я больше никогда не увижу его — и Мака Гилмартина.

19

— Как жаль, что Мак Гилмартин не смог тебе больше ничего рассказать, — расстраивается Рут. Мы прогуливаемся по центральной улице Дронмора после обеда.

Я беру ее под руку: меньше всего после возвращения из своего провального путешествия мне хотелось идти куда-то, но Рут настояла на том, что нам обеим нужно подышать свежим воздухом и заодно поговорить о том, что произошло со мной в Глэкене. Сначала я упорно отказывалась, но она практически выпихнула меня за дверь, и вот я уже с удовольствием шагаю по улице, несмотря на зверский холод и колючий морозный воздух.

— Разве тут не чудесно? — спрашивает Рут, будто читая мои мысли. — Я всегда говорила, что хорошая прогулка может исцелить любые душевные раны. Сразу забываешь обо всех проблемах.

— Угу, — рассеянно киваю я, потому что мои мысли витают где-то совсем далеко отсюда.

— Перестань изводить себя, Коко, — вдруг говорит бабушка.

— О чем ты? — спрашиваю я, хотя и так уже догадываюсь, на что она намекает.

— Ты злишься на себя из-за того, что не осталась с тем парнем и не копнула поглубже. Думаешь, Мак Гилмартин смог бы что-то еще рассказать тебе о Дюке?

— О Джеймсе, — поправляю ее я.

— Ах да, его ведь зовут Джеймс. Но я ведь угадала, да?

Я киваю.

— Я готова пощечин себе надавать, — признаюсь я. — Нужно было остаться и расспросить его, а у меня всего лишь замерзли ноги.

Примерно так все и было, только дрожь в коленках одолела меня совсем не от холода. Рут сочувственно берет меня за руку.

— Думаю, это Мак Гилмартин тебя так смутил, — улыбается она. — Я так понимаю, он очень видный молодой человек.

— Никто меня не смущал, — машинально возражаю я, но потом понимаю, что она совершенно права. Он действительно произвел на меня впечатление, мне давно уже никто так не нравился. Я действительно увлеклась этим парнем, и всерьез.

— Может, и не смущал, но в любом случае, можно же как-то разыскать этого Джеймса Флинна. Он ведь не мог просто взять и исчезнуть с лица земли.

— Не знаю, Рут, думаю, мы зашли в тупик. Возможно, пришло время забыть об этой истории.

— Ты не можешь сдаться сейчас! — говорит она, кивая проходящему мимо знакомому. — Ведь ты уже многого добилась.

Я ничего не отвечаю. Именно сейчас мне кажется, что самое время оставить эту историю в покое. Наверное, я ошиблась, подумав, что это приключение как-то связано с мамой. Пока мы были в Лондоне, я нисколечко не сомневалась, что просто обязана найти сына Тэтти и отдать ему письмо. А теперь я ни в чем не уверена. Может быть, правильнее будет забыть обо всем и спокойно носить сумочку. А письмо пускай остается в прошлом, где ему и место. Но легче сказать, чем сделать, все это никак не выходит у меня из головы: Тэтти, ее ребенок и их трагическая судьба. Если он еще жив, разве он не имеет права знать, что чувствовала его мать, отдавая его чужим людям? Тэтти тоже должна стать частью его жизни, ведь она так сильно его любила и так тяжело переживала разлуку с ним. Неужели он не имеет права узнать правду?

Мое сердце подсказывает мне двигаться дальше, но разум говорит, что лучше прекратить поиски. В конце концов, я и так сделала все возможное, но зашла в тупик. Наверное, это знак и пришло время отступиться.

Проблема в том, что надоедливый голос в моей голове продолжает настаивать на том, что я все же оставила за собой некоторые «хвосты». Я уехала прежде, чем Мак Гилмартин успел рассказать мне, что ему известно о Джеймсе, а что, если он дал бы мне новые подсказки, которые помогли бы найти сына Тэтти? Не могу избавиться от мысли о том, что что-то упустила. Не это ли имела в виду Кэт, когда сказала, что я не поехала с Томом в Новую Зеландию только потому, что всегда отступаю в последнюю секунду из-за страха перед чем-то новым? Должно быть, точно так же я поступаю и сейчас: я проделала огромный путь и теперь, когда осталось совсем немного, бегу от этой истории.

Рут снова сжимает мою руку, будто бы зная, какие сомнения меня одолевают, что происходит у меня в душе.

— Кстати, расскажи-ка мне, как поживают чудесные детишки Кэт? Ты собиралась сегодня вечером с ними посидеть? — спрашивает она, намеренно меняя тему.

— Да, собиралась, — отвечаю я. — Искренне надеюсь, что они будут вести себя хорошо!

Несмотря на мои шутки по поводу того, что я откажусь от своего обещания, я с нетерпением ожидаю встречи с малышами.

— Уверена, они тебя порадуют, — убеждает меня бабушка. — Ты отлично ладишь с детьми.

— Даже не знаю, — неуверенно отвечаю я, вспоминая, как испортила задушевный разговор с Марком.

— А как дела у Марка? — продолжает Рут, снова прочитав мои мысли. — Кэт, должно быть, очень беспокоится из-за того, что его отстранили от занятий.

— Еще как беспокоится, — говорю я. — Они с ним все время на ножах. Она не знает, что делать. Я попыталась поговорить с ним, знаешь, выяснить, что случилось, но он так и не доверился мне.

— О да, ужасы подросткового возраста. Но с тобой мы этот кошмар каким-то образом пропустили, — улыбается мне Рут так, что на ее щеках появляются милые ямочки.

— Правда? — спрашиваю я.

— Да. Я морально готовилась к худшему, потому что твоя мать была ужасно дерзкой девчонкой, но ты вела себя безупречно.

— Ты хотела сказать, скучно, — вздыхаю я. Я всегда была слишком тихим ребенком, чтобы устраивать подростковый бунт, подобно остальным своим сверстникам.

— Нет, милая, мы с тобой никогда не скучали. В любом случае, с Марком все будет в порядке, поверь. Меня тоже однажды отстранили от занятий, и после этого я немного пришла в себя.

— Тебя отстранили? — недоверчиво усмехаюсь я. — За что?

— За драку — за что же еще? — отвечает она, и в ее глазах загорается озорной огонек.

— И что же ты сделала?

— Повалила другую девочку на пол — и даже вырвала ей клок волос.

— Быть такого не может!

— Может-может. Настоящая кошачья драка. Нас потом еще не один месяц обсуждали. У монашек, конечно, чуть нервный срыв не случился.

— А что с той, другой девочкой? Ее тоже отстранили?

— О нет. Анна прикинулась невинной овечкой — она всегда вела себя хитрее, чем я.

— Анна? — восклицаю я. — Ты подралась с собственной сестрой?

— Да. И она это действительно заслужила, — гневно сверкает глазами Рут.

— Чем же она провинилась? — спрашиваю я, хохоча над ее рассерженным тоном.

— Сказала монахиням, что я сбежала ночью из обители, чтобы тайком встретиться со своим парнем.

— А ты этого, разумеется, не делала?

— Еще как делала. Но она всегда была такой правильной, не могла удержаться, чтобы меня не сдать. Думаю, на самом деле она просто завидовала.

— С ума сойти! И на сколько тебя отстранили?

— На неделю. Отправили домой. Родители тоже были не в восторге, я тебе так скажу.

— А они узнали, за что тебя наказали?

— Нет, я пригрозила Анне, что, если она расскажет, я выцарапаю ей глаза. И она мне поверила! — Она громко хохочет, запрокинув голову так, что ее серебристые кудри выбиваются из-под красной вязаной шапки.

— Рут! Это ведь ужасно!

— Знаю, но в этом была вся я. Бедная Анна… — Рут вдруг углубляется в свои мысли. — Она всегда ходила по струнке.

— А по-моему, ей удалось немного расслабиться, — пожимаю плечами я. — Вспомни наше путешествие.

Рут кивает:

— Да, оно пошло ей на пользу — нужна была своего рода разрядка. Долгие годы она была как натянутая струна. Ложь о Колине серьезно ее подкосила.

— Как думаешь, она когда-нибудь его простит? — спрашиваю я. Анна ни разу не вспоминала о бывшем муже с тех пор, как мы съездили в обитель святого Иуды, но, возможно, она все еще рассматривает такой вариант.

— Хотелось бы мне, чтобы она всерьез об этом подумала, ради ее же блага. Но мне кажется, она не сможет его простить, нет. Он причинил ей слишком большую боль, я ее не виню.

— Поверить не могу, что на ее долю выпали такие беды, а я об этом даже не знала, — задумчиво говорю я, пряча ладошки в карманы, чтобы хоть немного их согреть.

— Да, ей многое довелось пережить. Поэтому она и окружила себя панцирем, чтобы защититься от всего мира.

— Ты хорошая сестра, Рут, — говорю я бабушке. Хочу, чтобы она это знала.