Георгий Касьянов - Украина 1991-2007: очерки новейшей истории

• Название: Украина 1991-2007: очерки новейшей истории
• Автор: Георгий Касьянов
• Издательство: Наш час
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-1530-04-0

Книга «Украина 1991–2007: очерки новейшей истории» предоставляет широкую панораму фактов и событий истории Украины после обретения независимости. Главные сюжетные линии — изменения в политической системе, становление структур государственной власти, формирование нации, проблемы прав человека, масштабные изменения в экономике, социальной сфере, в моделях социального поведения.

Стиль изложения совмещает научный анализ и доступность формулировок и выводов, благодаря чему книга доступна не только для специалистов, но и для широкого круга читателей. Автор — известный как в Украине, так и за ее пределами специалист по истории Украины XX–XXI вв., заведующий отделом новейшей истории и политики Института истории Украины НАН Украины Г. В. Касьянов.

---

В-третьих, это сочетание выживших, адаптировавшихся или мутировавших фрагментов (а иногда и отходов) прежней общественной и государственной системы с трансформационной динамикой, при которой отсутствуют условия их стабильного функционирования и воспроизводства, порождало и порождает общественные настроения и переживания, чрезвычайно затрудняющие формирование гражданского согласия в построении нового государства, поскольку обществу приходиться жить одновременно в нескольких исторически-временных измерениях.

В-четвертых, упомянутые трансформации, наблюдавшиеся в разных сферах жизни украинского общества, происходили и происходят с разной интенсивностью и скоростью и не обязательно развивались и развиваются по восходящей — возможны паузы, периоды обратного развития вплоть до возвращения к исходным формам или же явные несовпадения в динамике изменений.

В-пятых, эти изменения были не только взаимно обусловлены и связаны во внутренней жизни украинского общества и государства. Одновременно они испытывали и испытывают сильное воздействие внешних факторов — как вследствие того простого обстоятельства, что Украина находится в центре пространства, называемого «посткоммунистическим» или «постсоветским», так и вследствие глобализации. Очень многие сдвиги в современной украинской действительности спровоцированы событиями и явлениями, произошедшими и возникшими за пределами Украины — как в ближнем, так и в дальнем зарубежье.

В-шестых, возникающая новая система и порождаемые ею структуры при всей их естественной похожести на уже существующие аналоги или же при вполне осознанном старании создать или воссоздать что-либо согласно признанным образцам все же являются уникальными в том смысле, что ситуация «посткоммунизма» переживается человечеством и вместе с ним Украиной впервые.

И наконец, думая и говоря о «современной истории» Украины, следует помнить, что сама Украина представляет собою впечатляющее разнообразие культурных, социальных и даже цивилизационных форм. Это страна, где в крестьянской хате образца XVIII века можно обнаружить японский телевизор, где представители политической элиты пользуются чудесами постиндустриального мира, чтобы удовлетворять свои патриархальные социальные инстинкты, где структуры ментальности аграрного общества вступают в причудливые комбинации с культурными реакциями, представлениями и привычками общества информационного, где сочетаются, конфликтуют или вступают в удивительные альянсы аграрный, индустриальный и постиндустриальный миры, где пытаются мирно сосуществовать и сливаться в единое целое идеологические формы времен модернизации и аморфные квази-идеологические конструкции постмодерного мира, где сосуществуют, переплетаются и в то же время конкурируют идеи национализма и глобализации, протекционизма и свободного рынка, общечеловеческие ценности и новосозданные стандарты общественных групп, стремящихся обособиться от общества и создать герметические социальные структуры.

При попытке охватить, осмыслить направление и суть процессов, происходивших на территориях, находящихся в ситуации постразвития (относится ли этот префикс к коммунизму или к СССР), исследователи, как правило, прибегают к двум наиболее общим понятиям — переход («транзит») и трансформация. Украина в этом отношении не является исключением.

Уже почти два десятилетия (если вести отсчет от периода «перестройки») Украина находится в переходном состоянии, причем суть и направленность перехода, несмотря на многочисленные попытки представителей самых разных общественных дисциплин определить их, так и остаются не вполне понятыми и осмысленными, хотя за пределами Украины уже существует целый корпус литературы, составляющей основу направления, называемого «транзитологией» (разумеется, она охватывает все постсоветское и посткоммунистическое пространство).

Пытаясь определить вектор развития «переходных обществ», политологи («транзитологи»), как правило, прибегают к парным категориям, своего рода идеальным типам, которые позволяют в общем представить своего рода исходную и конечную точки перехода, знакомые всем со школы «пункт А» и «пункт Б». Если строить исследование по принципу этой нехитрой геометрии, то на уровне самых общих понятий суть и направленность перехода выглядят, как система дихотомий. Это переход от авторитаризма (в некоторых случаях тоталитаризма) к демократии, от идеологического и политического однообразия к плюрализму, от монопартийности к многопартийности, от плановой экономики к рынку, от унификации культур к их разнообразию, от закрытого общества к открытому, от социальной стабильности и официально насаждаемого эгалитаризма к текучести и нестабильности социальных форм и культивируемому социальному неравенству, от квази-государственности к государственности реальной и т. д.

Признавая функциональную пригодность этих познавательных схем и даже их вполне осязаемое соответствие реальным событиям и фактам, историк, имеющий дело со временем-пространством, должен одновременно признать некую упрощенность таких построений — пример Украины в этом смысле весьма показателен. Материал, приведенный в этой книге, является, на мой взгляд, пусть и фрагментарной, но все же показательной иллюстрацией к этому рассуждению.

Один из наиболее доступных примеров — воображаемое движение Украины «от авторитаризма кдемократии». Любой непредубежденный аналитик (а их достаточно, чтобы критически оценить опыт Украины в этой области) признает, что наиболее демократическим периодом в истории Украины последних 20 лет, как это ни странно, будет конец 1980-х — начало 1990-х годов — именно тогда наблюдалось беспрецедентное влияние общества и общественного мнения на государственные структуры, политические и общественные институты. После этого, приблизительно с середины 1990-х годов, «демократический транзит» ушел в измерение, адекватного названия которому до сих пор еще никто не придумал, несмотря на интеллектуально честные попытки отобразить суть происходящего (признаем хотя бы временную пригодность таких полуметафор, как «шантажистское государство», «олигархический режим», «управляемая демократия», «конкурентный авторитаризм», или, на первый взгляд, более конкретных, но не менее туманных (особенно в юридическом смысле) категорий вроде «(полу)президенсткая республика»). То, что возникло (как промежуточный результат «транзита») в системе отношений власти и общества в последние 16 лет, можно было бы назвать «факультативной демократией», в которой принципы народовластия и свободы выбора действуют избирательно, время от времени (например во время выборов), демократия здесь существует не как относительно стабильная система взаимоотношений индивида, власти и общества, а как фасад, за которым действуют немногочисленные группы интереса/влияния, для которых границы их власти и богатства устанавливаются прежде всего конкуренцией между ними.

В таком же ключе можно истолковать тезис о переходе от командной экономики к рыночной. Радостное известие о признании «Западом» Украины страной с рыночной экономикой все же не вызывает восторга ни у непредубежденных аналитиков, ни у рядовых участников этой экономики. Одни не устают говорить о системе скрытых монополий и олигополий, покрываемых государственной бюрократией, и об отсутствии реальной экономической свободы, другие изнемогают от беззакония и произвола все той же государственной бюрократии и силовых структур, от постоянно меняющихся правил и законов, что означает отсутствие этих правил и законов. Украинская экономика «переходного периода» существует в разных измерениях, количество которых определяется степенью ее зависимости от административного и правового произвола, не говоря уже о ее реальной многоукладное™, — здесь наблюдались (и наблюдаются) даже такие социально важные формы, которые вполне можно ассоциировать с натуральным хозяйством.

Частные примеры приводятся здесь не для того, чтобы опровергать обобщения, построенные на парных категориях, это было бы методологически некорректно. Они даны только для того, чтобы продемонстрировать многообразие вариантов и возможность отклонений внутри «отрезков», к использованию которых прибегает транзитология, чтобы определить направление развития. Вместе с тем стоит признать, что общая направленность (в смысле перспективы) перехода и трансформаций в рамках упомянутых дихотомий в целом определена адекватно. Это идеальные модели, аналитические категории, познавательные структуры, которые устанавливают систему координат, но предполагают множественные отклонения.

Если же обратиться к определениям и терминам, дающим представление об общественных трансформациях «переходного периода», то нетрудно заметить, что они, как правило, касаются развития экономических, политических и социальных институтов. Первое, что приходит на ум в данном случае, — какое государство построено в Украине? Вопрос вполне уместен хотя бы потому, что возникновение «государства Украина» представлялось и представляется частью политических и интеллектуальных элит как торжество исторической справедливости, плод многовековых чаяний украинского народа, результат его последовательных усилий и жертв.