Лев Белоусов - Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко

• Название: Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко
• Автор: Лев Белоусов
• Издательство: АСТ-ПРЕСС КНИГА
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-7805-0669-8

Говорят, «за спиной каждого известного мужчины стоит великая женщина». С этим изречением можно поспорить, но в нем есть и рациональное зерно — именно женщины нередко вдохновляли и вдохновляют мужчин на великие или подлые поступки. О любви и женщинах в жизни трех знаменитых диктаторов XX столетия рассказывают известные историки.

---

Дуче остановился в палаццо «Монфорте», где размещалась городская префектура. 21 апреля, в день рождения Рима, он намеревался выступить в театре «Лирико», обратиться к итальянцам с прощальной речью по радио, заказать в кафедральном соборе торжественный молебен по всем погибшим, а затем отправиться защищать «последний редут» в долине Вальтеллина, куда по его приказу должны были прийти 300 тысяч фашистских смертников. Даже на заключительном этапе исторической драмы Муссолини не мог обойтись без театральщины: в центре обороны как символ итальянского героизма предполагалось поместить урну с прахом Данте, доставленную из Равенны. В этой связи Ранн не без язвительности подметил, что общий замысел был хорош, но в нем не хватало одной существенной детали — плана бегства в Германию.

День за днем Муссолини просиживал в своем последнем рабочем кабинете, отдавал бессмысленные и никем не выполнявшиеся приказы, распределял пособия, подписывал приговоры и помилования. Вокруг него вращались какие-то люди, стрекотали пишущие машинки, с непроницаемыми лицами стояли эсэсовцы. Вся империя дуче сократилась до одной итальянской провинции, а префектура Милана напоминала не столько ее штаб, сколько театр марионеток. Состояние «черной меланхолии» все еще сменялось у дуче всплесками отчаянного оптимизма, и в эти минуты он начинал убеждать окружающих в скорой победе при помощи нового секретного оружия. 22 апреля Гитлер из подземного бункера прислал последнюю телеграмму, заверяя, что германский народ вскоре изменит ход войны. Фашистские режимы агонизировали.

Дуче заметался. Теперь его главной заботой стало спасение семьи и Кларетты. Майор Шоглер уже доставил беспокойную подопечную в Милан и поселил в своем доме. Немцы не возражали против ее отъезда в Испанию, как предлагал Марчелло, и даже готовы были предоставить самолет. Дуче эта идея пришлась по душе. Он беспокоился о судьбе своей возлюбленной и даже специально приехал к ней, чтобы убедить ее воспользоваться благоприятной возможностью. Но Кларетта проявила чисто женское упрямство. Она не хотела считаться с доводами рассудка, отвергала все аргументы и просьбы Муссолини, упорно твердила, что без него ей жизнь все равно не мила и что ее единственное желание — быть до конца рядом с ним. «Я иду навстречу судьбе и покоряюсь ей», — писала она в те дни в одном из писем. Можно по-разному относиться к этой женщине, но в глубочайшей любви и безрассудной преданности Муссолини ей не откажешь.

Семья дуче находилась в Гарньяно. 23 апреля он дважды звонил Ракеле, обещая приехать и вывезти их оттуда. Но ситуация менялась очень быстро, партизаны спускались с гор, перекрывали дороги и освобождали города. Ракеле с детьми оказалась отрезанной от Милана, и Муссолини распорядился отправить их на королевскую виллу в Монце, где рассчитывал вскоре присоединиться к ним. Путешествие было опасным: по дорогам передвигались немецкие и итальянские части, громыхали танки и грузовики, брели беженцы и раненые, грохотали взрывы. В любой момент кортеж автомобилей мог налететь на засаду партизан или попасть под налет авиации. Добравшись до Монцы, Ракеле вздохнула с облегчением, но Муссолини на вилле не бьшо.

Несколько дней прошли в тревожном ожидании, но он так и не появился, и вскоре по его приказу семья была перевезена на виллу «Монтеро» в Черноб-био. Ночью 27 апреля Ракеле принесли письмо. Она сразу узнала почерк Бенито и разбудила детей. «Дорогая Ракеле, — писал он, — я нахожусь на последнем этапе жизненного пути. Это последняя страница в книге моей судьбы. Может быть, мы не увидимся более, поэтому я пишу тебе эти строки. Прошу тебя простить мне все то зло, которое я вольно или невольно тебе причинил. Ты хорошо знаешь, что ты — единственная женщина, которую я действительно любил. Клянусь тебе в этом перед Богом и именем нашего сына Бруно. Ты знаешь, что мы должны ехать в Вальтеллину. Постарайтесь добраться до швейцарской границы. Там вы начнете новую жизнь. Думаю, что тебя не остановят на границе, поскольку я всегда им помогал, и, кроме того, вы чужды политики. Если эта попытка не удастся, вам придется сдаться на милость союзников, которые, может быть, будут более великодушны, чем итальянцы. Я вручаю тебе судьбу Анны и Романо, особенно Анны, так как она еще очень нуждается в твоих заботах. Ты знаешь, как сильно я их люблю. Обнимаю и целую тебя и наших детей. Твой Бенито. Комо, 27 апреля 1945 года». У Ракеле сжалось сердце. Она поняла, что это конец.

Письмо перечитывали несколько раз до тех пор, пока все члены семьи не выучили его наизусть. Ракеле не хотела, чтобы этот клочок бумаги, сохранивший последний крик души Муссолини, попал в чужие руки, и сожгла его. Утром произошло чудо — удалось дозвониться до канцелярии дуче. Трубку снял его секретарь Гатти, но едва он успел произнести несколько слов, на другом конце провода послышался голос Муссолини: «Ракеле, наконец-то!» Дуче говорил, что остался совсем один, что его все покинули, что он готов покориться своей судьбе, а ее просит позаботиться о детях. «Надеюсь, — добавил он, — что без меня твоя жизнь будет спокойней и счастливей». Затем Муссолини поговорил с сыном Романо и дочерью Анной-Марией, которые умоляли отца не покидать их. Потом попрощался с Ракеле и вновь попросил у нее прощения. Они оба понимали, что, вероятно, никогда больше не увидятся. Это был их последний разговор.

Следуя указаниям мужа, Ракеле с детьми двинулась к швейцарской границе. Им удалось добраться до города Комо, откуда было послано последнее письмо Муссолини, но ни самого диктатора, ни обещанной им охраны найти там не удалось. Семья стала пробиваться дальше и вскоре достигла пограничного пункта Кьяссо. Здесь их ждали чиновники, предупрежденные дуче. Они обеспечили Ракеле беспрепятственный проход, но на другой стороне швейцарские жандармы жестко объяснили ей, что «Муссолини не проходят». Какая-то предварительная договоренность с властями соседней республики у дуче, видимо, была, но в последний момент благоразумие и природная осторожность швейцарцев взяли верх.

Семья вернулась в Комо и попала в руки американцев. Здесь же Ракеле услышала страшную новость о гибели дуче. Это известие парализовало ее волю. Она потеряла человека, который был смыслом всей ее жизни, источником радости и счастья, трепетных страданий и невыразимых мук. Несмотря на постоянный обман и измены супруга, Ракеле всегда оставалась любящей и преданной женой, уверенной в том, что он все равно принадлежал ей и только ей до последнего вздоха. И Муссолини именно об этом писал ей в последнем письме.

Но к глубокому горю Ракеле примешивалось едкое чувство горечи. Ведь в момент гибели рядом с ним оказалась другая — та, которую она ненавидела всей душой, которая отравляла жизнь ее любимому Бену, которая заслуживала самой суровой кары. Она, а не Ракеле, ловила его последний взгляд, дарила последний поцелуй, стояла рядом перед лицом высшего суда. Жена диктатора горько плакала от боли и обиды…

О гибели Муссолини написаны тысячи страниц на разных языках мира. Однако до сих пор многие события тех трагических дней по-разному воспроизводятся их участниками, до сих пор появляются новые свидетельства и документы, проливающие свет на подробности казни диктатора. Еще больше рождается вымыслов, которые раздуваются журналистами в качестве сенсаций, и их жертвами иногда становятся серьезные ученые. Наиболее достоверной представляется все-таки версия «официальная», то есть созданная со слов непосредственного исполнителя приговора Вальтера Аудизио и партизан, принимавших участие в поимке Муссолини.

Дуче с остатками своего правительства, его документами и ценностями (иностранной валютой, золотыми слитками), позже бесследно исчезнувшими, бежал из Милана в сторону города Комо, расположенного на берегу одноименного живописного озера. Он надеялся найти там верных фашистов, приказ о сборе которых систематически транслировался по радио. Дуче мог уйти с ними в Вальтеллину, чтобы принять последний бой, однако толком никто ничего не знал о его намерениях. Рядом была швейцарская граница, и многие предполагали, что Муссолини будет пытаться искать спасения именно там. По его поручению префект Комо связался по телефону с американским консулом в Лугано, а тот, в свою очередь, — с Алленом Даллесом, шефом американской разведки в Швейцарии, который согласился принять дуче и двух высших иерархов в течение 13 часов. Поскольку американцы уже забросили в Северную Италию специальную группу для поимки дуче, звонок префекта лишь упрощал ее задачу.

Муссолини благополучно добрался до Комо, но никаких чернорубашечников там не оказалось. Его единственной надеждой был Паволини, который рыскал в поисках верных фашистов, готовых сражаться до последнего вздоха. Но Паволини долго не появлялся, и дуче принял решение пробиваться дальше на север в сторону Вальтеллины. Кортеж составлял свыше десятка грузовых и легковых автомобилей, часть из которых принадлежала охранявшим его эсэсовцам во главе с штурмфюрером Бирцером. На одной из машин были дипломатические номера испанского посольства. В ней ехал импозантный молодой человек, имевший документы испанского гражданина (он же — Марчелло Петаччи), и две элегантные дамы, одна из которых — его сестра Кларетта. Их паспорта были заготовлены еще в ту пору, когда обсуждался план перелета семейства Петаччи в Испанию.