Джеймс Кэрол - Сломанные куклы

• Название: Сломанные куклы
• Автор: Джеймс Кэрол
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-086565-9

Джеймс Кэрол родился в Шотландии в 1969 году, вырос и по сей день живет в Хертфордшире, Великобритания, с женой и двумя детьми.

Джефферсон Уинтер – не обычный следователь. Будучи сыном одного из самых известных серийных убийц Америки, он всю жизнь пытается вытравить из себя отцовские черты и становится независимым консультантом, помогающим полиции раскрывать сложные дела.

Очередное задание приводит Уинтера в промозглый Лондон, где на свободе находится маньяк, похищающий молодых женщин и делающий им лоботомию. Нужно найти психа, прежде чем еще одна девушка станет его жертвой. Ведь Уинтер как никто другой знает, что не всё, что сломано, можно починить…

---

Ростом она была на несколько сантиметров ниже меня, где-то метр семьдесят два без каблуков. Двигалась с уверенной, мягкой грацией танцовщицы. Выглядела она абсолютно потрясающе – у нее были длинные светлые волосы, забранные сзади в хвост, и самые голубые глаза, которые я когда-либо видел. И у нее было тело, за которое не жаль отдать жизнь. Было ли оно подарком генетики или результатом регулярных тяжелых тренировок, я не знал и знать не хотел. Значение имел только конечный результат, а он был впечатляющим.

Она поставила на стол свой стакан, отодвинула стул напротив меня, села и устроилась поудобнее. Немного наклонив голову влево, она принялась меня оценивать. Она никоим образом не пыталась скрыть суть своей деятельности. Начав с макушки, она осмотрела меня до того уровня, который позволял ей стол. Глаза ее двигались слева направо, как будто она читала книгу.

– О чем думаете? – спросила она.

– Думаю, вы не бизнесвумен.

– И?

– Задаюсь вопросом, зачем вам понадобилось идти работать в полицию.

Она улыбнулась:

– Мой отец был полицейским, и его отец, и отец его отца. Я должна была родиться мальчиком.

– Насколько я понимаю, вашему отцу удалось справиться с этим разочарованием, – сказал я.

– Он очень гордится мной, – сказала она и посмотрела на меня. – А вы не такой, каким я вас себе представляла.

– В каком плане?

– В досье сказано, что вам тридцать три.

– На меня есть досье?

Кивок.

– Да, есть.

– Это правда, мне тридцать три.

– Выглядите старше. Наверное, из-за волос. На фото из досье у вас не седые волосы.

– Это все из-за стресса и волнений, – сказал я.

– И вам бы не мешало постричься и побриться.

– И костюм надеть, видимо, тоже не мешало бы. Костюм и темные очки. Агент ФБР бывшим не бывает, так ведь?

– Что-то вроде этого, да.

– Вас Хэтчер прислал сюда присматривать за мной?

Она немного поколебалась и отвела взгляд влево, что традиционно трактуется как обращение к той части мозга, в которой формируются лживые и полуправдивые заявления.

– Не совсем так, – сказала она.

– Так зачем же вы здесь?

Ее голубые глаза опять смотрели прямо в мои.

– Из любопытства. Я много слышала о вас, – она сухо усмехнулась. – Джефферсон Уинтер, знаменитый американский следователь.

– Как вы узнали, что я буду здесь?

– Хэтчер рассказал мне парочку военных историй про Куантико. Из них я поняла, что бар при отеле – лучшее место для начала поиска.

– Хорошая идея.

– Вы разве не спросите, как меня зовут?

– Я и так знаю.

Она подняла бровь.

– Вы сержант полиции Софи Темплтон, – сказал я.

На ее лице отобразилось удивление, но она быстро справилась с мимикой и вернула себе хладнокровный и уверенный вид человека, контролирующего ситуацию. Выражение ее лица изменилось настолько быстро, что можно было засомневаться, а не почудилось ли оно. Темплтон явно была не из тех, кого можно было быстро сбить с толку. Хэтчер упоминал ее имя пару раз, так что все было просто, как дважды два.

Я кивнул в сторону ее полупустого стакана:

– Заказать вам еще один?

Темплтон покачала головой.

– Спасибо, но нет. Завтра много дел.

– А если руку вам выкрутить?

– Можете попробовать, но предупреждаю: противник всегда оказывался подо мной на всех уроках по самообороне.

Ее слова вызвали целый ряд интересных картинок в голове.

– Я выражался образно, – сказал я.

– А я вообще пошутила.

Я улыбнулся, и она тоже улыбнулась. У нее была замечательная улыбка, настоящая, когда улыбаются не только губы, но и глаза.

– Вы же только что пришли, – сказал я.

– Сегодня будний день. Мне уже давно пора бы быть дома. Завтра очень много дел, – она закатила глаза. – Собственно, ничего нового. Каждый день много дел. Особенно сейчас.

– Мы его поймаем.

– Вы так уверены?

– Да, я абсолютно уверен. Вообще не сомневаюсь.

– Вы и правда такой профи, как говорит про вас Хэтчер?

Я взял стакан и сделал глоток.

– Вы ведь поэтому здесь, да? Как выбирали кандидатуру – все собрались в офисе и тянули жребий?

Темплтон отпила из своего стакана и еле заметно облизала губы. Судя по цвету и запаху, пила она «Джек Дэниэлс» с колой.

– Я здесь не для того, чтобы посмотреть на вас, Уинтер.

Я поднял бровь и ничего не сказал.

– Ну ладно, да, я здесь, чтобы на вас посмотреть. Но это мое собственное решение, мое любопытство. Я не собираюсь никому отчитываться о сегодняшнем вечере, – она замолчала и пристально посмотрела на меня своими голубыми глазами. – Кстати, хороший отвлекающий маневр. Вы избежали ответа на вопрос, заставив меня оправдываться.

Я пожал плечами и улыбнулся. Она меня раскусила.

– Ну так вернемся к моему вопросу, – сказала она.

– Я не могу на него ответить.

– Не можете или не хотите?

– Не могу. Это вопрос с подвохом. Я ведь не знаю, что обо мне думает Хэтчер.

– Он говорит, что вы лучший специалист из всех существующих.

– В этом случае, да, он прав. Я лучший.

– Скромности вам не занимать, – засмеялась Темплтон.

– А скромность тут ни при чем. Вы же видели статистику по моим делам. Она говорит сама за себя.

– Откуда вы знаете, что я смотрела статистику по вашим делам?

Я опять поднял бровь и ничего не сказал. На этот раз была очередь Темплтон пожимать плечами и улыбаться. Она протянула руку через стол, и я ее пожал. У нее была мягкая и теплая кожа, пожатие было уверенным, но женственным. Это было хорошо. Это означало, что она не ощущала потребности конкурировать со мной.

Она улыбнулась своей невероятной улыбкой и сказала:

– Приятно познакомиться, Уинтер. Мне будет очень интересно поработать с вами.

9

Темплтон исчезла в холле, а я остался думать, что это, черт возьми, было. Ощущение было такое, как будто мне только что устроили экзамен или собеседование, только я не понимал, с какой целью и почему. Какое-то время я просто сидел, покачивая стакан с виски и думая о Софи Темплтон. Я отбросил мысль о том, что между нами что-то может быть, в тот момент, когда она подошла к моему столику и все присутствующие в зале мужчины – и женатые, и одинокие – проводили ее взглядом.

Дело было не в том, что я не хотел, чтобы между нами что-то было, я просто реально смотрел на вещи. Резюме было такое: женщины типа Темплтон не могли быть с такими мужчинами, как я. Если провести аналогию со студенческой жизнью, Темплтон – это капитан девичьей команды черлидеров, а я – отличник с лучшими оценками на всем курсе. Девушек из команды поддержки всегда тянет к спортсменам. Они не могут общаться с парнями, которые считают не на пальцах и читают, не шевеля губами. Это закон природы, железный закон, расставляющий всех в мире по своим местам.

Когда музыка начала меня утомлять, я допил виски и пошел наверх. Мой люкс ничего особенного из себя не представлял. По шкале от единицы до уровня Лас-Вегаса я бы поставил ему четверку. Интерьер был такой же примитивный, как и бар: стены – белые, полотенца и постельное белье – белые, диван и кресла – бежевые. На полу было бежевое ковровое покрытие и белые коврики, на стенах – черно-белые фотографии в рамках. Такое ощущение, как будто стояла цель обесцветить комнату.

Последние полтора года после смертной казни отца моим домом были бесчисленные люксы, такие же безликие, как и этот. Когда я веду переговоры о своем участии в расследовании, я всегда настаиваю на том, чтобы мне предоставили люкс, а не просто номер в отеле. И это условие не обсуждается. Работая в ФБР, я по горло насытился номерами в дешевых мотелях. Люкс становился моим прибежищем, местом, куда я мог сбежать пусть даже на несколько часов. И мне уж точно не хотелось спать в кровати, на которой во сне можно все пружины пересчитать, или иметь неработающий душ, или тонкие стены, через которые слышно, как дышат соседи.

Все, что мне требовалось для проживания, было у меня в чемодане. Он был до сих пор не распакован, потому что смысла в этом не было. Я проведу в Лондоне несколько дней, максимум неделю, а потом перееду в другой отель, ловить следующего монстра. У меня по-прежнему оставался дом в Вирджинии. В нем было две спальни и гостиная такого размера, в которой вполне гармонично смотрелся мой кабинетный рояль «Стейнвей». Раз в неделю приходил человек и проверял, все ли на месте, не было ли взлома, и раз в месяц специальная фирма приводила в порядок двор вокруг дома. Не знаю, почему я не продаю этот дом. Наверное, каждому хочется иметь какое-то место, которое можно назвать домом, пусть даже чисто символически.

Второе мое условие – в люксе должна стоять бутылка односолодового виски. Я приемлю смешанные сорта для ежедневного употребления, но когда распутываешь дело, лучше односолодового ничего быть не может. Двенадцатилетний виски – это минимальное требование, пятнадцатилетний – уже лучше, а все, что старше пятнадцати лет, – это подарок. Хэтчер подогнал восемнадцатилетний «Гленливет», который удовлетворял всем возможным требованиям. Я подключил к лэптопу переносные колонки, нашел моцартовскую симфонию «Юпитер» и нажал на кнопку воспроизведения. Затем я налил себе виски и сделал глоток, наслаждаясь его копченым и торфяным вкусом.