Дженни Хан - Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)

• Название: Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)
• Автор: Дженни Хан
• Жанр: Современные любовные романы

«Всем парням, которых я когда-либо любила» – рассказ о девушке по имени Лара Джин, которая никогда открыто не признавалась в любви, а вместо этого писала каждому парню письмо, раскрывая в нем свои чувства, запечатывала и прятала его в коробке под кроватью. Но в один прекрасный день Лара Джин обнаруживает, что каким-то странным образом все ее письма из секретной коробки отправлены по адресатам. Это непредвиденное обстоятельство сталкивает девушку лицом к лицу со всеми ее бывшими возлюбленными: с мальчиком, подарившем ей первый поцелуй, с парнишкой из летнего лагеря и даже с бывшим бойфрендом ее сестры, Джошем. По мере того, как Лара справляется с нахлынувшими трудностями, она понимает, что из этой истории с письмами может получиться что-нибудь интересное и даже очень хорошее.

---

– Но так трудно выбрать только один вид! – восклицаю я. – Ну, есть кокосовый торт, тот, что с белой глазурью, похожий на снежный ком – он мне очень нравится. Но также я люблю и чизкейк, и лимонник, и морковный торт. А еще красный бархатный торт с кремом из сливочного сыра и шоколадный торт с шоколадным кремом. – Я делаю паузу. – А ты когда-нибудь пробовал торт с оливковым маслом?

– Нет. Звучит как-то странно.

– Он очень-очень вкусный. По-настоящему пропитанный и бесподобный. Я приготовлю его для тебя.

Питер стонет.

– Теперь из-за тебя я хочу есть. Надо было взять целый пакет этих пончиков.

Я открываю свой коричневый бумажный пакет и вытаскиваю бутерброд. На его сэндвиче я маркером написала «П», чтобы не перепутать.

– Хочешь бутерброд?

– Ты сделала его для меня?

– Ну, я сделала и себе. Было бы грубо взять только один сэндвич и есть его перед тобой.

Питер берет бутерброд и ест его все еще наполовину завернутым.

– Вкусно, – произносит он, кивая. – Что за горчица?

Польщенная, я отвечаю:

– Пивная. Папа заказывает ее из какого-то модного кулинарного каталога. Он помешан на готовке.

– Разве ты не собираешься съесть свой?

– Оставлю его на потом, – отвечаю я.

Миновав полпути, Питер начинает то и дело обгонять проезжающие машины и постоянно поглядывать на часы, распложенные на приборной панели.

– Почему мы так спешим? – спрашиваю я.

– Эпштейны, – отвечает он, барабаня пальцами по рулю.

– Кто такие Эпштейны?

– Старая супружеская пара, владеющая антикварным магазином в Шарлотсвилле. В прошлый раз Фил прибыл на пять минут раньше меня и обчистил все место. Сегодня этого не произойдет.

Впечатленная, я говорю:

– Ух ты, а я и не знала, что этот бизнес настолько ожесточенный.

Питер ухмыляется с видом всезнайки.

– А разве таков не весь бизнес?

Я закатываю глаза, глядя в окно. Питер все же такой Питер.

***

Когда мы стоим на светофоре, Питер внезапно садится прямо и говорит:

– Вот дерьмо! Эпштейны!

Я уже практически уснула, но мои глаза тут же распахиваются.

– Где? Где?

– В красном внедорожнике! Справа, на две машины впереди. – Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть. Эпштейны – седовласая пара, лет шестидесяти или семидесяти. Трудно сказать с такого дальнего расстояния.

Как только загорается зеленый свет, Питер дает по газам и мчится во весь опор. Я выкрикиваю: «Гони! Гони!», и мы пролетаем мимо Эпштейнов. Мое сердце бешено стучит. Я просто не могу не высунуть голову в окно и закричать, ведь это такой кайф! Мои волосы треплет ветер, и я знаю, что на голове будет полнейший беспорядок, но мне наплевать.

– Даааа – кричу я.

– Ты сумасшедшая, – говорит Питер, потянув меня обратно за подол рубашки. Он смотрит на меня точно так же, как в тот день, когда я поцеловала его в коридоре. Словно я не такая, какой он меня считал.

Мы подъезжаем к дому, перед которым уже припарковано несколько автомобилей. Я вытягиваю голову, пытаясь получше рассмотреть. Я ожидала увидеть особняк с кованными железными воротами и, может быть, горгулью или две, но этот выглядит просто как самый обычный дом. Должно быть, я выгляжу разочарованной, потому что, как только он паркуется, Питер говорит:

– Не суди распродажу имущества по дому. Я видел все виды сокровищ в обычных домах и всякий мусор в красивых зданиях.

Я выскакиваю и наклоняюсь, чтобы завязать шнурки.

– Поторопись, Лара Джин! Эпштейны будут здесь в любую секунду! – Питер хватает меня за руку, и мы бежим по подъездной дорожке. Я запыхалась, но стараюсь не отставать от него. Его ноги гораздо длиннее моих.

Как только мы оказываемся внутри, Питер прямиком направляется к мужчине в костюме. Я же наклоняюсь и, опираясь руками на колени, пытаюсь перевести дыхание. Несколько человек слоняются вокруг, рассматривая мебель. В центре комнаты расположен длинный обеденный стол с безделушками из фарфора и молочного стекла. Я подхожу к нему и внимательно разглядываю. Мне нравится белый сливочник с розовыми бутонами роз, но я не уверена, можно ли к нему прикасаться, чтобы посмотреть, сколько он стоит. Он может быть очень дорогим.

Еще мое внимание привлекает большая корзина с памятными вещами Рождества давних времен: пластмассовые Санты и Рудольфы, стеклянные украшения. Я изучаю содержимое, когда ко мне подходит Питер с огромной ухмылкой на лице.

– Миссия выполнена, – произносит он и кивает в сторону пожилой пары, которая смотрит на деревянный буфет. – Эпштейны, – шепчет он мне.

– Ты забрал стулья? – окрикивает мистер Эпштейн, стараясь казаться небрежным и нераздраженным, но сам очень строго стоит с руками на бедрах.

– Вы же знаете, – отзывается Питер, – может, в следующий раз повезет больше. – А мне он говорит: – Нашла что-нибудь классное?

– Много всего. – Я показываю на ярко-розового оленя. Он стеклянный и с электрическим синим носом. – Он бы отлично смотрелся на моем туалетном столике. Ты не спросишь мужчину, сколько он стоит?

– Нет, но это можешь сделать ты. Для тебя будет неплохо научиться договариваться. – Питер хватает меня за руку и подводит к мужчине в костюме. Тот заполняет какие-то документы на клипборде. Он выглядит очень занятым и важным. А я даже не уверена, можно ли мне здесь находиться. Думаю, на самом деле мне не нужен этот олень.

Но Питер выжидающе смотрит на меня, поэтому я откашливаюсь и спрашиваю:

– Прошу прощения, сэр, сколько стоит этот олень?

– О, эта часть лота, – отвечает он.

– О-о. Эм, извините, а что такое лот?

– Это означает, что олень является частью набора, – объясняет он. – Вы должны купить весь набор украшений. Семьдесят пять долларов. Они винтажные, как видите.

Я начинаю отходить.

– В любом случае, спасибо, – произношу я.

Питер подталкивает меня обратно, и я одариваю мужчину обаятельной улыбкой, говоря:

– А Вы не можете просто отдать его вместе со стульями? Подарок при покупке?

Мужчина вздыхает:

– Я не хочу их разделять. – Он отворачивается, пролистывая бумаги на клипборде.

Питер бросает на меня взгляд, словно говоря: «Ты же хочешь этого оленя, так что действуй». Я возвращаю ему взгляд, отвечая: «Я не хочу его так сильно», но Питер твердо качает головой и подталкивает меня в сторону мужчины.

– Пожалуйста, сэр? – спрашиваю я. – Я дам вам за него десять долларов. Никто даже не узнает, что не хватает оленя. И взгляните, его нога немного треснута на основании, видите? – Показываю я.

– Хорошо, хорошо. Просто забирай его, – скупо отвечает мужчина, и я, озаряя его улыбкой, тянусь за кошельком, но он отмахивается.

– Спасибо! Спасибо Вам большое. – Я прижимаю оленя к груди. Может быть, торговаться не так уж и сложно, как я думала.

Питер подмигивает мне, а потом говорит мужчине:

– Я подгоню машину поближе, чтобы мы могли погрузить стулья.

Они выходят, я же торчу в доме, разглядывая на стене фотографии. Интересно, их тоже продают? Некоторые из них выглядят по-настоящему старыми: черно-белые изображения мужчин в костюмах и шляпах. Одна фотография девушки в церковном платье, оно белое и с кружевами, похоже на свадебное. Девушка не улыбается, но в ее глазах есть озорной блеск, который напоминает мне о Китти.

– Это моя дочь. Патриция.

Я оборачиваюсь и вижу старика в темно-синем свитере и плотных джинсах. Он стоит, прислонившись к лестнице, и наблюдает за мной. Он выглядит очень слабым; его кожа бледная и прозрачная.

– Она живет в Огайо. Работает бухгалтером. – Он по-прежнему смотрит на меня, словно я напоминаю ему кого-то.

– У Вас милый дом, – произношу я, хотя это не так. Он старый и его бы не помешало хорошенько прибрать. Но вещи внутри милые.

– Теперь он пустой. Все мои вещи распроданы. Я ведь не смогу забрать их с собой.

– В смысле, когда умрете? – шепчу я.

Он впивается в меня взглядом.

– Нет. В смысле, в дом престарелых.

«Упс»

– Верно, – говорю я и начинаю хихикать, как делаю всякий раз, когда чувствую себя неловко.

– Что у тебя в руке?

Я поднимаю.

– Это. Мужчина в костюме дал его мне. Вы хотите его вернуть? Я не заплатила за него. Он часть лота.

Он улыбается, и морщины на его коже углубляются.

– Он был у Патти любимым.

Я протягиваю ему оленя.

– Может быть, ей захочется оставить его у себя?

– Нет, забирай его. Он твой. Она даже не почесалась, чтобы помочь мне переехать, так что… – Он злорадно кивает. – Есть еще что-нибудь, что бы тебе хотелось взять? У меня полный сундук ее старой одежды.

Упс. Семейная драма. Лучше в это не ввязываться. Но, блин, винтажная одежда! Так заманчиво…