Александр Андогский - Афган, снова Афган…

• Название: Афган, снова Афган…
• Автор: Александр Андогский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Военная история
• Год: 2002
• ISBN: 5-203-01928-8

Участники операции по взятию дворца Амина в Кабуле в декабре 1979 г. рассказывают, как это было. Среди них бывший руководитель нелегальной разведки СССР, создатель группы специального назначения «Вымпел» генерал-майор в отставке Ю.И. Дроздов; офицер спецотряда «Зенит», профессиональный контрразведчик В.Н. Курилов; работник посольства СССР в Кабуле С.Г. Бахтурин. Впервые публикуются рассекреченные документы из особой папки Политбюро ЦК КПСС по направлению в Афганистан специальных отрядов МО и КГБ и вводу ограниченного контингента войск. Книга весьма актуальна в связи с американской антитеррористической операцией в Афганистане. Ее открывает обзор театра военных действий, сделанный в начале прошлого века начальником Николаевской военной академии Генерального штаба генералом А.И. Андогским.

---

Комбат заскрипел зубами, потемнел лицом и объявил общее построение.

— Товарищи бойцы! — зычно выкрикнул комбат. — Сегодня всех вас подняли по тревоге из-за пропажи вот этих двух… — Комбат запнулся, подбирая определение «этим двоим», однако не подобрал и продолжил: — А они, оказывается, добровольно сдались первому встречному и выболтали все, что знали! Мы выполняем здесь боевой приказ! Нас послала Родина! На нас возложена огромная ответственность! И вот эти двое нарушают приказ, нарушают присягу, за что по закону военного времени… — при этих словах комбат вытянул из кобуры длинный ТТ, — … положен расстрел!

Двое нарушителей стояли перед строем, опустив головы. Оба плакали, и текущие потоком слезы оставляли полосы на их грязных лицах. Услышав слово «расстрел», оба упали на колени.

Ни фига себе! Неужто пристрелит? Вообще-то есть за что…

— Однако, — потрясая пистолетом, продолжал комбат, — меня тут уговорили (кивок в сторону стоявших отдельной кучкой офицеров) до расстрела дело не доводить… Поэтому приказываю: этих двоих отвести в сарай и бить палками! Увести их…

Вернувшись в казарму, мы долго обсуждали происшедшее. Действительно ли этих недоумков будут бить палками?

Серега Чернота был в этом уверен. Более того, он заявил, что иначе с этими азиатами разговаривать нельзя.

— Они не понимают нормального человеческого обращения! Если к ним хорошо относишься, они воспринимают это как твою слабость. И тут же наглеют! Их надо наказывать физически: только так они понимают, что хорошо, а что плохо. А если привить рефлекс: поступишь вот так — будет больно, а если будешь делать вот этак — ничего тебе не будет, тогда они поймут… — Тут Серега взглянул на стоявшего рядом Нурика, нашего коллегу, старлея, опера из Душанбе, вспомнил, что он таджик, несколько смешался и добавил: — Извини, Нурик, не хотел тебя обидеть…

— Да нет, Серега, ты не прав, — заговорил интеллигентный Виталик из Ленинграда, — они такие же, как и мы. Просто, может быть, этим солдатам не хватает образования, может быть, они плохо понимают русский язык…

Худощавый Нурик с удлиненным лицом и грустными умными глазами тихо сказал:

— Да что там извиняться? Сережа в чем-то прав. Есть люди, которым что-то втолковать очень трудно… И среди таджиков, и среди узбеков, и среди русских… так ведь?

— Еще бы! — отозвался Саша Звезденков из ПГУ. — Сколько угодно!

И тем не менее все мы подумали, что с « мусульманским батальоном» каши, наверное, не сваришь.

Мы вышли покурить на свежий воздух. У входа встретили спешившего куда-то Мишу-особиста.

— Миш! Правда, что их палками наказывают?

Тот махнул рукой:

— Да ну вас, на хрен! Совсем, что ли, соображения нет? Командир просто припугнул их! Будут сидеть на «губе» в сарае — вот и все! Все, ребята, мне некогда…

Солнце уже встало над горами и над окружавшими нас холмами. Там, где еще лежала тень, на земле сохранился серебристый иней.

— Завтрак будет еще через полчаса, пойдем пока посмотрим окрестности, — предложил Боря из Воронежа.

Неспешным шагом мы стали подниматься на горку, откуда открывался вид на окружающие нас окрестности.

Внизу, в лощине, образованной холмами, стояли несколько кирпичных коробок: недостроенные казармы для гвардейцев Амина. Все здания были без окон и дверей, но под крышей. Чуть выше на склоне холма прилепились штук пять-шесть глинобитных сараев. За казармами в небольшой впадине стояли БТРы «мусульманского батальона».

На холмах были выставлены несколько наших БМП и БТР, а также приданные нам «Шилки». Эти громоздкие машины на гусеничном ходу, с четырьмя скорострельными зенитными пушками, предназначены для поражения воздушных целей. Внутри «Шилка» под завязку напихана электронной аппаратурой, которая позволяет поймать в прицел и не выпускать из виду самолет. Но если «Шилка» шу-ранет, например, по танку, то может его перевернуть — такой силы огонь. Когда мы проходили парашютно-десантную подготовку на базе ВДВ под Тулой, нам довелось присутствовать при тренировочных стрельбах из «Шилки». Звук такой тошнотворный и пронзительный, будто какой-то великан водит ножом по стеклу.

Дальше, за холмами, в лучах солнца возвышался дворец. Он стоял на высоком скалистом холме с весьма крутыми склонами, вокруг которого серпантином вилась подъездная дорога. С прилегающей к дворцу стороны дороги виднелась кладка из огромных гранитных плит, какие-то двери, прямо в скалах были амбразуры… Это была настоящая крепость. Над дворцом виднелся флагшток, но флага на нем не было. Значит, хозяин — Амин — в настоящее время отсутствует.

Вот солнце поднялось выше, и стекла на высоких окнах обращенного к нам полукруглого с колоннами торца здания вспыхнули золотом, слепя глаза.

— Да… Впечатляет… — сказал я.

— Слушай, а как же к нему подбираться? Пока дойдешь или доедешь — расстреляют, как в тире! — негромко проговорил Нурик.

С нашего холма мы видели, как у входа во дворец копошатся люди в военной форме. Присмотревшись, заметили, что вокруг дворца, а также по всему серпантину идущей к нему дороги расставлены посты.

— Интересно, сколько там охраны? — спросил задумчиво Боря из Воронежа.

— Я так думаю, что — по идее — несколько сотен… С учетом смен охраны: действующая, бодрствующая, на отдыхе… Да еще дежурная группа, да еще… Да, сотня или две — это как минимум… — отозвался Серега. — Помолчав, он добавил: — А может быть, и больше!

Мы продолжали осматриваться вокруг и выяснили, что нас практически со всех сторон окружают афганские военные части. Прямо под нами, на той стороне холма, начиналось ограждение из колючей проволоки, а дальше виднелись военные бараки, какие-то вышки с часовыми. Правее стояли казармы гвардейцев. Левее, как нам сказали, располагалась артиллерийская часть афганцев. А за дворцом стоял танковый афганский полк…

— Во, попали! Кругом враги! — сказал Серега.

— А что это вон там? — спросил немногословный Николай из Мордовии, указывая на видневшийся из-за холмов круглый стеклянный купол. Он был выпускником КУОСа прошлого года, в Кабуле — в первый раз.

— А-а-а! Вот что значит: глаз — алмаз! Это, Коля, офицерский ресторан. Там подают и выпивку, и шашлыки, и все, что твоей душе угодно! — ответил Серега. — Мы летом там были с командиром. То есть внутрь не заходили, а так, проезжали… Красивое место… Эх, жрать охота! Пойдем вниз, тай, наверное, уже все готово!

Действительно, наш дежурный уже принес к нам в комнату армейский бачок-термос с тепловатым чаем. Ребята распаковывали коробки с сухим пайком.

Зашел Титыч:

— Ребята, идите за буржуйкой, а то на всех может не хватить! И сразу прихватите дрова…

Быт потихоньку налаживался.

Через день откуда-то приехали грузовики, из которых выгрузили перевязанные веревками мягкие тюки. Это была зимняя афганская форма (из грубого ворсистого сукна, похожего на наше шинельное), в которую нам всем надо было переодеться. Форму свалили в отдельную комнату. Рядом грудой навалили военные башмаки. Когда наша группа пошла подбирать себе форму, оказалось, что это не так уж и просто. Короткие куртки и брюки были раскроены и сшиты кое-как: одна штанина длиннее другой, застежки на рукавах с другой стороны и так далее. Кроме того, нитки были совершенно гнилые, и даже при примерке форма расползалась по швам. На ботинках подошва была очень хорошая, рифленая и даже на вид прочная. На ней стояла маркировка «Made in Italy». Кожа на ботинках тоже была вроде бы неплохая, но сшиты они были ужасно.

— Наверное, наши хозяйственники перепутали и вместо нормальной обуви закупили « испанские башмачки» для комнаты пыток! — примерив ботинки, заявил Серега. — Я такие надевать не буду.

— Делать для армии такую одежду — прямая диверсия. Ведь ничего лучше даже придумать нельзя, чтобы вывести из строя солдат! — сказал я, рассматривая куртку. Чуть потянул материю — и сукно на глазах расползлось. Материал и нитки были гнилыми…

— Видно, на этом деле кто-то крепко нажился! Ведь наверняка заплачено было за нормальное сукно и хорошую форму…

Да… Воистину говорят: «Кому — война, а кому — мать родная…»

Мы перебрали половину огромной кучи одежды, пока выбрали себе более или менее прилично скроенную форму из не до конца сгнившего сукна. Потом до вечера сидели, как портные, с иголками и нитками, укрепляя швы. Ботинки брать не стали: просто взяли да и загнули, насколько было возможно, голенища наших сапог. Издали они теперь смотрелись как высокие ботинки.

Еда была скудная: уже набивший оскомину убогий солдатский сухой паек. У некоторых ребят не было с собой своих ложек, поэтому ели с широкого штык-ножа АКМ. Время от времени развлекались тем, что ходили к сараям, где из найденных досок сколотили щит и метали в него ножи «на высадку» и на очки.