Софроний Сахаров - Подвиг богопознания. Письма с Афона (к Д. Бальфуру)

• Название: Подвиг богопознания. Письма с Афона (к Д. Бальфуру)
• Автор: Софроний Сахаров
• Издательство: Издательство: Свято–Троицкая Сергиева Лавра
• Жанр: Религия
• Год: 2009
• ISBN: 978–5–903102–34–1

Книга представляет собой сборник писем архимандрита Софрония Сахарова (1896–1993) — выдающегося духовного писателя — подвижника нашего времени. Письма адресованы Д. Бальфуру — англичанину, принявшему Православие. В них затрагиваются темы богопознания и православной аскетики. Автор откровенно делится опытом своей духовной жизни, что делает книгу увлекательной и духовно убедительной.

---

Письмо 2. О благодати и душевном — духовном

О неприметном действии благодати. О служении литургии. О жестком ложе. О различии между «душевным» и «плотским»

Афон, 3 (16) декабря 1932 г.[367]

[…] Думаю, нет теперь в этом никакой нужды — то есть указывать Вам на моменты, когда Божия благодать была с Вами. Важнее Вам обратить внимание на другое, а именно: и моя ошибка, и Ваша состоит в том, что Вам лучше ЗАБЫТЬ о благодати, а не следить так внимательно за ее действиями. Вы не можете еще смиряться должным образом, поэтому Вам ОЩУТИМО и не дает Господь ее. Я, помнится, писал Вам в одном из первых писем, чтобы Вы не наблюдали за ее приходами и уходами, ибо, по слову Господа, Царствие Божие не приходит с наблюдением[368]. Лучше почитать себя недостойным благодати.

Что же до слов преподобного Макария Египетского (приводимых Вами в письме): «Трезвенно внимая умом, ожидать, когда Бог придет и посетит душу»[369]… Вы это к себе не прилагайте в том смысле, как Вы это делаете, но осмелюсь предложить Вам прилагать их к себе в следующих пределах, границах. Когда дурной помысл или страсть Вас боронит, то Вы должны молиться Богу, ожидая от Него помощи в брани или избавления от помысла и тому подобное. Когда сия помощь или избавление пришло — а уж большего (и вообще «ничего особенного») не будем ждать. Не ждите «ничего особенного» — взывайте к Богу, иногда с воплем душевным, иногда в молчании ума — прилепившись к Богу. Это наш долг, по заповеди: непрестанно молитесь [370].

[…] Относительно служения литургии я думаю, что Вам не нужно в настоящее время напрягаться служить чаще, чем до сих пор Вы служили. Раз условия столь неблагоприятны, то не нужно стараться преодолевать неудобства и препятствия, тем более что Вы нуждаетесь еще в необходимости сосредоточиться душою и умом на внутренней жизни, а ежедневное или частое служение в настоящее время будет поглощать Ваше внимание. Словом, хорошо и достаточно покамест для Вас служить один — два раза в неделю.

Постель жесткая нужна нам для того, чтобы, когда мы лежим, тело наше не нежилось, не испытывало приятных ощущений, так как последние для богобоязненной души подобны блуду, да и легко могут породить и самые блудные движения в теле.

Не очень мне нравилось читать, как Вы пишете о своих успехах. Это потому, что крайне вредно чувство удовлетворенности чем бы то ни было в себе. Но я радуюсь за Вас, однако будьте готовы скоро или не очень скоро встретиться с искушениями. Посмотрите у аввы Варсануфия, он там говорит: «И ты посмел сказать, что у тебя страсти умалились; вот за это у тебя и усилилась брань».

Молитвы 24 — Иоанна Златоуста — читать, как это делаете Вы, — очень и очень хорошо.

О «душевном» и «духовном»

Это термины, встречающиеся в аскетике и даже в Священном Писании[371]. Из послания апостола Иакова видно, что он именует (понимает) под словом «душевный» — «земной», «человеческий», «не Божий»; и даже за то, что это не Божий, называет — «бесовский»[372]. Как и Господь апостолу Петру сказал: «Отыди от Меня, сатана…»[373]. Сатаною назвал за то, что тот помышлял человеческое, а не Божие. Из послания апостола Павла[374] видно, что он под «душевным» разумеет опять — таки земное, человеческое, свойственное падшему человеческому естеству; «духовным» же — благодатное, дарованное Духом Святым — новую тварь во Христе»[375]. Преподобный Симеон Новый Богослов «духовным» называет водимого Духом Святым[376].

Душевный человек — это человек, живущий в пределах падшего человеческого естества; а духовный — обновленный во Христе благодатию Святого Духа. Это состояние можно считать (да оно и есть в совершенной степени) вышеестественным.

Плотский человек — предавшийся плотским страстям и греху — находится в состоянии неестественном (для человеческого естества).

Душевному человеку свойственно стремиться к добродетели, к Богу, к Правде (это в известной мере). Но сам он — естественными своими силами, хотя и имеет от Бога по естеству дар свободы, не может преодолеть греха, освободиться от насилия дьявольского.

Все эти термины нисколько не изменяют и не расходятся с учением Церкви о Человеке как двухсоставном — из души и тела, так что в этом отношении (как и в многих других) нет разницы в учении Православной и Католической Церквей. И Православная Церковь считает ересью учение спиритуалистов о трехсоставности человека — из духа, души и тела…

С Божиею помощию при Вашем природном такте и благородстве в обращении с людьми — я надеюсь, что Вы самым лучшим образом разрешите вопрос, как Вам вести себя с окружающими Вас людьми. Однако хорошо, мне кажется, держаться поодаль — больше замкнуться в себе. Для этого хорошо делать так. Чтобы не оскорбить брата, по заповеди, всегда нужно быть в обращении с людьми простым и веселым. Но самому к беседам не давать повода и не поддерживать разговора. Спросят — ответил, с добрым расположением, но самому не нужно задавать вопросы, начинать беседу, поддерживать ее. Нам, монахам, не совсем по пути даже с благочестивыми и святыми по жизни людьми. У нас свой путь…

Письмо 3. О Божественной благодати и свободе человека[377]

Синергизм благодати и свободы. Отсутствие догматической определенности в Церкви по некоторым вопросам

[…] Правду же сказать — мы, уклоняясь в беседы богословского характера, уклоняемся от нашей прямой задачи и от нашего пути (монашеского). Но в некоторой мере это все же необходимо покамест, ввиду особенности нашего положения. Впоследствии должны будем удерживать свой ум от стремления его в эту сторону, ради привлечения к сосредоточенному вниманию внутрь. Блаженный Диадох пишет: «Уму нашему мучительно трудно продолжительное упражнение в (умно — сердечной) молитве, по причине тесноты и сосредоточенности, необходимых при молитве; в богословие же он с радостию пускается, находя в нем для себя простор и свободу. Но не должно пускать его на этот путь или давать ему чрезмерно восхищаться на нем радостию»[378].

Безусловно принимается синергизм благодати и свободы, но точногоопределения] того, каким образом происходит их взаимодействие, мы не находим в учении Церкви. Есть] согласие свободы с действием благодати, причем преобладающее или первенствующее значение безусловно принадлежит благодати. В человеке есть естественное предрасположение к добру — добродетели.

Во многих случаях наблюдается в учении Церкви — незаконченность, некоторая неопределенность. Но и нужды нет в точном формулировании того, что не может быть не только выражено словом, но и постигнуто духом, ибо неизмеримо богатство премудрости Божией. Непостижимо, например, соединение свободы с предведением, с предопределением, с тем, что без содействия благодати мы не можем творить ничего. Здесь вообще мне представляется не необходимым для спасения точность определения. Поэтому я иногда смотрю на разногласия, не придавая им большого значения, ввиду невозможности для нас при пользовании несовершенным сравнительно средством выражения — словом.

Простите меня, скоро придет время, когда я уже не дерзну Вам говорить что бы то ни было подобное, но теперь делаю это против моего желания, как бы должным считаю себя это сделать. Не люблю я этого, потому что любовь по Богу порождает в душе желание смириться пред братом.

Поэтому, например, одни говорят о том, что душа и ангелы — дух, невещественны, и они правы, выражая этим действительную духовность их (по сравнению с веществом). Другие говорят о том, что душа и ангелы и демоны имеют некоторую материальную, вещественную субстанцию, — и они правы, желая этим выразить разницу между Абсолютным Духом — Богом — и ограниченным духом — тварью. Возможность правильного понимания теми и другими при различии выражения.

Так же и относительно учения о благодати. Люди не могут не только выразить, но и даже понять до конца все сие, и потому не должно быть слишком придирчивым и не должно стремиться к точному определению и выражению учения о сих предметах. Наличие некоторой незаконченности, неопределенности, при условии существования указания на существенно важный момент, вполне удовлетворяет нашим нуждам, даже более совершенным образом, чем зафиксирование жизни духа в мертвые формы.

Так вот и относительно учения о благодати — нам существенно важно признать, что человеку дана СВОБОДА. Конечно, и здесь (то же, что и относительно духовности) должно сказать, что одно дело — абсолютная свобода Бога, и другое дело — относительная свобода разумных тварей. Существенно важно знать, что спасение человека совершается благодатью Божией при обязательном условии соучастия нашей свободы воли. Человека создал Бог без человека, но спасти его не можетбез соучастия самого человека].