Ефрем Сирин - Толкование на Четвероевангелие

• Название: Толкование на Четвероевангелие
• Автор: Ефрем Сирин
• Жанр: Религия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91362-418-5

Эта книга – подлинное творение преподобного Ефрема Сирина (ок. 306–373), великого учителя Церкви. Святой составил свои толкования на Евангелия, следуя тексту и порядку Четвероевангелия (Диатессарона) Тациана, церковного писателя-апологета II века.

В труде Ефрема Сирина благочестивый читатель найдет для себя один из самых обильных и живоносных источников духовного назидания.

---

Глава 7

Хвала Тебе, Сын сокровенного Существа, ибо через тайные скорби и язвы женщины, страдавшей кровотечением, возвестилось тайное Твое врачевание, и на женщине видимой было открыто людям Твое невидимое Божество (см.: Мк. 5, 25–34; Лк. 8, 43–48). Поскольку исцелил Сын, Его Божество проявилось, постольку исцелилась женщина, болевшая кровотечением, и ее вера открылась. Она проповедала Христа, но и (сама) вместе с Ним была проповедана. Так как истина посредством ее возвещалась, то истина возвестила также и о ней. И как женщина сделалась свидетельницей Его Божества, так и Он явился свидетелем ее веры.

Женщина отдала взаем Христу веру, а Христос в уплату займа возвратил ей здоровье. Но только после того, как вера женщины стала явной, врачевание Господа было в слух всех возвещено. Так как сила Сына оказала чудное действие и возвеличила Его, то врачи со своими лекарствами были постыжены, и ясно открылось, как много невидимая сила превосходит видимое врачевство. Господь узнал помышления женщины ранее, чем они обнаружились, хотя о Нем думали, что Он не знает даже и лица ее. И тем, что спросил учеников (см.: Мк. 5, 30; Лк. 8, 45), не дал повода к презрению со стороны тех, которые искали предлога для презрения[133]. Ведь хотя показался неведущим, потому что спросил, кто подошел к Нему, однако (на самом деле) узнал сокровенное, потому что не по иной какой-либо причине исцелил ее, как (именно) ради веры в Него. Ибо прежде увидел тайную веру женщины, потом наделил ее явным исцелением. Итак, если Он знал невидимую веру, то насколько более (мог знать) видимый образ человека.

Следовательно, хотя Господь ради пользы принял на Себя вид, что не знает вещей явных, однако тотчас же показал Свое предведение, по силе которого Он знал и сокровенное. Каким образом, спрашиваю? Не тогда ли, когда Симон говорил: «толпа людей окружает Тебя и теснит, а Ты говоришь: кто подошел ко Мне?» (Лк. 8, 45). Когда Симон сообщал Господу, что столь великое множество народа подходит к Нему, Господь объявил Симону, что из всех (них) только одна подошла к нему. Ибо хотя многие, теснимые толпой, подходили к Нему, однако приблизилась к Нему в тот час только одна, подавленная скорбями. Значит, Симон хотел указать Господу на (внешнее) приближение людей к Господу, – Господь же указал Симону на веру, которая приступала к Нему.

Но обрати внимание, что из многих, подходивших к Господу, была разыскиваема (только) одна, которая подошла. Итак, если все подходили и из всех них искал одну, то ясно, что Он знал всех, которые Его теснили, потому что (только) одна из всех них, конечно, не могла бы скрыться от Него.

В то время как все толпой, без разбора и тесня друг друга подходили к Нему, Он, осматриваясь кругом, из всех них искал одну, откуда видно, что Он так же (хорошо) знал всех, как и эту одну, потому что мог отличить ее одну, старающуюся скрыться между всеми. Ибо хотя многие в тот час подходили к Нему, однако приближались к Нему как к человеку; посему искал ту, которая подошла к Нему как к Богу, дабы подвергнуть порицанию и обличить подходивших к Нему как к человеку (только). Итак, одну ту, которая среди всех приблизилась к Нему, выделил из всех (для того), чтобы всех одним словом научить, что Он знает, для чего или как каждый из них приступал к Нему. Значит, кто телесно приступал к Нему, тот ощущал (только) телесное прикосновение, а кто духовно приходил к Нему, тот через прикосновение к человеческому естеству прикасался к неприкосновенному Божеству. Кто приходил к Нему как к человеку, тот и ощутил в Нем прикосновение человеческого естества, а кто приходил к Нему как к Богу, тот обрел (в Нем) сокровище врачевания скорбей своих.

Если бы жена, исцелившись от мучительной болезни, удалилась тайно, то кроме того, что чудо осталось бы скрытым от множества (окружающего народа), также и сама женщина, исцеленная телесно, удалилась бы больной духовно. Ибо хотя по причине исцеления верила, что Христос есть муж праведный, однако, если бы дело осталось Ему неизвестным, она усомнилась бы в том, что Он – Бог. Ведь и к праведникам некоторые приходили и были исцеляемы, однако не так, чтобы праведники знали, кто именно к ним приходил и получал исцеление. Итак, чтобы женщина, исцелившаяся телесно, не осталась больной душевно, Господь, пришедший для спасения ума и тела, поспешил уврачевать ее ум. Посему сказал: «кто прикоснулся к одеждам Моим» (Мк. 5, 30).

Господь не хотел открывать той, которая прикоснулась к Нему, не потому, чтобы Тот, Кто этим самым делом хотел воспрепятствовать обману, намерен был ввести людей в заблуждение, и не потому, чтобы Тот, Кто для того это и сделал, чтобы люди исповедовали истину, не хотел исповедать истину. Итак, почему (же) Господь не открыл того, кто прикоснулся к Нему? Потому что надлежало, чтобы сама исцеленная сделалась свидетельницей Врача, и чтобы та, которая явно исцелилась, дала свидетельство о силе, которая тайно исцелила ее. Господь не спешил свидетельствовать Сам о Себе, так как находился среди врагов Своих, но спокойно ожидал, пока (самое) дело, которое совершил, возвестит о Нем. И, таким образом, этим ожиданием и друзьям придал бодрости, и врагов обличил. Ибо когда, ожидая, обратил общее внимание на женщину, (тогда) друзья Его, как и враги, увидев ее, узнали, что это есть та самая женщина, которая докучала всем врачам, но и от всех врачей потерпела отягощение (в своей болезни) (см.: Мк. 5, 26). Сила же, исшедшая от Него, была послана и коснулась оскверненного чрева, так, (однако), что сама не подверглась осквернению. Точно так же и Его Божество не было осквернено обитанием в освященном чреве, поскольку Дева и по Закону, и кроме Закона более свята, чем та женщина, которая излишеством своей крови вызывала отвращение. Сверх того, и враги Его подверглись порицанию и были обличены (в том), что худо поступали с Тем, Кому повиновалось неукротимое течение крови, действовавшее в (несвободном) естестве, когда по свободе, вложенной в их волю, отказывали Ему в послушании.

Итак, друзья Его человеческим естеством были утверждены в вере, враги же обличены и наказаны. Ибо друзья Его были научены, что как сила Его, коснувшаяся терзаемого болезнями чрева, для пользы его коснулась, так и Его Божество, обитавшее в человеческом естестве, соединилось с человечеством для пользы человечества. Но враги Его более хотели положить Его себе камнем преткновения (см.: Ис. 8, 14, 28,16; Рим. 9, 33), говоря: (Он) не знает Закона, так как женщина, нечистая по Закону, прикоснулась к Нему, и Он не отверг ее. Те, которые лишали себя света, собственными руками закрывая (свои) глаза, не поняли, что та сила, которой очищаются нечистые вещи, не может быть осквернена никакой нечистотой. Ибо если огонь своей силой очищает золото и другие нечистые вещи, не подвергаясь сам осквернению, то тем более сила Божества Христа очищает, не делаясь нечистой сама. Ведь огонь не нуждается в очищении и, действительно, ничто не может его осквернить. И чистое, и нечистое, если и разделено некоторым расстоянием, смешивается (однако) вместе одним дуновением ветра и достигающим его сильным солнечным жаром, откуда открывается, что нет ничего нечистого, кроме того, что порочит жизнь свободы[134].

Для чего сказал Господь: «кто прикоснулся ко Мне?» (Мк. 5, 31). Для того, чтобы та, которая знала о своем исцелении, не оставалась в неведении о том, что Господу известна ее вера. Итак, из того, что здоровье возвратилось (к ней), она узнала, что Он есть Врач всех, а из вопроса Его поняла, что Он есть Испытатель всяческих. Когда увидела, что, как говорит Писание, и это также не скрыто от Него, то вследствие этого в ней родилась мысль, что от Него ничто вообще не скрыто. Потому Господь показывает ей, что, действительно, от Него ничто не скрыто, дабы не отошла от Него в заблуждении. Таким образом, узнав, что Христос исцеляет видимые раны, она вместе с тем поняла и то, что Он ведает тайное. Кто врачует раны тела и испытывает тайны ума, Тот, – уверовала она, – есть Господь тела и ума вместе. Посему, как Господь тела – Он укротил тело с его страданиями, а как Судия мысли просветил ум с помышлениями его. Без сомнения, эта женщина после того боялась, дабы не преступить в каком-либо деле Его заповеди, так как веровала, что она всегда на виду у Того, Кто увидел ее однажды, когда сзади прикасалась к краю Его одежды; и она сильно опасалась, чтобы на будущее время не погрешить даже в помыслах, зная, что ни одно дело не составляет тайны для Того, Кто дал ей доказательство, что дела подобного рода не скрыты от Него.

Если бы исцеленная женщина молча удалилась от Него, то Господь лишил бы ее венца геройского мужества, ибо вера, которая в этой сокровенной войне храбро боролась, должна была явно стать увенчанной. Потому голову ее украсил мысленным венцом, говоря: «иди в мире» (см.: Мк. 5, 34; Лк. 8, 48), – ибо мир есть венец ее победы. Но чтобы сделать ясным, где находится источник этого венца, сказав: «иди в мире», – не замолчал, а добавил: «вера твоя спасла тебя», дабы показать, что мир, который, как диадему, повязали уста Господни, есть тот венец, которым увенчивается вера женщины. «Вера твоя спасла тебя». Вера, возставившая ее к жизни, действительно снискала венец. Для того и возгласил, и сказал: «кто прикоснулся к одеждам Моим?», – чтобы всем дать знать, что кто-то с большей уверенностью, чем прочие, прикоснулся к Нему. Как женщина более других хотела почтить Его, – прежде всего тем, что подошла к Нему сзади, затем, что коснулась края одежды Его, – надлежало также, чтобы эта женщина была и почтена преимущественно пред прочими.