Джерри Бутлер - Непристойный талант, или Исповедь мужчины-порнозвезды

• Название: Непристойный талант, или Исповедь мужчины-порнозвезды
• Автор: Джерри Бутлер
• Жанр: Биографии и Мемуары

Отрицать или не замечать существование такого явления как порнография все равно, что считать, будто детей находят в капусте. Конечно, об этом не принято говорить открыто, но это явление существует с тех пор, как существует половой диморфизм, а точнее, сексуальные отношения. Многим людям наверняка хотелось если не поучаствовать в такого рода мероприятиях, то, по крайней мере посмотреть на это с близкого расстояния. Ну а порнофильмы последние годы благодаря интернету столь доступны, что надо защищать от их навязчивости несовершеннолетних. Но в каждом деле есть свои тонкости и подводные камни. Иногда нам кажется, что жизнь порнозвезды легка и приятна, но работать порноактером не сахар. Никто не знает, как трудно добиться эрекции в комнате, где полно народа, о сексе с женщинами, которые даже не нравятся, или о том, как сменить позицию в самый разгар действа. Никто не говорит, что женщинам легче, но они в значительной степени могут все фальсифицировать. Но нельзя сфальсифицировать эрекцию или эякуляцию. Мужчины порноактеры — это художники в своей среде.

В этой книге сделана попытка взглянуть на этот мир изнутри, глазами одного из известных когда-то (книга написана в 1992 году) мужчин-порноактеров. Причем без пошлостей и ненормативной лексики. Только эвфемизмы и медицинская терминология.

Несмотря на давность лет многие персонажи, включая самого автора живы и продолжают работать на ниве киноиндустрии. Любой заинтересованный читатель сможет найти информацию о них в Сети. Но искренний и честный взгляд одного из звезд порноиндустрии на жизнь и нравы этой среды будет интересен любому читателю, который хоть однажды смотрел порно и задумывался о настоящих чувствах актеров этого необычного жанра.

---

Младший состав в Бруклинских Звездах тренировал парень по имени Анджело. Эти хоккеисты из Нью-Йорка были лучшими в трех штатах. А мне следовало радоваться тому, что я играю за вшивую «Местную Лигу». Я не мог поверить, что Анджело захочет взять меня в Звезды. Но в 12 лет у меня был плоский бросок, как у семнадцатилетнего. Тогда Анджело сказал мне: «Ты будешь защитником».

Я не хотел быть защитником. Защитники часто получают травмы, потому что им часто приходится защищать ворота от шайбы собственным телом. Но Бруклинские Звезды… Я бы сделал все, чтобы попасть в эту команду. Они играли 65 игр в году, ездили в Канаду и Вашингтон, и получали письма от президента. Они были лучшими. И я стал защитником.

Игра в одной команде со старшими парнями придала мне огромную уверенность в себе. Я стал более дерзким. Иногда я специально бросал шайбу слишком высоко и сильно, чтобы поправить чье-то лицо. В конце концов меня раскусили и похвалили. Вскоре мне дали прозвище «Крепкий Бросок». (Прозвище Рода Гилберта было «Крепкий Род»). Я не боялся никого, кроме Анджело, который наводил на меня ужас. Когда смотришь на него снизу вверх, то невольно поднимаешь глаза выше, избегая смотреть ему прямо в лицо. Этот человек мог осудить, унизить и уничтожить все на своем пути.

Анджело обычно называл меня «Зиди». Он хвастался всем: «У меня есть дите Зидерманов». (Он думал, что мое имя Зидерман, а я слишком боялся его, чтобы поправить.) Анджело никогда не переставал муштровать нас. Если нападающий пасовал шайбу, то он был там и вопил: «Бей эту шайбу! Бей эту гребаную шайбу!» Этот крик самого страшного из живущих на земле человека был для меня самой высокой оценкой. Я пересекал линию. На льду я становился воином.

Он действительно был груб с новенькими и ругался на 12-летних ребят как на армейских призывников. Некоторые даже ушли из-за него из сборной. «Ты, ублюдок! Ты кусок дерьма, мерзавец!. Грязный презерватив! Ты не пользуешься своей головой, гребаный лизун! — вопил он во всю силу своих легких. Анджело помог мне научиться ругаться артистически.

Каждый раз после муштры мы соревновались в скорости. У меня были самые свободные коньки в мире. Анджело был вне себя, вопя: «Сними эти гребаные штуки со своих гребаных ног! Ты заслуживаешь лучшую пару коньков». Он действительно озадачил моего отца приобретением сто долларовых коньков. После этого я никогда не проигрывал гонку. В своей среде я мог победить любого. Анджело часто говорил мне: «Если хочешь играть в этой чертовой команде, тренируйся упорно и еще упорнее, Зидерман!»

Пребывание в Бруклинских Звездах было одним из самых приятных моментов в моей жизни. Это было первое, чего я достиг сам. Мой отец просто сиял. Он говорил мне: «Ты не можешь на самом деле быть в Бруклинских Звездах. Это очень крутая команда». Мама тоже гордилась мной. Она относилась к моей спортивной форме, как к форме кого-то другого.

Хоккей — это игра без обвинений и обид. Если я играл плохо и проигрывал, то проигрывали все — от команды до болельщиков в проходах. Если моего друга травмировали на льду, значит и меня тоже, потому что я не сделал свою работу, не защитил его. В эту игру играют, ударяя и травмируя друг друга. Если вы нападете на кого-нибудь на улице, вы можете схлопотать несколько лет тюрьмы. Ударьте кого-нибудь на льду и вы получите две минуты. Я запутался. Когда я откладывал хоккейное снаряжение, я становился маленьким динозавром. Дома ко мне относились как к плюшевому зверьку. Это плохо согласовывалось.

Именно благодаря хоккею я, наконец, открыл для себя мастурбацию с помощью рук. Это случилось во время моего первого пребывания в летнем хоккейном лагере в Трембли. Вернувшись в гостиницу в Онтарио, группа ребят решила наполнить чашку своим семенем. Чашку пустили по кругу и каждый мастурбировал руками. После того, как все кончили, мы оставили чашку в лифте. Это был самый сильный оргазм в моей жизни. Я просто влюбился в свою правую руку после этого случая. Мой чертов dick оставался распухшим полтора дня. Я даже подумал, что нашел новый способ увеличить его размер, но через некоторое время он снова уменьшился до нормального объема.

Примерно в это время я встретил Большого Майка, у которого в нашей команде был сын. Майк был женат на прелестной женщине по имени Люсилль, которая была очень похожа на Мэри Харт из «Вечерних развлечений», кроме того, что она была платиновой блондинкой и имела огромные круглые титьки. Я никогда не рассказывал маленькому Майку, что когда я ночевал у него дома, я обычно мастурбировал, думая о его матери.

Но и Большой Майк, здоровый и крепкий, тоже производил сильное впечатление. У него был хриплый голос, он носил ковбойскую шляпу и имел пятичасовую щетину даже сразу после бритья. Большой Майк был совершенно лыс, но никогда не сверкал лысиной. И когда Большой Майк надевал свой небольшой парик, он начинал походить на что-то неизвестное из зоопарка Бронкса. Волосы на его груди всегда выбивались из-под краев рубашки. Он всегда шутил. Он хватал какого-нибудь парня на катке за пенис и делал вид, что хочет его оторвать, вызывая у него смущение. Или схватив кого-нибудь за голову, начинал кусать его лицо.

Когда я пришел в команду, Большой Майк взял меня под свое крыло. «Эй, большой парень», — говорил он мне, — «мы достанем тебе новые перчатки и накладки». Я мог видеть, как ощетинивался мой отец. Большой Майк купил бы мне все на свете. Может быть я был таким, каким он хотел видеть своего сына, но я твердо знал, что Большой Майк был таким отцом, какого я хотел бы иметь. Мой отец был очень закрыт, а с Большим Майком я чувствовал себя искателем приключений, исследователем. Еще до того, как мне исполнилось 13, он дал мне поводить свой Бьюик. Меня пришлось довольно высоко приподнять на сидении, чтобы я мог видеть панель управления. Затем я шел домой к своему отцу. Если я вечером не почистил зубы, на следующий день он заставлял меня носить зубную щетку на шее. Отец давал мне 50 центов на карманные расходы, а Большой Майк запихивал мне в карман двадцатидолларовые чеки.

Большой Майк также отдал мне старое хоккейное снаряжение своего сына, которое было лучше всего, что когда-либо покупал мой отец. Когда я попытался поблагодарить его, он сказал: «Ну, большой парень, я положил тебе жалование». Однажды, на игре, которая проводилась в Вашингтоне, его вышвырнули с катка за то, что он пообещал игрокам своей команды по пять баксов за гол, четыре — за содействие, и два — если они кого-нибудь побьют!

Я всегда считал, что Большой Майк был влюблен в мою мать. Возможно, он поухаживал бы за ней, но слишком уважал моего отца. Он, в конце концов, ушел с моей сестрой Линдой, может быть потому что, она тоже была красавицей. Жена Большого Майка все-таки бросила его из-за Линды. Вот почему Маленький Майк вырос ненавидя любого, кто носил имя Сидерман. Вдобавок ко всему, Большой Майк всегда пренебрегал своим сыном из-за меня.

Однажды, когда мы были в Скиринке, туда приехал Большой Майк из Далласа. Он был кинооператором и снимал там классический гольф. Он привез кулоны со знаками Зодиака для меня и себя. Маленький Майк понял, что о нем забыли. Я почувствовал себя ужасно, когда увидел выражение его лица. Большой Майк попытался сгладить неловкость и снял свой кулон. «Я не Стрелец, папа», — грустно сказал ему Маленький Майк.

Догадываюсь, что вы можете сказать будто Большой Майк разрушил мое детское восприятие. Первый раз я летал на самолете именно с ним. Когда он снимал игру Mets, в Сент-Луисе, он взял с собой только Маленького Майка и меня. Мы остановились в той же гостинице, что и игроки Mets. Когда Большой Майк увидел, что сзади есть теннисный корт, он сбегал в спортивный магазин и купил две восьмидолларовые вилсоновские ракетки — черные, сверкающие… Глядя на которую можно было представить, как звездная теннисистка использует ее в качестве искусственного члена.

В ту ночь он привел жгучую брюнетку в наш номер. (Он думал, что мы спим, но я только притворялся). Я зачарованно наблюдал за тем, что они делали в соседней комнате. У Большого Майка я впервые увиден не подвергшийся обрезанию пенис, не считая Джона Холмса из порнофильмов. Я подумал, что он забыл снять какую-то шапочку или что-то вроде этого.

Он сказал девушке: «Залезай на эту штуку». Наблюдение за их совокуплением ввело меня, наконец, в реальный мир секса. Это было за несколько лет до того, как я приобрел свой собственный опыт, но я видел это непосредственно впервые.

Глава шестая. Поверженный динозавр

Нельзя заниматься хоккеем без драк ушибов и сломанных костей. Во время показательной игры в Кантиаг Парке я жевал жвачку. Меня ударили и я упал на лед, задыхаясь и хватая ртом воздух. Все подумали, что из меня вышибли дух. Наконец, Анджело выбежал ко мне на лед. Он засунул руку в мое горло и вырвал оттуда кусок жвачки. Когда я пришел в себя, он начал поливать меня руганью на глазах у не менее, чем 150 человек. «Ты, сын проститутки, кусок дерьма. Не смей никогда чавкать на льду!»