Кир Булычев - Жизнь за трицератопса (сборник)

• Название: Жизнь за трицератопса (сборник)
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9691-089

Космические пришельцы начали появляться в городе с 1967 года. С этой поры классик отечественной фантастики Кир Булычев (1934–2003) стал вести летопись Великого Гусляра – маленького городка, расположенного где-то «между Архангельском, Устюгом и Вологдой». Великий Гусляр легко ужился с инопланетянами, можно сказать, справился с ними, как легко справляется российская провинция со всякого рода умниками и прогрессорами. Достоверность рассказов Кира Булычева не вызывает сомнений у каждого, кто читал Салтыкова-Щедрина, Платонова, Шекли и Каттнера. А те, кто таких не читал, кто считает лихим сюжетом примитивную стрелялку и не ведает существа оригинальнее вампира, откроют в летописи Великого Гусляра большой мир настоящей фантастики – умной, увлекательной, изобретательной, язвительной и очень смешной.

В эту книгу вошли повести и рассказы о Великом Гусляре, написанные в последние годы жизни автора, с 1996 по 2003 год, а также ранее не публиковавшиеся произведения, найденные в архиве писателя. Полностью цикл произведений Кира Булычева о Великом Гусляре, писавшийся в течение 35 лет, составляет три тома.

---

– Как же это началось? – спросил Минц, отхлебывая из бокала. – Я имею в виду эти курсовые?

– Это я посоветовала, – сказала Мария Семеновна. – Негде повернуться от бумаги.

– Мы получаем в университете списки адресов, – сказал Бруно. – Раскладываем по конвертам никому не нужные статьи. И рассылаем.

– Значит, Гаврилов не исключение?

– Он один из сотни. Каждая статья приносит нам не меньше двадцати рублей чистого дохода.

– Нужда, – вздохнула мама. – Она чему хочешь научит.

– И вы не боялись разоблачения?

– Ну кто будет читать курсовые заочников, если они напечатаны без правки через два интервала? – спросил Бруно.

– Я замечательная машинистка, – похвалилась мама. – Я даже пыталась зарабатывать так деньги. Но случилась беда: с середины второй страницы я начинала печатать собственный текст. Меня выгнали.

Бруно поставил на стол пустой бокал и обернулся к Минцу:

– Ваше появление – тревожный сигнал. Это должно было случиться. Рано или поздно.

– Мое появление – замечательный сигнал! – возразил Минц. – Ваш талант вернется к людям.

– Не только людям плевать на наш талант, – отозвалась мама, – но и мы сами в нем разочаровались.

Но Минц был настойчив.

– Я вам гарантирую славу и благополучие! У вас остались вторые экземпляры так называемых курсовых?

– Мы никогда не тратим лишнюю бумагу, – сказал Бруно. – Надо экономить.

Минц подошел к этажерке и стал по очереди поднимать листы. Он стряхивал с них пыль и моль… Он зачитался.

Через полчаса он произнес:

– Я не нахожу слов. Каждая строка – шаг человечества в будущее, а вас – в бессмертие.

– Я тебя предупреждала, – сказала мама. – Он нас подведет под монастырь.

– Он утверждает, что времена изменились!

– Как бы они ни менялись, но вечный закон российской жизни остается прежним: не высовывайся!

Сын с матерью поссорились, в ссору вмешалась Мария Семеновна.

Минц временно раскланялся. Он спешил в Международный университет. Ему нужны были адреса заочников, которые получили свои курсовые и дипломы. Надо было спасать многолетний труд странного семейства.

К сожалению, поход Минца не дал результатов. На двери университета висел амбарный замок, а у входа маялись кредиторы.

Огорчению Минца не было границ. Он ринулся обратно на Кривобокую улицу.

У дверей барака его ждала Мария Семеновна.

– Не спеши, Лев Христофорович, – сказала она. – Только что они собрались и ушли.

– Куда? Зачем? Ведь я же сказал, что эпоха непризнания завершилась.

– А они говорят, что им еще пожить хочется. Машинку в рюкзак, бумаги в мешок, а кошки за ними сами побежали.

– Вы должны знать, куда они уехали.

– Мне, Лев Христофорович, дорога память об их папе Василии Генриховиче д’Орбе. Не дам тебе их координатов, хоть пытай, хоть убей. Своей любовью ты их погубишь.

– Можно хоть заглянуть в их комнату? – упавшим голосом произнес Минц.

– Заходи, сделаю для тебя такое одолжение в память о твоих горячих ласках. Но я все равно ее на свое имя перепишу, а что осталось – на помойку.

Минц смутился. Он прищурился, разглядывая Марию Семеновну, но в этой полновесной пожилой женщине не смог угадать своей юношеской жертвы.

Комната была почти пуста. На этажерке лежал забытый конверт с надписью: «Курсовая работа курсанта 2-го года обучения Речного техникума». В нем обнаружилась сжатая скрепкой статья под таким названием: «К вопросу о выведении токсинов из организма».

Минц по привычке заглянул на последнюю страницу. Кончалась статья так:

...

«Пользуясь нашим методом вывода из организма токсинов с помощью энзима “Ф”, можно продлить человеческую жизнь до бесконечности. К моменту завершения настоящего исследования продолжительность жизни подопытных добровольцев Бруно д’О. и его матери Э. С. достигла соответственно двухсот восьмидесяти лет и трехсот двух, что, разумеется, не является пределом».

Больше Минц не видел этих людей и не слышал о них.

Проблемой выведения токсинов из человеческого организма по методу д’Орбе занимаются два открытых и шесть закрытых институтов. Достигнуты обнадеживающие результаты.

Версальский флигель напротив дома № 16 по Пушкинской снесли окончательно. Здание банка поднялось на тринадцать этажей сплошного черного стекла.

Девочка с лейкой

Ничего нельзя предсказать.

Поэтому самые лживые люди – футурологи. Они надувают свои умные щеки, морщат свои крутые лбы и сообщают нам, что человечеству грозит гибель от перенаселения. К двухтысячному году на Земле останется мало свободных для жилья мест, люди примутся толкаться локтями, возникнут кровопролитные войны за место в очереди за водкой, и земные ресурсы будут вычерпаны до дна.

Есть и другие прогнозы. Экологические и индустриальные об увеличении озоновой дыры или о наступлении зимы из-за замутнения атмосферы.

Вы об этом читали? Вы об этом слышали?

Не верьте!

Разумеется, Земля погибнет. И в ближайшем будущем. Но ни один футуролог не догадывается отчего. Потому что действительная угроза Земле сегодня не очевидна. Она, можно сказать, путается под ногами, отчего и разглядеть такую мелочь трудно.

Укус каракурта опаснее, чем укус слона!

Ввиду трудностей, переживаемых городом Великий Гусляр вследствие неразумно проведенной ваучеризации, либерализации и приватизации, властям приходилось искать способы раздобыть денег. Тем более что оставшиеся без зарплаты работники секретного предприятия № 12, о существовании которого в городе стало известно лишь в последние годы, особенно после первой демонстрации его сотрудников, постоянно стоят с красными флагами у Гордома, требуя возвращения старого гимна Советского Союза под названием «Интернационал». Демонстранты даже поют порой первые строки гимна:

Вы жертвою пали в бою роковом

Отмстить неразумным хазарам…

А у окна своего кабинета стоит демократично выбранный новый главгор Леонид Борисович Мощин, патриот, русофил, радикал, глава движения за возвращение Шпицбергена в Великогуслярский район, известный не только в Вологде, но и в Москве.

Денег в городе нет, идеи иссякли, рейтинг падает…

В кабинет вошел пенсионер Ложкин, сохранивший острый критический ум.

– Пора отмечать юбилей, – сказал пенсионер. – Пополним казну, прославимся.

– Ты о чем, хороший мой человечище? – спросил Леонид Борисович.

– Надвигается дата.

– Подскажи какая, старик, – попросил Мощин, указательным пальцем поправляя очки, съехавшие на кончик острого носа.

– Судя по Андриановской летописи, – продолжал Ложкин, отбивая такт своим словам ортопедической тростью, – в 1222 году от Рождества Христова потемкинский князь Гаврила Незлобивый «пришех и истребих» непокорных обитателей города Гусляр.

– Так давно? Любопытно, очень любопытно, – сказал Мощин и занес сведения в органайзер. – Продолжайте.

Он подвинул к себе органайзер и записал в него дату. Потом поинтересовался:

– Сейчас в разгаре какой год?

– Девяносто седьмой.

– Теперь вычитаем!

Мощин долго шевелил губами, нажимал кнопочки в своем органайзере и родил интересную идею:

– Нашему городу исполняется 775 лет!

– Это юбилей, – сказал старик Ложкин.

– Какой такой юбилей? Разве это тысяча лет? Разве это сто лет?

– Москве 850 как отпраздновали! Весь Кремль зайками и мишками обставили, – возразил Ложкин. – Нам тоже допустимо. Бейте в набат! Вызывайте главного редактора городской газеты, давайте интервью кому ни попадя. Ищите спонсоров.

Мощин ходил по кабинету, заложив руки за спину и горбясь от мыслей.

– А в какое время года? – спросил Мощин.

– Князь Гаврила Незлобивый в декабре нас штурмом брал, – ответил Ложкин. – Тогда зимой легче было технику подвозить, летом грязь непролазная.

– Это правильно, – похвалил Мощин наших предков. – Собираем актив.

На следующий день газета «Гуслярское знамя» вышла под шапкой:

...

ВЕЛИКОМУ ГУСЛЯРУ 775 ЛЕТ!

ДОГОНИМ И ПЕРЕГОНИМ МОСКВУ!

Корнелий Удалов сказал своему другу Минцу:

– Тоже мне, круглая дата! Через год снова справим, да?

– Народу нужны зрелища, – ответил Минц. – Нужнее хлеба, не считая колбасы.

Мощин совершил ряд дальних и ближних поездок. Собирал деньги на юбилей. Дали многие, но понемногу: Вологодская администрация, Академия вредителей леса, банк «Неустройкредит», Министерство культуры, Ассоциация малых народов Севера и ряд коммерческих структур.

Конечно, если бы Мощин догадался, то денег у Ассоциации не стал бы брать. Гусляру еще национальных проблем не хватало.

Деньги стекались в Гусляр тонкими ручейками. Их было недостаточно.

И тут на прием к Мощину пришел Глеб Неунывных.

Это был небольшого росточка дядечка, в одежде черного цвета на пять размеров больше, чем надо. Галстук ему тоже был велик.

Посетитель уселся на стул и достал визитку, вырезанную из янтаря, с золотыми буквами: