Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

• Название: Она (Новая японская проза)
• Автор: Каору Такамура
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94145-164-4

...Сейчас в Японии разворачивается настоящей ренессанс «женской» культуры, так долго пребывавшей в подавленном состоянии. Литература как самое чуткое из искусств первой отразило эту тенденцию. Свидетельство тому — наша антология в целом и данный том в особенности.

«Женский» сборник прежде всего поражает стилистическим и жанровым разнообразием, вы не найдете здесь двух сходных текстов, а это верный признак динамичного и разновекторного развития всего литературного направления в целом.

В томе «Она» вы обнаружите:

Традиционные женские откровения о том, что мужчины — сволочи и что понять их невозможно (Анна Огино);

Экшн с пальбой и захватом заложников (Миюки Миябэ);

Социально-психологическую драму о «маленьком человеке» (Каору Такамура);

Лирическую новеллу о смерти и вечной жизни (Ёко Огава);

Добрый рассказ о мире детстве (Эми Ямада);

Безжалостный рассказ о мире детства (Ю Мири);

Веселый римейк сказки про Мэри Поппинс (Ёко Тавада);

Философскую притчу в истинно японском духе с истинно японским названием (Киёко Мурата);

Дань времени: бездумную, нерефлексирующую и почти бессюжетную молодежную прозу (Банана Ёсимото);

Японскую вариацию магического реализма (Ёрико Сёно);

Легкий сюр (Хироми Каваками);

Тяжелый «технокомикс», он же кибергротеск (Марико Охара).

(из предисловия)

---

Японскую вариацию магического реализма (Ёрико Сёно);

Легкий сюр (Хироми Каваками);

Тяжелый «технокомикс», он же кибергротеск (Марико Охара).

Выстроены тексты не в хронологической последовательности, как в «мужском» томе, а по принципу волнообразной смены настроений: от грустного к веселому и обратно; от тяжелого к легкому и обратно; от сложного к простому и обратно. Мне как составителю такой принцип показался более, что ли, женственным.

Пересказывать содержание всех этих произведений во вступлении, конечно, ни к чему. Однако на двух рассказах все же остановлюсь чуть подробнее. Они не случайно образуют своего рода обрамление для этого тома: один открывает книгу, второй ее завершает. В этом есть некий составительский умысел.

Большой рассказ Каору Такамура «Букашка, ползущая по земле» и маленький рассказ Хироми Каваками «Медвежий бог» являют собой два полюса японской литературы. В первом случае это совершенно традиционная, старообразная проза, уходящая корнями в реалистическую бытописательскую литературу середины минувшего столетия. А завершается том легкомысленной и антиреалистической новеллой, которую на современном сленге у нас назвали бы «отвязной».

Но дело не только в содержательном и стилистическом контрасте, а еще и в том, что здесь возникают два образа, имеющие некоторое отношение к России.

Рассказ «Букашка, ползущая по земле» наглядно обнаруживает различие традиционно японских и традиционно русских представлений о положительном герое. Думаю, что повествование об отставном полицейском служаке, который по собственному почину, из бескорыстной любви к закону и порядку, шпионит за жизнью своего квартала, будет воспринят русским читателем как вариация на тему чеховского «Унтера Пришибеева».[1] С той лишь разницей, что для японцев этакий человек долга — безусловно герой положительный, вызывающий уважение и всяческое сочувствие. Прежде в японской литературе таких персонажей было много, они изображались как своего рода опора общества. Это были, так сказать, праведники, без которых не стояло ни одно японское село. В 90-е годы XX века, когда написан рассказ К. Такамура, ночной сторож Сёдзо уже воспринимается как фигура ностальгическая и почти былинная, атрибут уходящей эпохи и упрек новым временам.

Тем самым, в которые героиня рассказа Хироми Каваками отправляется на прогулку с медведем. Вот образец прозы совершенно безответственной, написанной автором ни зачем, для собственного и читательского удовольствия. Если угодно, можно обнаружить в такой прозе символический и аллегорический смысл, хоть это и необязательно.

Мы, впрочем, потаенный смысл обнаруживаем и трактуем аллегоричность рассказа по-своему, исходя из контекста нашего сборника.

М. Нумано справедливо упрекает наше с вами массовое сознание в клишированности представлений о японцах. Здесь не поспоришь. Но есть свои стереотипы в представлениях о русских и у японцев.

Не так давно, читая курс лекций в одном японском университете, я попросил моих студентов написать, какую ассоциацию у них вызывает слово «русский». Все как один ответили: «медведь».

Теперь сопоставим факты.

Итак, у героини рассказа есть сосед-медведь. Россия и Япония — тоже соседи. Это раз.

Сосед имеет пристрастие к медвежьим объятьям. В Японии этот вид приветствия считается экзотичным, в России же обнимаются все подряд, вплоть до членов правительства и мастеров культуры. Это два.

Медведь из рассказа виртуозно ловит рыбу на зависть глазеющим с берега рыбакам-японцам, но сам ее не ест. А известно, что в российской 200-мильной зоне полным-полно рыбы, которую мы сами не ловим и японцам не даем. Это три.

Полагаю, теперь вам понятен мессидж составителей, вынесших именно этот рассказ в конец антологии.

Вот он:

Уважаемые русские читатели, примите девочку, которую зовут Новая Японская Литература, в объятья и обойдитесь с ней так же учтиво и по-доброму, как мохнатый персонаж рассказа Х. Каваками со своей соседкой. Ей-богу, девочка того заслуживает.

Каору Такамура Букашка, ползущая по земле

Он увидел ее в тот момент, когда, собравшись хлебнуть старой заварки, снял с руки рабочую перчатку. По бетонному полу ползла многоножка. Маленькая, не больше трех сантиметров.

Он как раз закончил подметать, и теперь на бетонном полу сортировочного помещения не было ни содранного с коробок скотча, ни обрывков веревки, ни валявшихся накладных. Пол был чист, и многоножке ничто не мешало. Сёдзо смотрел на нее и думал: «Интересно, куда она поползет по этому плоскому пространству, бескрайнему, как море».

Насекомое двигалось медленно, извиваясь всем телом, ползло без определенного направления, поворачивая то в одну сторону, то в другую, словно что-то искало. Но ведь про букашку, живущую промыслом Божьим, не скажешь, что она сама не знает, куда ползет. Она просто повинуется инстинкту и ползет то вправо, то влево. Быть может, для насекомых в этом и заключается порядок.

Рукой, на которой уже не было перчатки, Сёдзо достал из кармана всегда лежавший там блокнотик. Этот жест стал частью привычки — быстрый, скользящий. В потрепанном блокноте Сёдзо сделал короткую запись: «Видел многоножку».

На складской двор, визжа тормозами, въехал белый грузовик-четырехтонка, принадлежащий оптовой фирме.

С дурным предчувствием Сёдзо выглянул из сортировочной и увидел, как двое молодых парней вылезли из кабины и начали один за другим выгружать

из кузова картонные ящики. Один из них закричал Сёдзо:

— Эй ты, где были твои глаза?! Там же ясно написано: двадцать ящиков цельной кукурузы. А это кукурузное пюре. Давай то, что положено.

Сёдзо тоже видел факс, который утром прислали из этой оптовой фирмы. И в нем действительно речь шла о консервированной цельной кукурузе. Значит, проморгал тот, кто выносил продукты со склада.

— Извините! — Сёдзо осмотрелся и, вспомнив, что рабочий день уже окончился и кроме него никого нет, побежал на склад.

Огромное помещение высотой десять метров, площадью тысяча триста квадратных метров было заполнено рассортированными ящиками с товарами пятисот различных видов, принадлежащими четырем фирмам. Сёдзо прекрасно помнил, какие из них где находятся. Прибежав на место, он обнаружил там, где должны были стоять ящики с цельной кукурузой, ящики с кукурузным пюре. Причем в четырех нижних рядах оказалась цельная кукуруза, а в трех верхних — пюре.

— Надо же было так сложить!

Осыпая ругательствами горы товара на складе, где не было ни одной живой души, Сёдзо принялся переставлять тяжелые ящики. Он сильно нервничал и злился, сам не зная на кого. Собственно, причиной для такой злости могли служить только небрежно сложенные ящики, но когда он обнаружил под консервами с кукурузой сломанную подставку, а на одной из полок заметил полусодранные бирки с наименованием товара, то у него мороз побежал по коже. Ведь именно беспорядок в этом мире ведет к транжирству, хаосу, ошибкам и порокам.

После того как грузовик уехал, увозя заново погруженные в него двадцать ящиков с консервированной цельной кукурузой, в блокноте Сёдзо появилась новая запись; «Сегодня была допущена ошибка. Виноват сортировщик. Найти виновного и строго предупредить…».

Сёдзо Савада ушел со склада в шесть часов вечера. Несмотря на то что из-за ошибки с отправкой груза ему пришлось задержаться на работе, он, как всегда, перед уходом привел в порядок стол, просмотрел накладную и убедился, что ошибок нет, освободил мусорную корзину, подмел пол, по два раза проверил замки в конторе и на входной двери и только после этого вышел на улицу. Записал в блокноте: «Разболтана замочная скважина».

Сёдзо зашагал по шоссе, проходящему с юга на север. На нем в трехстах метрах к северу от склада находится маленькая фармацевтическая фирма.

Сёдзо служит там ночным охранником шесть раз в неделю. Работа с семи часов вечера и до семи утра. Его обязанности заключаются только в том, чтобы каждые два часа делать обход. А с восьми утра начинается работа на складе. Если сложить оба жалованья, то получится триста шестьдесят тысяч иен. Это немного по сравнению с тем, сколько зарабатывают его сорокалетние сверстники, но ему этого хватает. Впрочем, на большее он и не способен.

Если идти по шоссе прямо, то от склада до фармацевтической фирмы не более трех минут. Но Сёдзо никогда не ходит по прямой. Он не спеша шагает по ломаной линии, углубляясь в жилой квартал, расположенный к востоку от шоссе. Его маршрут проходит по квадрату, западной стороной которого является трехсотметровый отрезок шоссе от склада до фирмы.

Проложенные внутри этого квадрата узкие улочки — восемь с востока на запад и восемь с юга на север — похожи на линии, делящие на клетки доску для игры в го. Отправная точка — склад — юго-западный угол квадрата. Если идти отсюда до северо-западного угла, являющегося конечным пунктом, выбирая линии на доске произвольно, то маршрутов получится бесчисленное множество.