Нелла Тихомир - Призрак гнева

• Название: Призрак гнева
• Автор: Нелла Тихомир
• Жанр: Ужасы и Мистика

Зима в далекой северной земле — снег, лед, пронизывающий холод… В глухую пору морозов и бездорожья двое чужаков, отец и сын, становятся пленниками главы местного клана: конунга по прозвищу Железный Лоб. Однако путники не так просты, поэтому их плен быстро заканчивается. Старший вынужден уехать, а младший, по имени Бран, остается, вняв просьбам о помощи, ведь, по уверению конунга, род преследует чудовище — гигантский медведь-шатун, уже убивший его старшего сына. Бран поневоле оказывается втянут в семейные распри здешних жителей, и тайны, которые они тщательно скрывают, постепенно выплывают на поверхность. Ему придется найти в себе силы выстоять, где остальные отступили, выдержать испытание, чтобы спасти самого дорогого в мире человека — там, где бродит призрак гнева, и где всё не то, чем кажется…

ВНИМАНИЕ: это не классический ЛР, хотя любовная линия в повествовании занимает главенствующее место. Предназначено для читателей, не ищущих в литературе только развлечения и не боящихся серьезных тем. За обложку опять огромное спасибо Любимовой Софе.

---

— Я… я постараюсь. Только… помоги мне…

— Я помогу. Я буду здесь, с тобой, и помогу. Никому не дам тебя обидеть, ни одному человеку на свете. Ты закрой глаза. Вот так… и спи. Представь себе море, такое синее, и небо синее, и солнце в небе, и корабль, большой, как дом… и мы с тобой на этом корабле. Поплывем на запад, через океан, до той страны, где я родился. Она красивая, очень красивая, большая, на огромном острове. Там есть горы, озера, реки, и люди там красивые. Если захочешь, мы сможем там остаться. А не захочешь — мир большой, мы себе найдем место, и у нас с тобой все будет. А теперь спи. Я тебя возьму за руку, вот так… и никуда не отпущу. Тебя никто у меня не заберет, никто и никогда. Я на все готов, чтобы только ты жила. Я тебя никому не отдам, даже Богу. Спи, дорогая, у нас все будет хорошо.

Улла не отвечала. Стала дышать ровней и реже. Некоторое время Бран еще говорил, а потом умолк и молча лежал, слушая ее дыхание.

Под утро он уснул.

Глава 2

Им всем казалось: Улла умирает.

Четвертый день она лежала без сознания, горела так, что обжигало руки, металась в нескончаемом бреду. Хелге и Бран не отходили от нее, почти не спали, не могли понять, что происходит. Ее раны не воспалились, наоборот, они быстро заживали. Огонь, сжигавший Уллу, шел не снаружи — изнутри, и никто не знал, как с ним бороться.

Бран не выходил из дому. Мир для него вдруг сузился до Уллиной постели. Появлялись разные люди, что-то спрашивали, он что-то отвечал и тут же забывал об этом. Дни, ночи напролет сидел подле Уллы, не мог ни есть, ни спать, не мог заставить себя отойти от девушки. Стал, точно безумный.

Между тем Венделтинг кипел. Сигурд выставил охрану вокруг своего двора. Ярл до поры хранил молчание, конунг тоже, хотя большинство гадало, когда же наконец он потребует выдать ему Уллу. Все ждали войны. Войны пока что не было.

И еще все ждали Видара.

Он появился на пятые сутки. В сопровождении Эйвинда и двух дружинников переступил порог. Было немного за полдень, и снаружи еще не начало смеркаться.

— Всем здравствовать, — промолвил Видар.

— И тебе того, — отозвался Сигурд. Сидя рядом с ним, Бран увидел, как ладонь ярла легла на рукоять меча.

— Я без оружия, — Видар развел руки в стороны, — они меня проверили.

Эйвинд кивнул:

— Да, батя. Чисто.

— Што же, — сказал Сигурд, — тогда проходи.

Видар, не торопясь, вошел, подсел к столу. Бран встретил его взгляд. Видар молвил:

— Сестру пришел проведать. Как она?

— Худо, — ответил Сигурд. — Пятый день уже в беспамятстве лежит.

Видар помолчал. Бран опять поймал его взгляд.

— Где? — спросил Видар.

— Тут, — Сигурд указал на полог.

Пауза.

— Можно? — Видар повернулся к Сигурду. Ярл нахмурился, посмотрел на Эйвинда, потом на Брана. Эйвинд подошел к самому столу.

— Думаете, я ее убить явился, что ли? — озвучил их сомненья Видар. — Я что, по-вашему, на папашу своего похож? Ну, нет, если я кого и убью, то это будет не она, — глаза Видара скользнули по Брану. Сигурд это, кажется, заметил.

— Што же, ладно, — отозвался он, — пойди к ней, только не тормоши. И без того ей худо.

— Мозги у меня, родич, покуда есть, — Видар, усмехнувшсь, встал, — еще соображаю.

Он подошел к пологу и, откинув, исчез внутри. Скрипнули нары.

— Колдун, — позвал Видар. — Эй, колдун! Бран, что ли? Иди сюда.

Бран поднялся. Сигурд поймал его за руку.

— Ты это, — в полголоса сказал он, кивнув на полог, — поосторожней с ним. Вон он как на тебя косится… ты гляди! Ежели чего, мы рядом будем. Не хватало еще, штоб он тебя у меня в дому прирезал. Поди, знай его, волчару этого. Слышишь, ай нет?

— Слышу.

— Поостерегись.

Видар сидел на нарах. Когда Бран вошел, он мельком обернулся, но ничего не сказал. Протянув руку, коснулся Уллиного лба.

— Ого, — промолвил он. Бран смотрел ему в затылок.

— Садись, колдун, — велел Видар. — Не торчи за спиной. Поганая привычка!

Бран сел в ногах постели.

— Горячая она, — заметил Видар. Огонек серебрил его зрачки. — Я слыхал, бил он ее. А?

— Да, — ответил Бран.

Видар посмотрел ему в глаза. Потянув, снял с Уллы покрывало. Ноздри Видара раздулись, на щеках дернулись желваки. Он вернул одеяло на место, укрыл сестру до подбородка и коснулся ее щеки. С губ девушки сорвался шелестящий стон.

— Узнаю птицу по полету, — Видар зло ощерился. — И ведь, как назло, меня в поселке не было. Ну, а ты, колдун? Ты был?

— Был.

Они смотрели друг на друга. На лице у Видара застыло ледяное бешенство.

— Так какого ж хрена, колдун? Какого хрена?! Чего ж ты ему это позволил?!

— Он меня не спросил. Скрутил… и смотреть заставил.

— Какой ты после этого колдун? Или твоего колдовства хватает только девку обрюхатить? Так, что ли?

Бран опустил голову:

— Выходит, так.

Похоже, Видар удивился. Наверное, он ждал возражений, крика или ссоры — но Бран молчал.

— Значит, это тоже правда? — спросил Видар. — То, что она беременная была?

— Да. Правда. Это правда.

— Повезло тебе, колдун. Уж теперь-то ребеночек — тю-тю. Так, что ли?

Вскинув голову, Бран скрипнул зубами.

— Слушай, Видар. Если ты убивать меня пришел, идем на двор. Возьмем мечи — как люди. Но так-то зачем? Я же… я же… я ведь не животное! Это был мой ребенок, ясно? Мой! И твою сестру я люблю. Все это было не просто так, не просто… траханье в сарае. Пойми ты, я люблю ее! Я бы все отдал, чтобы только она… чтобы только… Я не знал, что она беременна. И я вовсе не радуюсь, что теперь все так… Если хочешь меня убить — пойдем. Я бы сам себя с радостью убил. Хочешь убить, убей, только в душу не плюй, там и без тебя уже хреново, можешь поверить. — Бран отвернулся. Видар произнес:

— Да-а, прищучило, видать. Так чего, любишь ее, говоришь?

— Люблю.

— А она тебя?

— Она? Больше, чем я того заслуживаю. Все это произошло из-за меня. Она меня спасала.

— Ты — ее, она — тебя. Романтика. Ты из-за нее Хилдира зарезал… а? Так?

— Да. Случайно.

— Ну-ну. Все мы так, случайно. Случайно родились, случайно и помрем. Жалко Хилдира. Хотя — туда и дорога. Болтливый был, болтал много. Если б не ты его, то я, или вон Эйвинд. Шибко Уллу покойник ненавидел. Ну, да шут с ним. Как с тобой-то быть прикажешь?

— Твое дело, — устало отозвался Бран. — Мне уже все равно.

— Так-таки и все равно, колдун? А помнишь, чего я обещал? Насчет типа, из-за которого она попадет в беду? А тут, колдун, она не просто залетела. Тут беда похлеще будет. Чего молчишь-то?

— Слушаю.

— Все слышал?

— Да.

— Ну, так отвечай.

— Ты вопроса не задал.

Видар усмехнулся:

— Ладно, слушай вопрос. А вопрос совсем простой: если я тебя убью, моей сестре от этого будет хорошо, иль худо?

— Боюсь, что скорее худо.

— Это — раз. Вопрос второй: вот она очнется, с божьей помощью, а тебя-то и нет, одна могилка. Она чего тогда сделает?

— Не знаю.

— Нет? Ну, может, я знаю. Из того, что мне тут порассказали люди добрые, я так думаю, колдун, она руки на себя наложит. Вот она чего сделает. Это — два. Вопрос третий: мне это надо? Ответ: нет. Мне это не надо. И тогда вопрос четвертый: делать чего будем? Чего будем делать-то, колдун?

Бран стиснул ладони:

— Когда она придет в себя, я на ней женюсь. Вот мой ответ, другого нету, уж извини.

Видар свистнул:

— Ого, размахнулся! Неплохо, на конунговой дочери.

— Конунг сказал, что она ему больше не дочь.

Видар ощерился, как пес, и сказал, плюясь словами:

— Вот гнидятина. Свинья, и хрюкает! На него похоже. Его бы воля — он бы нас всех перед честным народом нагишом во дворе насмерть запорол, кроме этой его суки. Ну, я ему устрою. Он у меня завоет, ничего. Что ж, колдун, раз так, то ладно. Насрать на него, правильно, женись, я согласие даю. Как я понял, Сигурд тоже. Пусть девчонка хоть порадуется, и я заодно порадуюсь, на его рожу посмотрю. Вот потеха будет! Да не бойся, ничего он вам не сделает. Он Сигурда до смерти боится, шагу без него, козел, не ступит, обосрется раньше. Ну, и я тоже погляжу, чтоб никто вас не трогал. Уж я погляжу… я так погляжу… Женись на ней, колдун. Молодец, очень хорошо, — Видар подмигнул. Глаза блестели, а по лицу блуждала злорадная усмешка. Бран не ответил. Видар встал.

— А кстати, — молвил он. — Я тут слыхал про Кнуда. Видишь? А я тебе говорил. Жопой чувствовал, его поганых лап все дело!

Видар помолчал, потом вдруг добавил:

— Ну, и семейка у нас, а, колдун? Не страшно тебе, нет? — в голосе прозвучала невеселая усмешка. Повернувшись, он исчез за пологом.

К вечеру Улле стало совсем худо.

Сигурдова семья собралась в доме. Сам Сигурд с сыновьями отправился в капище, приносить за Уллу жертву. Хелге и другие женщины с ними не пошли. Наступила ночь, да только никто и не думал ложиться. Детей услали в соседний дом, остались одни взрослые.